Поисковик Сергей Зуев: «Всё началось с поисков прадеда»

Моя война

А. Юхтанов: Сергей Анатольевич, откуда лично у вас появилась тяга к поисковой работе?

С. Зуев: Я искал своего прадеда Акима Андреевича. Было известно, что он погиб под Ленинградом в 1943 году, но где похоронен, было не ясно. 18 января были тяжёлые бои – первый прорыв ленинградской блокады. А прадед умер через десять дней от множественных ранений в госпитале. Окончательные данные мне удалось получить только в 2006 году.

– Что для этого пришлось предпринять?

– Пришлось поднять архивы, в том числе госпитальные. А потом встретился с питерцем Игорем, энтузиастом, который занимается исторической хронологией ленинградского фронта. Впоследствии наши ребята обращалось к нему неоднократно. Вот встреча с такими людьми, наверное, и определила мою дальнейшую деятельность.

– Когда и как вы впервые оказались в полевых условиях?

– Начали заниматься поисковой работой с товарищами из других регионов в составе их объединений где-то с 2002 года.

История от победителей

– В Великую Отечественную наша область была тыловой. Но вот война гражданская оставила немало следов. Вас интересует этот период?

– Краеведением мы занимаемся в периоды, пока нет полевых работ в «боевых» регионах. Люди приходят на наши выставки и сообщают об интересных фактах, находках, передают устные предания о событиях гражданской войны. Ищем. Сейчас сужаем территорию поисков вокруг станций Бряндино и Охотничья. На Охотничьей (Ульяновский район) была большая линия обороны белых долгое время. А у Бряндино (Чердаклинский район) проходило два крупных сражения в июле и конце сентября – начале октября 1918 года. Выстраиваем полностью систему GPS-координирования для того, чтобы привязывать все находки к конкретным координатам, всё это записываем, фиксируем.

– Что-то новое узнали о гражданской войне?

– Нашли очень много документов о движении войск в районе Бряндино. А по Охотничьей нашли старого деда, который, по его словам, знает, где хоронили белых. Начнём в этом месте масштабную шурфовку.

– Ваши находки могли бы внести поправки в официальные версии?

– Официальных версий во многих случаях нет. Есть документы, написанные уже победителями. Советской властью. В наши дни уже выяснилось, что в захоронении на Новом Венце, где вечный огонь, лежат не только красные, но и белые. Если говорить о боях сентября-октября в левобережье – есть воспоминания жителей посада Мелекесс о том, что бой здесь был вообще «адский». Большевики об этом не упоминают ни в одном документе, поскольку там их разбили наголову, а партийная верхушка просто бросила своих подчинённых. Мы не обеляем и не очерняем никого. Мы принципиально не занимаем ничью сторону.

Вернули на родину

– Вернемся к Великой Отечественной. Что удалось?

– За 10 лет только официальной нашей работы мы провели около пятидесяти выездов. Подняли и нашли более девятисот солдат и командиров Красной Армии. Нами установлено 48 имён красноармейцев. В том числе и тех, кто числился пропавшим без вести. К сожалению, не всех мы смогли привезти на родную землю и здесь похоронить. Иногда в траншее лежат 5-7 бойцов. Среди месива костей находятся смертные медальоны. Но кто есть кто, выделить из общей массы не представляется возможным. В таких случаях останки перезахоранивают в братских мемориалах у ближайших населённых пунктов, на памятные стелы, обелиски добавляют выявленные имена. А 18 земляков-ульяновцев мы привезли сюда на родину.

– Кроме этого, из поездок вы привозите свои находки – образцы оружия, экипировки, предметы быта…

– Находки эти у нас получаются попутно. Основная задача – найти солдат. Вторая задача – разминирование территорий, на которых мы работаем. Находки – это уже третья составляющая. Наша цель – не дать людям забыть о том, какой ценой далась победа. И не дать следующим поколениям об этом не узнать.

– Бывали рискованные ситуации?

– В Ленинградской области копали большую воронку от авиационной бомбы. Как правило, на дне воронок покоятся останки бойцов. Хоронить в условиях боя было некогда. В этих воронках вода стояла. Три мотопомпы почти двое суток у нас работали. Мы сами вычерпывали воду ведрами. Парни надевали специальные костюмы и лазили по этой жиже. Вот так на дне воронки работал наш товарищ Саша Лысов. Стояла тишина. И вдруг из-под земли пошёл какой-то гул. Первая мысль – зацепили какой-то боеприпас. Саша просто встал – чуть не по стойке смирно и ждал, что будет. И вдруг пошли пузыри и… всплывает огромная двухлитровая бутылка из-под немецкого вина. Такое бывает – выбило со дна раскопа. Страху натерпелись все. А Саша в итоге поднял со дна воронки останки троих красноармейцев. Такая ему в итоге выпала честь.

– Это была пустая бутылка, а полные находили?

– Было и такое. Нашли как-то коньяк. Вообще не вскрытый. Настоящий, французский. С 70-летней выдержкой. Уничтожили на месте! (Смеётся).

– Как поступаете с останками вражеских солдат?

– В каждом «боевом» регионе есть свое поисковое объединение. Останки сразу забирают и передают немецкой, румынской, финской сторонам. Немцы тоже умеют деньги считать. Они во многих регионах просто арендовали землю и хоронят там. Кстати, мы находили орудийный лафет и блин от миномёта. А к ним приделаны цепи. Немцы, когда отступали, своих союзников приковывали к этим орудиям.

– Вот такая, стало быть, у германских нацистов была «благодарность» к своим союзникам…

– Многие старожилы отзываются о самих немцах… более терпимо, что ли. Но с ужасом и ненавистью вспоминают именно их приспешников: румын, венгров, бандеровцев… Но есть исключения. В Воронежской области многие бабушки добрым словом вспоминают итальянцев. Когда наши активно наступали, местные жители венгров, например, сразу СМЕРШевцам сдавали. А вот итальянцев прятали. Потом уже отдавали тыловикам: возьмите, мол, он хороший, не хулиганил. Итальянцы пили вино, играли на своих мандолинах, угощали шоколадом. Немцы приедут – орут на них. Итальянцы головами покивают, немцы уйдут – те снова садятся в карты играть.

Мы ищем медальоны

– Получается, при ближайшем рассмотрении всё оказывается не таким уж чёрно-белым?

Медальон бойца Архипова, погибшего под Ельней. Фото: АиФ/ Алексей Юхтанов

– Подробности не меняют главного. В одном из краснодарских хуторов у Азовского моря живёт бабушка. У неё в саду похоронены два советских офицера, и она не позволяет эти захоронения куда-либо переносить. Рассказывает, как у неё на глазах, тогда ещё молодой девушки, немцы расстреляли машину с офицерами. Они несколько дней лежали мёртвые в этой машине, местным к ней под страхом расстрела запрещали приближаться. Ночью девушка с мамой и сестрой добралась до неё ползком. Женщины притащили к себе мёртвых и похоронили. Под страхом смерти! Она говорит: «Теперь это наша родня». Всё было. Мы и останки гражданского населения раскапывали, тех, кто изуверски был убит немцами. Детей маленьких с проломленными черепами. Их били прикладами, не тратили патронов. А мы все – взрослые мужики, у всех уже дети. После раскопок сидели, рыдали. Беременных женщин находили. Видно, что заколоты штыками – рёбра перебиты, а где тазовая кость – там маленькие ручки и ножки.

– Вы принесли на съезд краеведов свои экспонаты. Что здесь представлено?

– Вот медальон. Это смысл всей нашей работы. Искать их очень тяжело. Они не металлические, приходится землю просеивать. Этот найден в Смоленской области – принадлежит Архипову Егору Ивановичу, погибшему под Ельней. Пришёл только что сформированный полк в район совхоза «Беззаботный». Пришёл, позавтракал, а вечером из полка в живых осталось шесть человек. Их накрыла авиация, миномётный и орудийный огонь. Это был наш ульяновский полк. До школьников мы доносим именно истину о войне, пусть она, конечно, не сладкая. Но они её должны знать именно такой. Чтобы не возникало желания тех же бандеровцев поддерживать или кричать «зиг хайль» на наших улицах. Нацисты и их приспешники – враги, которые, кроме смерти, нам сюда ничего не несли.

Смотрите также:

• Это уже было на Донбассе... Воспоминания о войне →
• О чём вспоминают мальчишки и девчонки сороковых? →
• Где искать правду о войне? →