С самого основания организованного поискового движения (а это 10 лет) Олег Ерохин и его единомышленники достигли заметных результатов в плане поиска без вести пропавших солдат Великой Отечественной войны, наших земляков. В Военно-поисковой центр «НАБАТ», руководимый Ерохиным, уже несколько лет обращаются жители со всей области – в надежде найти своих родственников, без вести пропавших на полях сражений. На сегодняшний день в базу данных Центра занесено 407 заявлений, содержащих подобные просьбы. По 91 воину установлены обстоятельства военной службы и места захоронения.
«Патриотизм не бывает наполовину»
- Олег Александрович, как вы оцениваете роль государства в ульновской поисковой деятельности в нашей области, если сравнивать с другими регионами?
| Досье «АиФ» | |
|---|---|
|
Родился 7 апреля 1963 года в городе Волгограде. Окончил Всесоюзный заочный инженерно-строительный институт в 1993 году по специальности инженер-механик. Имеет высшую квалификационную категорию по должности «Директор муниципального учреждения». В 2011 году ВПЦ «НАБАТ» награждён губернатором Ульяновской области почётной грамотой «За активную работу по военно-патриотическому воспитанию молодёжи и деятельность по увековечению имён воинов погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны». Сам Ерохин награждался правительственными и ведомственными наградами, почетными грамотами губернаторов Ленинградской, Саратовской и Ульяновской областей, Военно-мемориального центра при Правительстве РФ, ЦС ДОСААФ РФ, почетными грамотами органов по делам молодежи Смоленской, Ленинградской, Волгоградской областей, Республики Мордовия, Военного комиссара Ульяновской области, нагрудным знаком Министерства обороны РФ «За активный поиск» и медалью «Патриот Отечества». |
|
- Положа руку на сердце, во многих регионах, поисковая работа поставлена на порядок лучше, нежели в Ульяновске. Разумеется, нельзя сказать, что здесь совсем ничего не делается. Но организация дела, прежде всего со стороны власти, оставляет желать лучшего. А ведь установление имен наших земляков, их поиск и захоронение на родине – забота не только их семей. Я считал и считаю, что это наше общее дело.
- Тем более, что на темы воспитания патриотизма в последнее время все чаще выступает федеральная власть?
- Я бы сказал иначе: хорошо, что федеральная власть поднимает эти вопросы. Совсем недавно, 12 апреля под патронатом Администрации Президента России в Калуге прошёл Всероссийский слет поисковых отрядов, приуроченный к 25-летнему поискового движения. Я присутствовал на нем в составе ульяновской делегации. И со многими тезисами согласен. В частности, с утверждением о том, что «внимание к отечественной истории, просветительским и научным проектам не должно ослабевать». Добавлю лишь: чтобы оно не ослабевало, мало одного лишь энтузиазма поисковиков – нужна грамотная поддержка власти на местах.
- Получается, наши власти делают недостаточно?
- В работе властных структур по воспитанию патриотизма не все однозначно. Я хочу сказать, что имеют место и полумеры, и откровенное равнодушие. Взять областную Книгу Памяти, которая содержит 67 тысяч фамилий пропавших без вести на фронтах Великой Отечественной! Со смертью одного из её создателей Валентины Кузьминичны Кораблевой пропала некоторая основательность, что ли: в последнем томе, к примеру, допущен ряд неточностей, что, согласитесь, недопустимо. К поисковой работе отношение тоже подчас половинчатое. Вот смотрите. Нас отмечало военное ведомство Республики Беларусь, да и родное министерство обороны шестерых «набатовцев» наградило почетными знаками «За активный поиск». Более того, в этом году патриотический совет при губернаторе признал «НАБАТ» лучшей организацией по патриотическому воспитанию. Однако пафос и будни – вещи разные. Это удивительно, но в областной целевой программе «Молодёжь» на 2011-2013 годы» никакого упоминания о поисковой работе и привлечении к ней молодёжи нет!
«Здесь птицы не поют…»
- Поисковая работа – тяжелое дело?
- Еще бы! Видите ли, то, чем мы занимаемся, это не игры. Вот приходят ко мне, скажем, новые ребята. Первое, что я им говорю: «Вы идете на войну. Вам предстоит прикоснуться к ней. Но чистыми руками и с чистым сердцем». Некоторые мамы говорят: «Пусть едет, лишь бы не болтался тут без дела». Это в корне неверно! Они не понимают, что сын практически уходит на фронт. Где все – предельно серьезно.
- ???
- Попробую объяснить. К примеру, множество не преданных земле солдат находят в болотах. И тела их не разложились. Можете верить в это или нет, но это факт. Наверно потому, что они… не умерли. Они просто забыты. И ждут. Так вот молодые люди иногда реагируют на это крайне эмоционально. В гимне поисковиков есть строчка: «…А мы идем искать ровесников следы». Я к тому, что погибшие воины – ровесники поисковиков, родились. Мы называем их «дедами», меж тем они погибли молодыми. Это нелегко осознавать, если вдумываться серьезно. Да и просто эмоции – вещь непростая. Не забуду случай под Калугой в 2008 году. Когда мальчишка, не прошедший армию, впервые увидел останки убитого в войну бойца. В один момент его так затрясло! И он начал плакать – громко – навзрыд. Его натурально колотило. А когда он очнулся, первыми словами его были: «Что это со мной?». Потом выяснилось, что накануне он ночью читал какую-то молитву. И все решили, что это близкие через него оплакивали погибшего.
- Прямо мистика какая-то…
- Такой мистики в нашей работе полно Например, в момент захоронений найденных солдат над местом кружат журавли. А на фотографиях, сделанных в местах захоронений, очень много изображений бойцов… в шарах из белого тумана.
А однажды мы работали на одном из захоронений. И пошел дождь. Среди ясного неба из крохотного – не дождевого – облачка стало лить, как из ведра. Но лишь над братской могилой. Почти с точностью до сантиметра. Помню, местные бабушки перекрестились и зашептались: мол, это небо оплакивает найденных бойцов. А в другой раз, когда мы нашли захоронение в лесу, местные нам сказали, что впервые со времен войны в этом лесу… запели птицы!
«Война меня не отпускает»
- Не могу не спросить о планах…
- Разумеется, планов громадье. Практически все они – по поиску солдат, пропавших без вести. Кстати, первым бойцом, найденным «Набатом» в 2006 году, был Иван Зиновьевич Иванов. Правда, он уроженец Дрожжановского района Татарии. Но все родственники его давно здесь. Его останки передали нам на «Невском пятачке», где он погиб, защищая Ленинград. Последний же на сегодняшний день наш земляк найден в конце марта в Жлобинском районе Гомельской области Белоруссии, на берегу лесной речки. Это уроженец Старомайнского района Петр Филиппович Королев, он был опознан по медальону. Сейчас работники областного военкомата ищут родственников солдата. Хочу сказать также, что в этом нам очень помогает белорусская сторону, за что коллегам огромное спасибо.
- Вы как-то сказали, что не бросите заниматься поисковой работой? В этом для вас что-то личное?
- Да. Я и увлекся этим после того, как мне приснился мой дед, без вести пропавший под Сталинградом. С ним «приходил» маленький мальчик. А поскольку других внуков, кроме меня, у деда не было, значит, это был я. Я тогда дал себе обет: как только найду деда – брошу всё. Так вот, деда я до сих пор не нашел. Похоже, война не отпускает меня. Наверно, это судьба.
Это уже было на Донбассе... Воспоминания о войне 
Свидание через 69 лет… 
Судьбы. Когда любовь сильнее смерти 
От войны до тюрьмы: зигзаги судьбы Рядового Победы Николая Ряскова 
Ветеран Михаил Фролов: отработавший войну