31 июля 2012 года отметил свой 90-летний юбилей Марк Харитонович Валкин – с 1950 по 1982 гг. директор Ульяновского областного краеведческого музея имени Гончарова, Заслуженный работник культуры РСФСР, ветеран Великой Отечественной войны, кавалер Орденов Великой Отечественной войны I степени и Красной Звезды, член Союза журналистов России.
Война – важный этап, но…
- Марк Харитонович, какое место война занимает в вашей жизни?
- Это важный для меня этап. Но я всегда считал себя музейщиком. Моя жизнь состоялась на музейном фронте. Война застала меня студентом Казанского университета, куда я поступил в 1940 году. Родился в Смоленской области, в райцентре Хиславичи, где закончил школу. Историей и литературой увлекался с детства.
- Как студенческая жизнь? Стипендии на жизнь хватало?
- Ровно на полмесяца. До следующей стипендии – на хлебе и воде. В войну и вовсе отменили. Устроился помощником слесаря - работал после учёбы. Потом бросили нас в Чувашию на рытьё окопов. Когда немцев отогнали от Москвы, нас вернули на учёбу. Это был короткий, но интересный период в учёбе. В Казань приехала в эвакуацию Академия наук. Мы смогли услышать ведущих историков страны. Например, спецкурс по периоду от Наполеона до Крымской войны нам читал академик Евгений Викторович Тарле. Мы слушали, открыв рот. А он читал без конспекта и без перерыва – полтора часа!
- Повестка в военкомат не стала для вас неожиданностью?
- Конечно, нет. Она пришла в феврале 1942 года. Зачислили в миномётный батальон, потом предложили перейти в разведроту. Тренировались целыми днями: ползали, лазали, преодолевали разные препятствия. Только что прогнали немцев. Был март 1942 года; снег таял: трупы, мины, разбитая техника. Разминировать учились прямо на боевых минах, которые в изобилии оставались на минных полях. К счастью, никто не взорвался. Потом пешим ходом перебрались от Нарофоминска к Мценску, на Орловщину. Вечером надевали маскхалаты и уходили на задание. Наблюдали за действиями противника. От нашей роты к сентябрю 1942 года остались 13 бойцов. За ночь проходили 60-70 км, утром возвращались и падали, как мёртвые. А в общем, дошли до Эльбы и остановились в 25 километрах от неё. Начал войну рядовым, закончил – капитаном.
Не стал строевиком
- Не было соблазна выбрать военную карьеру?
- Ни минуты не сомневался в своём первоначальном выборе. После армии меня не хотели отпускать, обещали отправить в академию. Но я вернулся на студенческую скамью. Стипендий по-прежнему нет. Надо подрабатывать. Меня пригласил учёный секретарь Государственного музея Татарии. При свободном посещении лекций можно было совмещать учёбу с работой. Я попал в отдел фондов.
- И как вам показался дебют в качестве музейщика?
- Документальный архив был в хаотичном состоянии. Пришлось наводить порядок, делать картотеку. Поработал год, и меня перевели на должность заведующего отделом истории советского периода. В предвоенный период сложилось формалистическое направление в музейном деле. Считалось, что подлинные вещи не обязательны. Достаточно макетов, лозунгов… Мы занялись поиском подлинных вещей. Я нашёл трактор «Фардзон-Путиловец» - один из первых, выпускавшихся в Советской России, до сих пор в экспозиции музея. Нашли и самолёт типа «кукурузника».
- А в Ульяновске как оказались?
- Открытие обновлённого отдела Казанского музея в 1949 году совпало с юбилеем Татарской республики. На юбилей приехали представители разных областей. От Ульяновской области был заместитель облкультпросветотдела Кириллин. Сказал, что ему понравилась эта экспозиция, и пригласил на должность директора музея.
- В каком состоянии вы нашли ульяновский музей?
- В ужаснейшем. Начиная от состояния здания. Штукатурка сыпалась на посетителей. Не было центрального отопления, были установлены котлы 1914 года, и весь двор завален дровами. Сотрудники – четыре случайных престарелых человека. Пришлось добиваться ремонта, а это в послевоенное время было нелегко, почти невозможно. Занялся кадрами. Ко мне стали приходить местные учёные: Гриценко Николай Павлович - завкафедрой истории СССР, Бейсов Петр Сергеевич. К нам пришли новые кадры. Я создал научно-методический отдел. Учили молодых сотрудников музейному делу.
Начали публиковать фондовые архивные материалы, «Краеведческие записки», монографии, статьи в газетах. Когда уходил с работы, в штате музея и филиалов было уже 100 с лишним человек квалифицированных специалистов.
Музей – это наука
- Если кратко: что такое работа музейщика?
- Нужно понять, что создание экспозиции – это научная работа. Нужно изучать труды местных историков, литераторов, труды российских историков, музейщиков, то есть быть на высоте. Я занимался подготовкой книг, статей. Только в нерабочее время. Купил машинку пишущую…
- Какое из первых открытий на ульяновской земле вам особенно дорого?
- Это история отца и сына Бутурлиных. Я бы выделил прежде всего эту тему. Впервые она прозвучала в 1961 году. Это произошло случайно. Изучая фонды, обнаружил неучтённые документы - стопку писем. Каждое письмо начинались: «Любезный Серёжа» и оканчивалось подписью «А. Бутурлин». Выяснил: автор их – Александр Сергеевич Бутурлин, известный революционер-народник из старой дворянской семьи. Сергей Александрович, которому адресованы письма, – его сын, впоследствии известный советский учёный-орнитолог. Вышла моя книжка «А.С. Бутурлин. Материалы к биографии». И тут я задал себе вопрос: а нет ли живых потомков этой семьи? Находясь в Москве, обратился в киоск «Горсправки». Первый же из найденных Бутурлиных оказался Александр Сергеевич Бутурлин – внук народника и сын орнитолога. Завязались отношения с семьёй. В экспозиции музея появились подлинные вещи…
- Историю сегодня «переписывают». Появляются «музеи оккупации», например. Должен ли музей реагировать на изменение отношения к прошлому?
- Есть непреложные факты и исторические фигуры. И потом, музей должен объективно показывать эпоху, а не пропагандировать какую-либо точку зрения. Я рад, что удалось отстоять от закрытия квартиру-музей «Конспиративная квартира Симбирской группы РСДРП». Жизнь этих людей, революционеров, романтиков также достойна внимания, и мы её должны показывать.
Справка «АиФ»:
Марк Харитонович Валкин прибыл в Ульяновск в сентябре 1950 года по приглашению областного отдела культурно-просветительной работы из Казани, где возглавлял отдел истории советского периода Государственного музея Татарии. Здесь он занял должность директора областного Краеведческого музея. С его именем связано послевоенное восстановление музея и превращение его в одно из ведущих научно-просветительных и научно-исследовательских учреждений региона.
По инициативе Валкина был создан Учёный совет, в состав которого вошли известные учёные и краеведы, с 1953 года музей стал издавать сборник «Краеведческие записки». Марк Харитонович редактировал сборники, им самим был написан ряд научных работ по истории края. Открыл имена отца и сына Бутурлиных – революционера-народника Александра Сергеевича и учёного-орнитолога Сергея Александровича. Усилиями Валкина сформировалась крупная коллекция по роду дворян Бутурлиных. В музее была оформлена Комната памяти Сергея Бутурлина и проходят традиционные научные Бутурлинские чтения.
В 1960-1970 гг. музей стал методическим центром, координирующим деятельность общественных, ныне негосударственных музеев региона.
В 1970-80 гг. под руководством Марка Харитоновича была создана сеть филиалов областного краеведческого музея, в которую вошли: «Конспиративная квартира Симбирской группы РСДРП» (1904-1906 гг.), «Народное образование Симбирской губернии в 70-80-х годах ХIХ века», Димитровградский краеведческий музей. Особое место здесь занимает создание музея русского писателя Ивана Гончарова. Он был открыт в июне 1982 г. на первом этаже дома, где родился писатель. Спустя 30 лет, в июне 2012 г., музей занял все трёхэтажное здание, на его базе открылся Историко-мемориальный центр-музей Ивана Гончарова.
Опыт и жизненные наблюдения Марка Валкина легли в основу шести книг, изданных в последнее десятилетие.
Такая история. Последние записки Николая Левинтова 
Юрий Мельников: «Ученые постоянно проверяют и себя, и других» 
Лев Нецветаев - художник, педагог, поэт 
Центр-музей Ивана Гончарова принимает благодарности за организацию гончаровского праздника 
Главный идеолог СССР был потомственным функционером