Главный идеолог СССР был потомственным функционером

Гены пальцем не раздавишь…

Михаил Андреевич Суслов – самая таинственная личность в составе высшего партийного руководства советских времен. О его детстве, семье и личной жизни появлялось крайне мало сведений. Возможно, это объясняется тем, что все свое время он посвящал партийной работе, не отличался публичностью, зато характеризовался крайней скромностью. Чаще всего Суслов фигурировал в общественном сознании как один из героев анекдотов о Брежневе и постепенно становился фольклорным персонажем. Впрочем, скорее всего, это объясняется тем, что до последнего времени биография Михаила Андреевича казалась крайне скучной, будто он только и делал, что подписывал бумаги …

Особенно скудны сведения о его детстве и юности. По официальной версии советских времен его родители были бедными крестьянами, владевшими небольшим участком земли, но безлошадными. Поэтому Андрей Андреевич, отец будущего секретаря ЦК ВКП(б), нередко уезжал на заработки – например, в 1904 году трудился на нефтепромыслах в Баку, а в 1916-м - собрал артель плотников и отправился за Полярный круг - в Архангельск. Правда, не исключено, что он участвовал и в народных выступлениях против местных эксплуататоров трудового народа. Во всяком случае, в 1968 году районная газета «Искра» опубликовала заметку о том, в какой роскоши жили местные богатеи, которые «владели землей и всеми другими местными богатствами, жестоко угнетая народ, и за счет ограбления крестьян устраивали пышные кутежи». Согласно тому же источнику, беднейшие слои местного населения тоже не сидели, сложа руки. В Шаховском даже организовалась группа «подпольщиков», которые периодически баловались спичками: спалили намолоченный хлеб на гумнах помещиков, дом попа, дом помещика Корпачева и мануфактурную лавку торговца Цыпленкова. В число этих подпольщиков, как утверждает автор статьи, входил и Андрей Суслов. Кстати, после Октябрьской революции, в 1919 году, Суслов-старший вступил в РКП(б), а потом до самой смерти в 1930 году работал красным чиновником в Хвалынском горсовете. Так что Михаил Андреевич, несмотря на крестьянское происхождение, был не простым партийным функционером, а потомственным. Впрочем, его братьям и сестрам не удалось сделать карьеры благодаря родственным связям – никаких сведений о них, датированных позднее, чем серединой 20-х годов, не сохранилось. И о матери его известно лишь то, что дожила она до 90 лет и умерла в Москве в начале 70-х.

«Заповеди» Суслова

Карьера Михаила Суслова началась в 1918 году, когда шестнадцатилетний крестьянин начал заседать в комитете бедноты родного села. Двумя годами позже он вступил в комсомол, а еще через год – в партию. С тех времен сохранился любопытный документ – протокол заседания активистов Хвалынской городской организации КСМ от 9 декабря 1922 года, где Миша Суслов зачитал реферат собственного сочинения «О личной жизни комсомольца». Требования к нравственной стороне поведения молодежи он изложил в виде «заповедей, что можно и что нельзя делать комсомольцу». Содержание «заповедей» не сохранилось, однако известно, что собранием документ был одобрен и рекомендован к распространению по другим комсомольским ячейкам.

Старания молодого коммуниста не остались незамеченными, и по путевке местной партийной организации он был направлен в Москву на учебу, где в 1924 году окончил рабфак и поступил в Московский институт народного хозяйства имени Плеханова, где честно проучился четыре года и, еще будучи студентом, даже подрабатывал преподаванием в химическом техникуме и текстильном институте. Затем он закончил еще и Экономический институт красной профессуры и в 1929 году начал читать курс политэкономии в Московском университете и Промышленной академии. Собственно, так упираться исключительно из карьерных соображений в те времена особой нужды не было. Например, многие партийные деятели его же поколения, такие как Никита Хрущев и Лазарь Каганович, вообще не получили никакого образования кроме начального, однако это им не помешало взойти на «партийный Олимп». Так что, вероятно, у Михаила Андреевича была-таки искренняя тяга к знаниям.

Партийный «чистильщик»

Карьеру он делал без суеты, но основательно. Будучи с 1931 года инспектором Центральной контрольной комиссии рабоче-крестьянской инспекции ВКП(б), он активно участвовал в «чистке» уральской партийной организации. Видимо, Михаил Суслов так зарекомендовал себя в роли сталинского «опричника», что в 1938 году был назначен секретарем Ростовского обкома партии по кадровым вопросам. Именно в Ростовской области аресты носили такой массовый характер, что в местных партийных организациях не только не осталось парторгов, но и выбирать их было не из кого. Летом 1938 года Суслов выступил со статьей в местной газете «Молот»: «Была проведена большая очистительная работа. Но это не значит, что кое-где еще не удалось притаиться вражеским элементам. Я думаю, что кое-где им удалось сохраниться, но житья мы им не дадим, выкорчуем до конца и наверняка». Эту программу он выполнял так успешно, что в январе 1939 года стал вторым секретарем обкома, а уже через месяц шагнул еще выше, заняв пост первого секретаря Ворошиловского (ныне - Ставропольского) краевого комитета партии.

В 1942 году вверенная ему территория на пять месяцев была оккупирована гитлеровскими войсками, и сразу после ее освобождения Михаил Андреевич инициировал поиск «врагов», виновников недавних военных неудач. Тогда значительная часть проживавших в крае карачаевцев поддержала захватчиков, но в измене было обвинено все население края этой национальности. В ноябре 1943 года 80 тысяч карачаевцев было отправлено на «спецпоселение» в Среднюю Азию, причем половина их погибла в пути.

Иосиф Виссарионович оценил усердие Суслова и в 1944 году, когда большая часть Литвы была освобождена, назначил его председателем специального Бюро ЦК ВКП(б) по Литовской ССР. Потом, с 1946 по 1948 годы, занимался идеологическим обеспечением процесса советизации Восточной Европы. И неудивительно, что после смерти 31 августа 1948 года ведущего идеолога партии Андрея Жданова на его место был назначен именно Михаил Суслов, ставший одним из пяти членов Секретариата ЦК.

Жил скромно, ушел тихо…

Не стоит особо удивляться тому, что после смерти Сталина ему удалось полностью сохранить свои позиции – он не лез «на самый верх», не «толкался локтями», а значит, воспринимался преемниками Сталина как «техническая фигура». Тем не менее он более тридцати лет держал под личным контролем СМИ, творческие союзы, книгоиздательскую деятельность, кинематографию, театры и все остальное, что «дозировало» доступ населения к информации.

Сам он отличался скромностью и в личной, и в общественной жизни, но умел потакать тщеславию других. Именно Суслов курировал многочисленные компании в честь юбилеев революции и партийных деятелей, и, как правило, они сопровождались столь грубой лестью, что у советских граждан нередко возникало сомнение: чего хочет Суслов – поднять или уронить авторитет восхваляемых им лидеров партии?

Собственно, фигура Суслова начала обрастать легендами уже после его смерти 25 января 1982 года. Почти сразу же начали расползаться слухи о том, у Кремлевской стены похоронили пустой гроб, а сам партийный старец в пломбированном вагоне инкогнито, с большим запасом «кремлевских таблеток», уехал в родное Шаховское - донашивать свои легендарные галоши и пальто, глядя со стороны за тем, как рушится советская власть. На эти мрачные мысли мог навести Михаила Андреевича собственный сын, которого не втиснули в рамки советской идеологии ни работа в КГБ, ни данное ему при рождении имя – Револий. Вместо того чтобы слушать по утрам и вечерам «Интернационал» и гимн Советского Союза, он почему-то предпочитал контрабандные пластинки «The Beatles» и «The Rolling Stones». После этого верить во всемирную победу коммунизма было уже довольно трудно, особенно в таком возрасте…

Смотрите также:

• Установят ли в Ульяновске памятник жертвам политических репрессий →
• «Русым ветром нас всех окатила Россия…» →
• Скромность и величие Николая Благова →