Мы сами должны писать свою историю, именно в этом наше спасение, убежден литератор и краевед. Он уже на протяжении 11 лет составляет ее из живых свидетельств.
Река времени
Т. Захарычева: «Антология жизни» оригинальный жанр, ноу-хау Демочкина?
Г. Дёмочкин: Да, это было признано на Всероссийском конкурсе краеведческой литературы «Малая Родина» в 2007 году. «Антология жизни» - это своего рода нарезка из архивных материалов, писем, дневников, мемуаров, выдержек из прессы, экспертных оценок. Я решил добиться максимально возможной объективности, соединив все жанры. Ведь даже хроника субъективна, потому что содержит оценку: кто-то напишет, что произошел Октябрьский переворот, а кто-то – Великая Октябрьская революция. Свои книги я называю Рекой времени, в которую читатель погружается и, наблюдая минувшие события с разных точек зрения, сам делает выводы.
- Почему вдруг у журналиста возникла идея писать такие книги?
- Я активно участвовал в событиях губернаторских выборов, когда к власти пришел генерал Шаманов. Прочувствовал тогда эту тему, увидел политическое закулисье, и мне показалось, что надо обязательно зафиксировать момент ухода губернатора Горячева и прихода Шаманова. Это была первая идея, но она стала быстро разрастаться. Люди, с которыми я говорил, захватывали и более ранние периоды истории региона, и было жаль упускать этот материал. Но само решение написать книгу возникло, когда я был в гостях у мамы на Урале, в ночь на Рождество…
- Но «Антология жизни» это еще и больше двадцати книжек, в центре которых конкретные люди…
- Пока я писал большие книги, ко мне в руки стал приходить уникальный материал, который было жаль резать, хотелось опубликовать его полностью. Библиотека «Антологии жизни» началась с того, что одна женщина принесла в краеведческий музей старый школьный портфель с военной перепиской родителей. Мне его передали. Я только разобрал и сложил в хронологическом порядке письма двух любящих людей, и появилась пронзительная повесть о Великой Отечественной войне - книга «Виктор и Полина. История любви». Материал для книжек сам появлялся в процессе работы.
Как-то приехали в Новоселки писать о совхозе имени Крупской, зашли поздороваться с Валентиной Михайловной Леонтьевой, которая то время уже жила у своей сестры. А нам выносят целую коробку писем, которые любимой телеведущей присылали со всего мира. Когда я увидел эту коробку, сразу понял: это новая книга.
Власть та и эта
- Какие были самые яркие открытия при погружении в этот «человеческий материал»?
- Каждая судьба это открытие. Но я пережил настоящее потрясение, когда, работая в архиве новейшей истории, наткнулся на письма Анатолия Андриановича Скочилова (первый секретарь обкома партии в 60-70-е годы. Ред.) в Москву, в министерства, в ЦК. Так родилась книга «Его звали Бабай».
Как он умел масштабно ставить вопросы, с каким напором «затаскивал» на территорию региона крупные заводы (ведь за ними следовало строительство жилья и объектов соцкультбыта). То, что в Ульяновске появился «Авиастар» - заслуга Скочилова. Вопрос о месте его размещения решался долго, нужна была большая территория с ровной поверхностью. Министерство присмотрело земли возле Чердаклов. Это был чистый чернозем, аграрии сопротивлялись, но Скочилов настоял.
А революционное преобразование Ульяновска к столетию Ленина…Ведь столетие было политической фишкой, и его могли широко отметить в Москве, а на родине – только каким-нибудь мероприятием.
- То есть идея поднять родину Ленина так, чтобы она воссияла, пробивалась снизу, а не из Москвы?
- Главным идеологом страны в ту пору, как известно, был тоже наш земляк, Михаил Андреевич Суслов. И Скочилов умел с ним работать, хотя Суслов был очень непростым и даже страшным человеком. Когда Суслов приезжал к себе на родину в Шаховское, его встречали, что называется, от всей души. Постановление ЦК о развитии Ульяновской области к 100-летию Ленина рождалось не только в кабинетах.
- В чём самое яркое отличие той власти от нынешней?
- Во времена Хрущева, Брежнева у высоких начальников иногда возникали вопросы: «А как на это посмотрят люди? Поймут ли нас?». Теперь такие вопросы, по-моему, не возникают.
- Ну а если говорить о пресловутой коррупции?
- В процессе написания книги «Председатель» о бывшем председателе облисполкома Владимире Петровиче Васильеве, который работал в тандеме со Скочиловым, я часто бывал в их семье, встречался с его вдовой Валентиной Петровной, видел скромную обстановку, которая осталась с 70-х годов. Валентина Петровна мне рассказывала, что к ним в гости приходил тогдашний руководитель региона Юрий Горячев, будучи руководителем региона. И на него произвело впечатление, что в квартире была электропроводка образца шестидесятых годов, когда провода тянули снаружи. Он помог вдове заменить проводку, а потом и газовую плиту, которая была тоже очень старой.
От ошибки до идеи
- Вы чувствуете, что ваша работа востребована?
- Я хорошо понимаю важность того, что делаю, и многие люди своим одобрением укрепляют во мне это понимание. Например, Алексей Симонов как-то в очередной мой приезд в Москву, посмотрев мою новую книгу, сказал: «Святое дело делаешь, Демочкин». Такой отзыв от сына Константина Симонова дорогого стоит.
Я уверен, что мы рано и необдуманно выскочили из 20 века. Есть такая фраза: камни прошлого – это ступени в будущее. Нам надо многое понять в прошлом веке, чтобы не повторять ошибок наших предшественников. У нас даже к Сталину отношение самое противоречивое – вплоть до большой любви. Многие ведь сегодня говорят: «Сталина на вас нет…» Ужасная каша в головах у людей, у начальства, в учебниках…
Многолетний советник президента Соединенных Штатов Бжезинский говорил о россиянах, что не знает в истории человечества другого такого народа, который за целый век потратил такое количество усилий, чтобы получить так мало.
- Вы готовы сформулировать нашу главную национальную ошибку?
- Беда в том, что в какие-то годы слово «родословная» в нашей стране больше употреблялось в отношении собак и лошадей, а люди были настолько запуганы, что предпочитали забыть всех своих славных предков, если они не были рабоче-крестьянского происхождения. В результате мы много утратили. Человеку важна самоидентификация: из какой он семьи, из какого рода, из какой страны...
Нам нужна народная достоверная история не только для того, чтобы ее нельзя было подчистить и как-то исказить, но и для того, чтобы власть предержащие понимали: все тайное когда-нибудь станет явным и им, пусть даже после смерти, придется нести ответственность за совершенные поступки.
- Разве можно такую историю написать?
- Работая над «Антологией жизни», я точно понял, что можно. Постепенно я пришел к идее проекта «Народная история России», который уже отправил министру Мединскому. Суть его в том, что каждый из нас должен писать свою историю – семьи, школы, института, района, города… Главное – вовлечь в этот процесс детей, чтобы они знали свои корни, чтобы у них постепенно формировалось представление, что они живут не с чистого листа, что до них много чего было. Важно, чтобы они об этом узнавали не только из учебников. В Ульяновске я предлагаю создать историко-культурный центр «Родина Карамзина», куда бы стекалась вся информация. Мы могли бы начать этот проект, а потом делиться своим опытом. Идея в том, чтобы такие региональные центры работали по всей России, а информация постепенно аккумулировалась во всероссийском центре. Таким образом, вся страна была бы вовлечена в процесс познания и написания собственной истории. Я считаю, что сейчас это для нас очень важно.
- Так может, это и есть наша национальная идея?
- Национальную идею для себя блестяще сформулировал мой дальний родственник, ныне покойный, Виктор Заморин. Он был из казаков, жил в Казахстане, а в 90-е вернулся, чтобы «помогать своей родине». Он предложил простую фразу: «МЫ ЖИВЕМ В СВОЕЙ СТРАНЕ», причем каждое слово в ней должно быть наполнено весом и смыслом. Но чтобы эта фраза правильно зазвучала, нужно осмыслить, кто это «МЫ» и зачем мы живем.
Голоса на полках
- Вы создали свой музей советского быта, а как относитесь к идее власти перепрофилировать Мемцентр под музей Советского Союза?
- Да, я устроил такой музей на даче: пять крохотных залов – мастерская, спальня, прихожая, кухня и гостиная, где я воссоздал атмосферу своего родительского дома.
А к идее власти я плохо отношусь. Мемориал создавали специалисты самого высокого уровня. Мемцентр сам по себе – такой, как он есть – уникальный памятник той эпохе.
- Работа над «Антологией» остановилась из-за финансовых трудностей. Это временно?
- С деньгами в моей судьбе происходят просто чудеса. Когда я начинал, их не было, и сейчас их нет. Но книги – 25 штук – вот они, стоят на полке.
Сейчас я пишу только «маленькие книги». Пятый том большой «Антологии» уже написан, но его не на что издать. За несколько лет я мог бы написать всю историю нашего края в 20 веке. Ведь материала за 11 лет собрано очень много. Только пленки, на которых записаны разговоры с разными людьми, занимают целый шкаф. Многих из этих людей уже нет в живых, но их воспоминания остались – включай диктофон и переноси на бумагу…
Классик фотопублицистики о вождях и эпохах. Интервью с Валерием Щеколдиным 
В Ульяновске молодые люди делают свою радиоточку и любят «Алые паруса» 
Ульяновские власти объявили «Музей СССР» приоритетным проектом 
В Ульяновске общественность обсуждает и осуждает мегапроект «Музей СССР» 
Сергей Юрьев: «Зёрна будущих угроз посеяны в современности…»