Публицист Пётр Шушков: «Свободу ещё надо заслужить»

4 ноября мы уже в 17 раз будем отмечать День единства. Насколько наши соотечественники отличают этот «красный» день календаря от привычных октябрьских праздников, отмечавшихся 7 и 8 ноября? Что произошло в нашем обществе, когда мы перечеркнули одни достижения и, не набрав в полную грудь воздуха новой свободы, стали «танцевать» снова от старой печки, беседуем об этом с поэтом и публицистом Петром Шушковым.

«Его поэтический мир несуетлив, прозрачен и полон достоинства», - сказал о нём журналист Жан Миндубаев.  К этому стоит добавить, что эти слова можно отнести и ко всему мировоззрению Петра Алексеевича, которое отличается и цельностью, и многогранностью.

Суть власти не меняется

В. Толстой: Пётр Алексеевич, до сих пор многие наши соотечественники не слишком хорошо представляют, что за праздник сменил годовщину Октябрьской революции. Каково ваше личное отношение к этой дате?

П. Шушков: Праздник-то сам по себе вполне понятный, и об этом говорит тот факт, что вскоре после его учреждения 4 ноября проводились не только официальные мероприятия, но и, например, «Русские марши», которые проводили различные общественные организации. Конец Смутного времени стал одним из поворотных событий в истории России, но было время, когда об этом начинали забывать…

- Но большая часть вашей жизни прошла при Советской власти.  Нет ли ностальгии по празднику, что отмечался 7 ноября?

- Скорее, нет.  Я предчувствовал, что советская система должна была рухнуть и понимал – почему. Мне лично советская власть совершенно не мешала, но я видел в ней серьёзные изъяны, унаследованные, кстати, от времён царизма. К сожалению, они и сейчас никуда не исчезли. Суть власти в России, увы, не меняется, независимо от формы правления и общественно-политического строя. 

- И что это за изъяны?

- Сама система препятствовала развитию страны. Тупоумие чиновников, другого начальства не давало ходу многим новаторским разработкам. И всё из-за опасения: а вдруг не получится, деньги потрачены, и за это придётся отвечать. Да и жить приходилось, с «прикушенным языком»: не всегда и не везде можно было говорить то, что думаешь. Это тоже сильно угнетало. Сейчас другая беда: говори, что хочешь, но власти тебя не услышат, а к интересам общества бо́льшая часть современных чиновников абсолютно безучастна. Меняются лишь детали, а суть остаётся неизменной.

- Но личной свободы стало всё-таки больше…

- Свободой надо уметь пользоваться. Свободу надо заслужить. Да, сейчас людям дозволено больше, чем при царе, чем при Советах. Но внутренней культуры стало гораздо меньше, исчез «внутренний стержень», но исчезли и внешние факторы, которые вынуждали многих людей держаться в рамках приличия. Так что, свобода – это палка о двух концах, и очень многие наши сограждане так и не научились ею правильно пользоваться. Для этого необходим определённый «заряд человечности», который есть далеко не у всех.

Есть все основания верить в лучшее

- Но технологии-то всё-таки двинулись вперёд.

- Вперёд двинулись лишь «информационные технологии», и вместе с ними на нас обрушился небывалый поток информации, преимущественно бесполезной и даже вредной. А если у человека и так немного ума, то он в ней просто теряется, и этот поток лишь превращает его в полного идиота. В итоге общество деградирует.

- Что-то как-то всё выглядит слишком уж безнадёжно…

- Нет, я вовсе не стою на позиции махрового пессимизма. Есть все основания верить в лучшее, надеяться, что всё не так уж и безнадёжно. Есть люди, в том числе, и представители молодого поколения, у которых необходимый внутренний стержень и духовные силы есть. Есть и воля что-то пытаться изменить. Они ищут и находят друг друга, объединяются, пытаются восстановить свой внутренний мир, привносить позитив в общество, искать какие-то перспективы. Многие люди начали понимать, что просто «проедать каждую минуту своей жизни» - бессмысленно. Нет, я вовсе не думаю, что «всё пропало»…

- Кстати, о власти… Вы и сами какое-то время служили в госструктурах, возглавляли отдел соцзащиты мэрии города. Что-то тогда сделать удалось? Почему пришлось уйти? В наше время чиновники обычно цепко держатся за свои «кресла».

- Где бы я до этого ни работал, везде у меня было своё пространство, свои конкретные задачи, и я сам решал, как их выполнять. А здесь оказалось, что прежняя партийная система никуда не делась: начальник всегда прав, даже если он не прав… Я – начальник, ты – дурак. Я пытался брать опыт развитых стран, например, Швеции, применять его на нашей почве.  Но это никому оказалось не нужным, в том числе – и мэру. Для начальства главным было – стараться всё делать так, чтоб тихо было и «низы» не особо возмущались.  Раздал, например, народу подарки к празднику – народ и доволен. Тогда я плотно общался с городским обществом инвалидов, и мне стало понятно: инвалиды сами прекрасно понимают, что ни государству, ни каждому отдельно взятому чиновнику до них дела нет.  Что им надо самостоятельно организовывать свою жизнь и деятельность. Суть социальной поддержки, по моему мнению, должна состоять не в раздаче подачек, а в предоставлении людям возможности зарабатывать, создавать собственные производства. И тогда, и сейчас это в большей мере красивые словеса.

- Но каждый год, анонсируя новый бюджет, власти заявляют, что «львиная доля» средств направляется на «социальные нужды».

- Прямые выплаты неимущим, конечно, должны быть. Без этого не обойтись. Но не это должно быть главным. Главное – создать такие экономические условия, чтобы большинство людей в подачках не нуждались, чтобы каждый имел возможность найти точку приложения собственных сил.

Может ли быть единство?

- Кстати, о «народном единстве»… Сейчас в нашем обществе сложилось небывалое социальное расслоения. Какое может быть единство между сказочно богатыми и тем, кто живёт на грани нищеты?

- Сказочно богатых людей в колоннах демонстрантов не увидишь…

- Как же не увидишь?! Высокопоставленные чиновники всегда идут во главе колонн.

- Бюрократы – это тоже представители класса наёмных работников. Даже самые высокопоставленные чиновники – та же прислуга, только высокооплачиваемая. Они демонстрируют единство с народом, потому что это входит в их служебные обязанности.  По-настоящему богатые люди в массе своей не только не относятся к этому народу, но и к этой стране. Им и без «единства» хорошо. Собственность заменяет им и Родину, и совесть, и душу. Есть, конечно, среди них и те, что связывают свою судьбу с Россией. Недра-то за бугор не вывезешь, да и дворцы, что они себе построили «на Рублёвке» - тоже … Но и они остаются вне общего духовного пространства России, которое, пусть медленно, пусть с трудом, но восстанавливается. Именно об этом я не так давно и стихотворение написал:

У богатых нету праздников,

У богатых есть попойка:

Чтобы жрать до безобразия

И молоть слова без толку…

Праздник – это дело общее,

Когда сердце к сердцу тянется,

Когда день отступит в прошлое,

А огонь в глазах останется.

А в душе твоей затеплится

Что-то детское и чистое,

И всё глупое отсеется,

А всё мудрое причислится…

- У вас, насколько я знаю, бывают творческие встречи с читателями. Как они реагируют на ваши выступления?

- А так и получается, что это один из способов интуитивно восстанавливать те общинные настроения, которые когда-то были свойственны русскому народу. В России в былые времена все вопросы решались народным сходом, праздники устраивали «на всё село», хороводы водили, помогали друг другу во всём. А сейчас мы даже соседей по подъезду не знаем, да и знать не хотим. А для того, чтобы было какое-то единство, нужно хотя бы знать тех, кто живёт рядом… У предков наших единство было, а у нас пока какая-то разбалансировка отношений в обществе. И сейчас задача всех мыслящих людей – найти путь к восстановлению общего духовного пространства, попытаться понять – кто мы, зачем мы, куда мы движемся? И главное – чем прочнее духовный стержень человека, тем большей свободы он достоин.

- А что должно получиться в итоге?

- Я не знаю, что должно получиться, но, не зависимо от общественного устройства, от природы власти, в народе должно быть осознание общинности – для каждого дома, села, города, да и всей страны. Может быть разница в каких-то местных обычаях, привычках, укладах и даже законах, но глубинное ощущение того, что любой житель нашей страны – свой, должно быть у каждого.

Алексей Жданов: «Живи, как тебе хочется. Вот это рецепт счастливой жизни» Подробнее