Рамазан Хабибуллин: «Главное – чтоб не мешали работать»

Ульяновск, 22 мая – АиФ в Ульяновске. Фермер Рамазан Хабибуллин создал собственное хозяйство в 1998 году, и все это время его предприятие находится на подъеме. Даже в катастрофически засушливом 2010 году ему удалось собрать достойный урожай, а в прошлом году он собрал со своих угодий 29,8 центнера зерновых с гектара, в то время как средняя урожайность по Радищевскому району, где он работает, составила всего 18,4 центнера. Своим трудом он доказал, что сельское хозяйство может и должно быть прибыльной отраслью. 

АиФ досье:

Хабибуллин Рамазан Киянетдинович. Родился в селе Старое Зеленое Старокулаткинского района. Отец - механизатор, мать - учительница начальных классов. С пятого класса работал помощником комбайнера. Здесь же в 1980 году закончил среднюю школу. С 1981 по 1983 год служил в армии, затем Ульяновский сельхозинститут по специальности«зооинженер». С 1988 по 1997 год работал главным зоотехником и заместителем директора совхоза «Березовский». С 1998 года развивает свое фермерское хозяйство.

Совхоз распался за два года

- Рамазан Киянетдинович, вы долгое время работали в совхозе «Березовский», были свидетелем резкого упадка сельского хозяйства. В чем причина этого упадка?

- До 1995 года хозяйство успешно работало, но распался совхоз буквально за два года. Тогда во всей стране начались перемены не в лучшую сторону. Было время всеобщей бесхозяйственности и безответственности. Все процессы были пущены на самотек, и властям казалось, что рынок вскоре все поставит на свои места. Районы были сами по себе, хозяйства – сами по себе, и даже каждый отдельный человек действовал исключительно в личных интересах. Выражаться это начало в повальном воровстве. В то время как представители власти запускали руку в бюджетный «карман», обычные граждане растаскивали все, что под руку попадется. Так жила вся страна, и остановить это даже в отдельно взятом селе было невозможно. Так что в 1997 году я положил на стол ключи от конторы, хозяйственных построек и уволился.

- И все же это не заставило вас сменить род деятельности…

- Каждый должен заниматься тем, что умеет делать. Пока все не растащили, я решил оформить свой пай, а потом и родственники добавили свои земельные паи. В итоге получилось 45 гектаров пахотных земель, с которых и началось фермерское хозяйство Хабибуллина. А потом и другие односельчане, не найдя своим паям другого применения, начали отдавать их мне в аренду. И к 2005 году я уже обрабатывал порядка двух тысяч гектаров земли.

- И как же вам удалось восстановить разворованное хозяйство?

- Ни о каком восстановлении не могло быть и речи. Пришлось «поднимать целину» - начинать все сначала. Тогда за каждый клочок земли приходилось бороться, преодолевая бюрократическую волокиту. А сейчас уже дошло до того, что власть начинает бороться с фермерами, причем на уровне района и поселения. Не думаю, что такое происходит везде, но в Радищевском районе власти очень ревниво относятся к успехам сельхозпредприятий и вместо того, чтобы поддерживать их, расширяя налоговую базу, всеми возможными средствами вставляют палки в колеса.

Жизнь – это движение

- И чем конкретно они мешают?

- Сейчас, когда процесс производства уже налажен, когда предприятие уверенно работает, помешать трудно. Мы стабильно, даже в засушливые годы, получаем хорошие урожаи. Но стоит попытаться пойти дальше, как многие новые идеи принимаются в штыки. Но сейчас стоит задача снижения себестоимости продукции. А главная составляющая этой себестоимости – затраты на горючее, электроэнергию и удобрения. И у меня возникла идея добиться того, чтобы все это производилось внутри хозяйства. Нашлась технология, которая уже активно применяется в Германии, внедряется в Башкирии, позволяющая из отходов нефтехимического производства и навоза, которого у нас в изобилии, производить органические удобрения. Более того, этот же технологический процесс имеет «побочный эффект»: выделяется биогаз, который может служить топливом для сельхозтехники и собственной электростанции. И сырье все под боком – навоза нам не занимать, а отходы, которые можно пустить в дело, есть на расположенном неподалеку Сызранском НПЗ. Там же есть специалисты-химики, которые в состоянии наладить технологическую цепочку. Завод еще и заплатит за то, что мы вывозим и утилизируем их отходы. Казалось бы, чем не решение огромного количества проблем, в том числе и экологических? Весь мир этим занимается, а у нас само понятие «нефтяные отходы» вызывает почему-то какую-то панику.

- Но нефтяные отходы действительно считаются одним из главных источников загрязнения…

- Нефтяные отходы бывают разные. Только два процента из них являются токсичными, и мы эту часть использовать не собираемся. Но сейчас процесс остановился из-за того, что даже на стадии эксперимента начали приезжать представители экологической палаты и министерства лесного хозяйства. Пошли даже угрозы «привлечь к ответственности». Я и сам прекрасно осознаю, что без тщательной проверки, без оценки всех факторов, в том числе и экологических, применять какую-либо новую технологию нельзя. Поэтому мы и решили сначала опробовать ее на рекультивации заведомо «убитого» земельного участка.

- И кто же этот участок «убил»?

- В советские времена здесь была промплощадка совхоза «Березовский» с емкостями для ГСМ и складом средств химической защиты растений. Топливо и химикаты хозяйство получало на соседней железнодорожной станции, и забрать надо было все, что дают, иначе могли «обрезать лимиты». Так что солярку получали даже тогда, когда все емкости были залиты под завязку. И на этот клочок земли десятилетиями сливали «лишнюю» солярку. Каков бы ни был результат, хуже, чем есть, здесь уже не будет, а в случае успеха наше хозяйство получит прорывную технологию, которая многократно поднимет эффективность производства. К тому же это шанс восстановить плодородие на площадях, где в последние десятилетия даже сорняки не росли.

Именно сюда десятилетиями сливали солярку. Фото Сергея Юрьева

- И когда появится ясность в этом вопросе?

Я заказал экспертизу проекта одной из самарских фирм, и сейчас жду результата. Причем в объективной картине я заинтересован куда больше, чем проверяющие. Мне-то с этим жить и работать, и от безопасности технологии зависит здоровье рабочих, да и всех моих односельчан. Поверьте, для меня это очень важно.

Каждый должен заниматься своим делом

- В области уже появились хозяйства, где из собственного сырья производят готовую продукцию – фасованные молоко, сметану, творог, пекут хлеб, даже пельмени лепят. Не собираетесь у себя внедрять подобный производственный цикл?

- Думаю, что каждый должен заниматься своим делом. Пищевая промышленность и сельское хозяйство – не одно и то же. А охватить все – жизни не хватит.

- До сих пор сохраняется огромный разрыв в уровне благосостояния людей в городе и на селе. Реально ли его преодолеть?

- Этот разрыв существует только там, где местные власти не занимаются развитием территорий. Каждый должен иметь то, чего он заслуживает, и получать достойную оценку своего труда – в том числе и материальную. Например, механизатор во время страды должен зарабатывать не меньше двух-трех тысяч рублей ежедневно, и это абсолютно оправданный уровень оплаты труда.

- А вы не думаете, что внедрение новой технологии вызовет недовольство производителей удобрений, поставщиков электроэнергии и топлива? Им же невыгодно, чтобы хозяйства производили все это у себя…

- Я сейчас думаю о другом. Если у меня этот опыт удастся, то его могут перенять и соседи. Я даже готов им помочь, потому что заинтересован в том, чтобы мой сосед жил лучше меня.

- Почему?

- Во-первых, потому что он не придет ко мне ни о чем просить, во-вторых, если у меня случится что-то непредвиденное, можно будет обратиться за помощью к нему. Это нормальные цивилизованные отношения. Если у каждого все будет в порядке, то исчезнут и нищета, и склоки, и зависть.

Смотрите также:

• Евгений Токарев: «Я, не раздумывая, променял бизнес на «Путь к коммунизму» →
• Большие надежды маленьких фермеров. В Барышской Дурасовке ждут Путина →
• Президентом будет Галкин →