Кочетков видел собственными глазами практически весь мир и рассказывает об этом так живо, что никакой телевизор ему не конкурент. Преподаватель географии средней школы накатал по миру на велосипеде более ста тысяч километров! Фигурально это два с половиной экватора. Недавно он вернулся из Африки, по большому счету завершив собственную кругосветку (осталась только Океания), начатую 20 лет назад.
Путешествие к самому себе
Алексей Балаев: Владимир, неужели можно вот так запросто сесть на велосипед и рвануть на нем вокруг света? Несколько авантюрно, даже если принять во внимание только средства…
Владимир Кочетков: Поверьте – можно. Тогда я отправился в Европу всего со ста пятьюдесятью долларами и благими намерениями увидеть Париж. Почему-то его хотелось увидеть в первую очередь. До Бреста добрался поездом, дальше собрал велосипед и пошёл своим ходом. Ночевал в палатке (одна такая ночёвка была в самом центре Парижа, недалеко от Эйфелевой башни). Уже тогда у меня была газовая горелка – готовил на ней чай и еду.
А о том, что поеду вокруг света, я знал с детства. Когда впервые прочитал Ивана Ефремова, понял, что отношусь к той категории людей, о которых он писал свои рассказы, тех людей, которые всю жизнь «ищут себя». С детства мне хотелось очутиться так далеко от дома, насколько это возможно, чтобы узнать, что испытывает человек в подобной ситуации. Это не погоня за адреналином (этого я не люблю) - мне хотелось узнать состояние тех путешественников, о которых я читал в книгах. Еще в шестом классе в журнале «Физкультура и спорт» мне попалась небольшая заметка о возможности путешествовать таким образом, и я начал готовиться. Такова, вкратце, подоплека моих путешествий.
- Как отреагировали родные?
- О своих планах я рассказал жене дня за четыре до отъезда. Сутки она ничего не видела и не слышала, болела, привыкая к мысли о скорой разлуке, но потом «пришла в себя» и, как всегда, превратилась в самого надёжного моего помощника. Мама тоже поняла правильно. И даже денег немного дала. А тут как раз решился вопрос оплаты билета со стоны Русского географического общества, окончательно был утверждён маршрут экспедиции и я поверил, что путешествие состоится.
«О сколько нам открытий чудных…»
- Наверно, каждая страна запоминается чем-то своим, особенным?
- Конечно, ведь мир, он даже на физической карте разноцветный. Что уж говорить о национальных особенностях или культурных различиях! Открытия я совершал для себя буквально на каждом шагу. Одно дело изучать теорию в институте, попутно видя мир «глазами Сенкевича», и совсем другое – увидеть своими глазами, всякий раз узнавая что-то новое.
Я прошел по тропе инков. Побывал в самой высокогорной стране мира – Ла-Пас в Боливии. Умывался водой из самого высокогорного озера Титикака. Прикасался к камням самого древнего в мире города – Тиауанако. Стоял на берегу (в Южной Африке) в том месте, где сливаются два океана – Индийский и Атлантический. Меня агитировали принять ислам в Пакистане. Там же приходилось натурально есть с руки хозяина дома, где я останавливался на ночлег. Таковы обычаи. Я свел массу интересных знакомств: в Южной Америке с индейцами, в Индии – с сикхами, которыми восхищаюсь с детства, в Африке – с зулусами, которые давно не бегают с копьями, а занимаются гостиничным бизнесом…
Что немцу Рейн, то русскому - Волга!
- Пресловутый языковой барьер затрудняет общение?
- По большому счету нет. Я убедился, что язык жестов понятен в любой точке мира. Да и все-таки я могу объясниться по-английски, его тоже много где знают. А вообще, повторяю, объясняться можно и без слов. Например, однажды в Париже я доходчиво объяснил (кулаком в лом) одному из тамошних гомосексуалистов о напрасности его притязаний (смеется). Довелось мне, с помощью чернокожих панков-велосипедистов, разыскивать на реке Сене лодку Жана-Поля Бельмондо. В Штатах еле-еле отбился от банды местных гопников, которым очень понравилось мое имущество, в частности, видеокамера. Думаю, они запомнили русского, от которого узнали, что его дед ходил на танк с одной гранатой.
- Впечатляет. Но смею предположить, что американские подростки плохо знают истинную историю Второй мировой…
- Зато немцы знают. Как-то раз пришлось мне объясняться с бывшим солдатом Вермахта. Мы поругались из-за бутылки воды. Но думаю, что это было поводом. Причиной же стало то, что я – русский - посмел забрести так далеко на запад - в исконные немецкие владения. И тогда, после этой ссоры, закончившейся, к счастью, перемирием, я сел в седло своего велосипеда и поехал дальше, - как-то сама собой «запелась» русская народная песня. Такого я сам от себя не ожидал. И надо же, запелось! Словно какой-то протест вырвался наружу «Волгой-матушкой» - песней, которую я услышал много лет назад на Суре у безвестных путешественников. Та песня наполнила моё сознание такой гордостью, о коей я даже и не подозревал! «Ах, ребята немцы, - кричал я сам себе, - не хотите ли послушать русскую песню от русского человека»! Я ехал по первоклассной немецкой дороге через самое сердце Германии и, глядя по сторонам, громко пел неожиданно для меня самого всплывающие в памяти строки. Немцы – прохожие, с удивлением смотрели на меня, но было все равно. Тогда, пожалуй, впервые в жизни до меня дошло значение, казалось бы, простого понятия – «национальная культура».
Учить удивляться
- Было бы неправильным не спросить о путешествиях по России…
- О, с них-то все и началось. Я со своими учениками побывал во многих знаковых местах, как в нашей области, так и по всей России. Да что там! Ведь многие удивляются, узнавая что-то новое о месте… в котором живут! Скоро выходит в свет моя новая книга «Дом у Никольской горы». Она как раз посвящена моим родным местам. Я люблю свою малую родину, люблю облака над Никольской горой, люблю треск льда на Суре во время ледохода, люблю едва слышный шёпот просыпающегося посёлка. И книжка об этом крае, о том, что довелось мне здесь увидеть и услышать. Я не претендую на документальность – каждый из нас трактует мир по-своему, так, как видит и слышит, так, как пережил и перечувствовал. Я не пытаюсь охватить всё – всю историю и всех людей живших и живущих в посёлке и крае – здесь нужен глубочайший анализ сохранившихся архивных документов. Все события я, так или иначе, рассматриваю через свою семью, через воспоминания своих родителей и родственников. И это естественно – их рассказы – как листы неискажённой политиками истории очень ценны, их взгляд на жизнь интересен. И, может быть, прочитав эту книжку, кто-то захочет открыть следующую, не написанную в ней страницу…
- И все же, что подвигает вас к путешествиям?
- Работа в школе. Когда начал педагогическую деятельность, понял, что детей нужно не столько удивлять, сколько УЧИТЬ УДИВЛЯТЬСЯ. Удивляться вообще и удивляться САМИМ СЕБЕ, своим возможностям, способностям. Это очень важно. А как? Сдачей ЕГЭ? Новыми программами? Всё это проходящее, и, в конечном итоге, ничего не значит в жизни по большому счёту. Поэтому я и стал делиться с ними своей жаждой видеть мир. Встречать вместе с ними закат или просто сидеть и подбрасывать в костёр сухие веточки, чувствуя, как география в этот момент обрастает живой доброй и интересной плотью. В такие моменты я понимаю, что на вопрос «Кто вёл у вас географию в школе?», они не ответят рассеянно: «А, мужик какой-то»…
Александр Балашов: физика открывает любые дороги 
Один день с лучшим «Народным участковым» Ульяновской области 
Элеонора Денисова: жизнь между небом и землёй 
Сергей Морозов о коварстве и любви… 
Господин Составитель: автор 25 книг и собственного музея СССР на даче