Талант большой и русский. К 200-летию со дня рождения Гавриила Потанина

200 лет назад, 9 июля 1823 г., у симбирского мещанина Никиты Михайловича Потанина и его жены Мавры Архиповны родился сын, наречённый Гавриилом. Родители были люди простые, но постарались обучить сынишку грамоте. В 1839 году он поступил в Симбирскую мужскую гимназию, полюбил творчество Жуковского и Пушкина, интересовался сочинениями Карамзина, Аксакова и Гоголя, пробовал и сам «пописывать». Стихотворение «Осень» прочитал преподавателю русского языка Николаю Александровичу Гончарову и заслужил похвалу.

Учился и учил других

В старших классах Потанин содержал себя уроками, которые давал по вечерам детям состоятельных горожан. Сестра Гончарова, А. А. Кирмалова, пригласила его заниматься со старшим сыном Виктором; жили они в двухэтажном доме на Большой Саратовской улице (ныне Гончарова). Среди подопечных Гавриила оказался и сын офицера Д. И. Минаева, опубликовавшего свой перевод «Слова о полку Игореве» с посвящением другу и знатоку древнерусского языка Н. А. Гончарову. Митя был неуёмным шалуном, но отличался большими дарованиями, знал много стихов и торжественно читал, как отец. В 1844 году Потанин окончил гимназический курс, три года спустя устроился учителем русского языка в уездное училище Самары, входившей в состав Симбирской губернии. По приезде на родину в отпуск Кирмалова приглашала его готовить к поступлению в гимназию младших сыновей. Дядя их, Иван Александрович Гончаров, опубликовал в Петербурге первый роман «Обыкновенная история» и летом 1849 года гостил на родине. Потанину довелось видеть, как писатель «прикладывался к руке матери, точно к иконе, на лету ловит, целует брата, сестёр, племянников, племянниц…».

В январе 1851 года при образовании Самарской губернии от Симбирской отделили Самару и Ставрополь, от Оренбургской – Бугульму с уездом. Учитель Потанин по запросу Русского географического общества подготовил ряд историко-этнографических сочинений, включая «Заметки о мордве Эрзи» с небольшим словарём, «Записки о Самаре» с воспоминаниями жителей. Ведущую роль в развитии города он отводил торговле пшеницей твёрдых сортов «белотурка», мука из которой имела небывалый спрос среди российских и зарубежных потребителей. В дальнейшем намеревался очертить «религию, управление, характер жителей, нравы, образ жизни, обычаи и язык». Однако помешали перемены по службе и работа над большим, построенным на автобиографическом материале романом.

В 1856 году Гавриил Никитич Потанин получил повышение, став штатным смотрителем Самарского уездного училища. Однако через два года из-за конфликта с самарским губернатором К. К. Гротом его перевели в уездное училище захолустной Бугульмы, затем и вовсе отстранили от работы в учебных заведениях.

На пути к успеху

В начале 1860 года Потанин отправился покорять Петербург. «Полгода я бродил по улицам столицы, делая пешком по двадцать вёрст в день, – вспоминал он. – Но куда ни приходил, мне лично был один ответ: «Места нет». Ему посоветовали отнести рукопись романа в журнал «Современник», который возглавлял Н. А Некрасов. Долго ждал в приёмной, но рукопись передал; через неделю без особых надежд отправился за ответом и получил предложение о публикации. «Пришёл ко мне бедный, выгнанный из штатных смотрителей человек по фамилии Потанин и принёс роман – вещь замечательная, талант большой и русский, народного элемента много, – писал Некрасов Добролюбову. – Десять глав, мною прочитанные, мне очень понравились. Я ему дал денег, и он уехал в Бугульму к семейству и – дописывать. Осенью думаю пустить эти десять глав, если он их вышлет. Хлопотал я, чтоб ему дали место, да покуда не добился, а выгнали его за то, что сочинил сатиру на местные власти!»

Осенью Гавриил Никитич перевёз семью в Петербург, при содействии Некрасова был принят учителем во Введенское уездное училище на Петербургской стороне и к новому году получил 100 руб. «за усердное преподавание». В январском номере «Современника» появилась первая глава его романа с описанием детства крепостного мальчика Васьки. Правда, цензор журнала посчитал «немыслимым» выпустить роман под названием «Крепостное право». Потанин заявил Некрасову: «Как хотите назовите мой роман, другого верного названия я не нахожу!» Многоопытный редактор дал название «Старое старится, молодое растёт» и получил разрешение печатать.

За 1861 год двенадцать глав романа были напечатаны в журнале. Многие критики отмечали глубокий показ психологии крепостного мальчика, изумительную наблюдательность автора и называли его «ценным самородком в грубой оправе». Другие находили обилие диалектизмов, натуралистичность описаний и считали, что сочинение «не производит эффекта». Некрасов склонял Потанина к продолжению романа в более радикальном плане, с включением картин общественного движения в студенческой среде. Однако Потанин, человек мнительный, поверил слухам об «эксплуатации» Некрасовым сотрудников журнала и покинул его. Уже в «Русском слове» публиковал продолжение романа под разными заголовками – «Уездное училище», «Дети и мать», «Слуги и господа». В 1864 году получил пособие Литературного фонда, состоял членом Комитета грамотности, Русского географического и Вольного экономического обществ.

В 1865 году «Русское слово» напечатало повесть Потанина «Год жизни». Прообразом главного героя послужил преподаватель симбирской гимназии К. Ф. Лавров, выходец из крепостных, обучавшийся в Академии художеств. О судьбе умершего в бедности и безвестности художника писал и Д. Д. Минаев в «Дневнике тёмного человека», публиковавшемся в том же журнале. Дмитрий Дмитриевич входил в обойму видных литераторов радикального лагеря и даже выступал в роли советчика начинающего беллетриста Потанина.

В 1866 году Гавриил Никитич опубликовал повесть «Город и деревня» из картин провинциальной жизни в сборнике «Луч», тираж которого был арестован. Ему предложили должность инспектора народных училищ в далёкой Витебской губернии.

Московский журнал «Беседа» в 1871 году напечатал его повесть «Штатный смотритель», написанную под впечатлением службы в Самарской и Витебской губерниях; главный герой пытался бороться с беспорядками и злоупотреблениями. На этом оборвалась педагогическая и литературная карьера Потанина.

Позабыт и позаброшен

Гавриил Никитич вернулся на родину и поселился в деревянном домике на улице Набережная реки Симбирки. Из старых знакомых виделся с Н. А. Гончаровым, на вопросы о его знаменитом брате-романисте слышал: «Редко пишет: верно, потому, что некогда ему». При встрече с Д. И. Минаевым был поражён его видом и суждениями. Дмитрий Иванович рано овдовел и ютился в «тёмной комнате на чердаке», но продолжал писать и громить современную литературу, в которой не хотел «поганить себя». Потанин, уединившись в своём домишке, только читал и писал, других развлечений не было. Украшал виньетками старые и новые стихотворения, готовил работу «Каким должен быть учитель?», писал воспоминания о Д. И. Минаеве, И. А. Гончарове и Н. А. Некрасове, описывал свою долгую жизнь и критиковал «размножение безверия, революционных, вольнодумных идей». Навещал прибывшего в 1887 году на родину и поселившегося на Солдатской улице (ныне Минаева) больного водянкой Д. Д. Минаева.

Весной 1902 года в Симбирск заглянул сотрудник «Исторического вестника» И. П. Ювачев. Ему показали дом, где родился писатель Гончаров, и повезли к Потанину. Старик обрадовался посетителям, извлёк из кучи рукописей свои записи касательно Гончарова и Некрасова. Год спустя мемуары о знаменитом романисте появились в журнале, но автор оказался во многом неточен и склонен к вымыслу. В опубликованных следом воспоминаниях о Некрасове с благодарностью признался, что тот «первый просто и открыто благословил меня на новое поприще». В 1910 году Гавриил Никитич не раз жаловался на удушье, 17 декабря отправился пешком в баню Буранова, а через час его привезли домой мёртвым. После отпевания в Богоявленской церкви похоронили на городском кладбище, устроенном в конце Дворцовой улицы (К. Маркса), на спуске к Свияге. На надгробной плите выбили: «Мёртвый в гробе мирно спи, жизнью пользуйся живущий». В ряде журналов и газет появились статьи, написанные с тёплым чувством к «старейшему русскому литератору».