Некоторые из воспоминаний старожилов Симбирска-Ульяновска были своевременно записаны и стали частью истории нашего города. События эти, может быть, и не столь глобальны и масштабны, чтобы претендовать на звание исторических, но для досужего читателя интересны. Ниже излагаем фрагмент из воспоминаний старого симбирянина Александра Васильевича Ястребова, молодость которого пришлась на начало прошлого столетия…
Широкая натура
Симбирский помещик Карпов был фигурой оригинальной и противоречивой. Ему принадлежал дом на Московской улице. Ходил он, слегка прихрамывая, одет был, как правило, в европейский костюм. Но иногда, преимущественно летом, мог появиться в русской рубашке, в поддевке и лаковых сапогах.
У Карпова была широкая русская натура, а женат он был на француженке, оперной певице Габриэль Дарне, в которую страстно влюбился во время ее гастролей в Симбирске. Выступление этой актрисы в Симбирском театре с партией Татьяны из оперы Чайковского «Евгений Онегин» неизменно пользовалось успехом у жителей города. Однако речь пойдет об одной из «гастролей» ее супруга.
Помещик был человеком вполне обеспеченным и в материальных средствах не стесненным. О его кутежах в Симбирске ходили легенды. Финал одного из эпизодов автор мемуаров лицезрел собственными глазами, а все остальное восстановил по рассказам очевидцев.
А подать сюда катафалк!
Дело было так. Во Владимирском саду (ныне парк Свердлова) в то время был летний театр, где давались спектакли оперетты. А рядом находился ресторан.
Однажды летом, в воскресенье, по окончании дневного спектакля в театре, приблизительно часа в четыре пополудни, Карпов в компании актеров и прочих своих друзей кутил в ресторане. Вина было выпито предостаточно.
Артистическая натура разгулявшегося «олигарха» требовала выхода. Он сам себе актер и режиссер! И немедленно сыграет спектакль!
Карпов позвонил по телефону в похоронное бюро и потребовал, чтобы к Владимирскому саду немедленно был доставлен катафалк с гробом.
Хозяин погребальной конторы, конечно, догадывался, что здесь что-то не так. Но он прекрасно знал, что Карпов -человек богатый, и, не задумываясь, прислал похоронный экипаж с обслуживающим персоналом к Владимирскому саду.
Когда катафалк прибыл, Карпов с небольшой компанией пьяных собутыльников вышел из сада, сам улегся в гроб, держа в руках, словно свечку, бутылку шампанского, и приказал везти себя вверх по Гончаровской улице. Его приказание было сейчас же исполнено.
Справедливости ради надо заметить, что основная часть компании все же сохранила здравый рассудок и воздержалась от участия в этом фарсе. А остальные сели на извозчиков и последовали за катафалком.
Всеобщее смятение
Процессия выехала на главную улицу города. Как сам «покойник», так и все его «безутешные» друзья во время шествия горланили песни неприличного содержания. Но полицейские их не трогали. Автор поясняет: полиция хорошо знала Карпова, его связи на самом «верху». Поэтому ни один квартальный или будочник не осмелился призвать его к порядку. После того, как весь этот эскорт доехал до первой стоянки извозчиков, Карпов распорядился, чтобы все извозчики немедленно присоединились к его процессии. То же самое повторилось и на следующих стоянках. Уже через час не менее десятка колясок выстроились в один ряд за катафалком, где в гробу, поглощая из бутылки шампанское, возлежал сам «усопший». Он продолжал орать свои непристойные песни что было мочи.
Прохожие недоуменно смотрели на это дикое зрелище, а старушки при виде катафалка набожно крестились, полагая,
что и впрямь везут покойника на кладбище. Наконец, Карпов приказал всей процессии повернуть на Сенную (Дм. Ульянова), а затем на Спасскую (Советскую). «Гражданская панихида» состоялась в Троицких номерах (старая часть здания драмтеатра). Гроб с «покойничком» сняли с катафалка, внесли в помещение ресторана и поставили на бильярдный стол.
И никаких последствий!
Когда Карпов «восстал» из гроба, кутеж продолжился.
То, что проделал Карпов, несомненно, являлось кощунством. Информация моментально дошла до симбирского полицмейстера Василия Асафовича Пифиева, который лично и немедленно явился в гостиницу, где нашел Карпова в состоянии полной невменяемости. Какие-либо объяснения с ним были абсолютно невозможны. Ястребов поясняет, что в конечном счете это дело прошло для Карпова без неприятных для него последствий. Сам автор воспоминаний видел эту процессию только издали и принял сначала за обычные похороны.
Дважды отлично. 55 лет вместе и в счастье 
Стихи – это путь к себе 
Тайная любовь Дениса Давыдова жила в Пензе 
Отец Алексий 
Пенсионерка Нонна Макашова: «Чтобы увидеть мир – можно и рубашку продать»