Посоветовавшись, женщины продали двухкомнатную квартиру и приобрели трёхкомнатную. Пришлось ещё добавить Лилины декретные деньги и взять кредит в банке на 20 лет. Вскоре после покупки квартиры объявился бывший хозяин Евгений с двумя несовершеннолетними детьми. Он обратился в суд и потребовал признать приватизацию и все последующие сделки недействительными. Дело в том, что он проживал с женой Вероникой и двумя детьми в общежитии. Жена пила, поэтому Евгений с ней развёлся, детей оставил себе. Общежитие снесли, а семье предоставили две комнаты в трёхкомнатной квартире. И хотя жильё было предоставлено на всю семью из четырёх человек (это указано в договоре социального найма жилого помещения), в комнаты вселилась одна Вероника. Предприимчивая дамочка, лишённая, кстати, за пьянку родительских прав, расторгла брак с Евгением, после чего обманным путём приватизировала квартиру. Приватизация была проведена со всеми мыслимыми и немыслимыми нарушениями, предоставлением фальшивых документов и прочее. Помогал в этом Веронике – некий Кравченко. После чего Вероника квартиру продала третьему лицу, а третье лицо – Лиле Хазиевой. Суд принял решение восстановить права Евгения и его несовершеннолетних детей и признал приватизацию и последующие сделки недействительными. То, что при этом оказались ущемлены права добросовестного приобретателя, инвалида и несовершеннолетнего ребёнка, дочери Лили Хазиевой, суд во внимание не принял. Лиля обратилась в прокуратуру. Прокуратура провела проверку и установила, что «попустительство должностных лиц КУГИЗ стало одним из условий, способствовавших совершению преступления, и повлекло нарушение жилищных прав самых незащищённых категорий граждан». После чего погрозила пальчиком КУГИЗу – «больше так не делайте». И всё.
Лиля с ребёнком и мамой-инвалидом в любой момент могут оказаться на улице. Уполномоченные по правам человека и по правам ребёнка сочувственно качают головами. Кто же заступится за самых незащищённых граждан?