Когда дед получил четыре похоронки, у него не выдержало сердце. Так нас осталось сиротами семеро детей. Дети войны…
От отца с фронта не было ни фотокарточки, ни солдатского треугольника. Единственная память об отце у меня осталась - запись в метрике моего рождения, дата 1 апреля 1938г. (когда он меня регистрировал), хотя в действительности я родилась 15 марта 1938 года.
Отца с войны мы ждали долго, до 1953 года, когда стали возвращаться из лагерей бывшие военнопленные. Всё надеялись на чудо, а вдруг! День Победы не помню, никакой радости, а вот когда приходила очередная похоронка, плач, крик, слёзы молодых вдов и солдатских матерей хорошо помню. Я тоже плакала, что мой папа не вернулся.
А своё детство того времени хорошо помню. Детская память цепкая. Помню, как поздней осенью уходили к партизанам на болота. Немцы всё сжигали. Ах, эти смоленские торфяные болота... Шли мы с бабушкой в кромешной темноте в лес. Страшно, я плачу, боюсь немцев, а бабушка меня утешает, «не плачь, внученька, это не немцы, это волки воют».
В лесу нас встречали партизаны. Детей переносили на плечах через топи, болото, жижа доходила до горла взрослого человека. Одной рукой держали нас, другой палку для опоры и нащупывания дна. Забирались же в самую глушь, чтобы немцы не добрались до нас. В болота они носа не показывали, боялись партизан.
Ночевали в шалашах из елового лапника. Земля уже была мёрзлая и покрыта инеем. Вернулись в свою родную деревню Подхолмицу уже глубокой осенью. Деревня осталась цела, Слава Богу, немцы не сожгли.
В школу я пошла в 1945 году.
С уважением, Музяева Александра Михайловна.
P.S. Нас остаётся всё меньше и меньше, последний слой, так сказать. Пусть хоть наши воспоминания останутся нашим внукам и правнукам. Дети войны.
Мила возвращается в бронзе. Что помнит о войне девочка с Солдатского поля 
Валентина Мельникова: «Нам внушали, что война ненадолго…» 
Любовь как изумруд. Воспоминания детей войны. 
Сладкий дым «Эпохи». Говорящие свидетели жизни 
Молились за души погибших