Приключенческого, авантюрного романа достойна судьба Екатерины Максимилиановны Перси-Френч, достаточно только упомянуть, что в ней замечательную роль сыграл человек, брат Катиш, который стал прообразом знаменитого агента 007.
Девушка с ружьём
Кэтлин Эмилию Александру Перси-Френч,дочь Софьи Александровны Киндяковой и английского дипломата Роберта Максимилиана Перси-Френч, в Симбирске величали Екатериной Максимилиановной. Она родилась в Лондоне, но когда ей минуло семь лет, поселилась в симбирской Киндяковке: после развода с английским дипломатом её мать вернулась в родовое имение. Катюша Перси-Френч росла личностью неординарной: дотошно изучала сыроварение, скакала верхом, в 17 лет уже ходила с ружьём. «Меня беспокоит ружьё Катиш. Ведь столько бывает несчастных случаев, и если она не ранит себя, она может ранить других», - писал дочери о своевольном характере своей внучки Александр Львович Киндяков.
Так уж сложилось, что Екатерина Максимилиановна родилась наследницей всех своих родных – и симбирских, и ирландских. В Ирландии после отца она унаследовала родовой замок Монивей, в Симбирской губернии - восемь имений, в общей сложности - более 13 тысяч десятин земли и около восьми тысяч десятин леса. Интенсивные методы хозяйствования, которые она внедряла в своих нередко хилых имениях, увеличили её состояние до 50 млн рублей.
Даже тяжелый недуг (примерно в 30 лет заграничные врачи обнаружили у неё порок сердца) не мог усмирить её кипучую энергию. Она создавала школы, возглавляла различные общества, была единственной женщиной – действительным членом Симбирской учёной архивной комиссии, собирала коллекции живописи, графики, скульптуры, декоративно-прикладного искусства… Наконец, она возвела первый памятник Ивану Гончарову на родине – белоснежную беседку-ротонду на высоком волжском берегу. Она сделала еще многое и многое.
Её жизнь была мощным созидательным процессом, который остановило только революционное лихолетье. Оно же открыло для Кэтлин Эмилии Александры иные «горизонты», за которыми были революция, войны, аресты, тюрьмы, изгнание.
За решёткой
Жизнь Перси-Френч коренным образом изменилась после октябрьского переворота 1917 года. В письме к знакомым Екатерина Максимилиановна так охарактеризовала происходящее: «Силы небесные! Это же не революция в полном смысле этого слова. Варвары, и в особенности их молодое поколение, набросились на мои поместья, на плоды моего многолетнего труда и за три дня разрушили храм созидания, искусства, науки и благородства, на восстановление которого уйдет три столетия, да и то вряд ли его удастся воскресить все в прежнем великолепии».
В годы Первой мировой войны Перси-Френч в составе миссий Красного креста часто выезжает в прифронтовые госпитали – набирает медперсонал, организует снабжение медикаментами. Революция застала её в Петрограде, в Симбирск она вернулась осенью 1917-го (многие дворяне и представители буржуазии как раз в это время покидали город), считала, что её как великобританскую подданную не тронут. Но в конце октября 1918 года она арестована без предъявления вины…
«Спать нам разрешали на каких-то подобиях матрасов, набитых горсткой протухшего сена. Что касается еды, то нам давали щи из кислой капусты с картошкой…», - так вспоминала Перси-Френчо своем пребывании в местной тюрьме.
Впрочем, московская тюрьма, куда её переправили в конце 1918-го, оказалась ещё хуже: «Нестерпимая духота напоминала мне катакомбы в Венеции… Шум стоял неописуемый и днем, и ночью. Три месяца мне не удавалось нормально выспаться. А освободили меня без каких-либо разъяснений и извинений. Просто-напросто мне объявили, что направленный материал не давал достаточных оснований для моего ареста. Итак, через три месяца я оказалась на улице. Без копейки денег».
Тогда Перси-Френч не знала, что своей свободой, да и жизнью она в большей степени обязана своему троюродному брату Конраду О'Брайену Френч, полиглоту, разведчику, альпинисту, политику – личности уникальной. Достаточно сказать, что именно он стал прообразом Агента 007 в книгах Яна Флеминга.
О том, что Перси-Френч находится в тюрьме Конраду О'Брайену рассказали сестры шведского отделения Красного креста. На тот момент он был сотрудником секретной английской службы, плотно работал с Леонидом Красиным, который вёл переговоры с экономическим советом Антантыот лица большевистского правительства. Вероятно, именно к Красину тянется ниточка чудесного освобождения Екатерины Максимилиановны.
Две встречи с разведчиком
После освобождения из тюрьмы Екатерину Максимилиановну приютили сестры датского отделения Красного Креста, а зимой 1920 года её переправили в Финляндию, где находился штаб Британского Красного Креста. Там она встретилась со своим спасителем. Конрад О'Брайен Френч в своих воспоминаниях писал о той встрече: «Она больше не походила на элегантную состоятельную леди, а скорее напоминала маленькую старушку, утомленную душой и телом. Неторопливо и обстоятельно она поведала мне свою историю, описав свои злоключения и страдания, разрушившие ее жизнь. Немногим, лишившимся в этом мире всего и вынужденным вновь пробивать себе дорогу в жизни, удается пройти это испытание…»
В апреле 1920 года Перси-Френч приехала в свое имение Монивей, но её приезд не вызвал радости у двоюродной сестры Розамунд, которая прожила там всю жизнь и чувствовала себя хозяйкой, хотя и не была владелицей усадьбы с юридической точки зрения.
В Монивее Кэтлин Эмилия Александра решила достроить мавзолей для погребения своего отца. Розамунд воспротивилась, сказав, что это очень дорого. Екатерина Максимилиановна настояла на своем, но всем стало понятно, что сестры не смогут ужиться под одной крышей...
Немного погостив в Монивее, Екатерина Максимилиановна решила на время перебраться на Дальний Восток, в китайский город Харбин, где к тому времени собралось много её симбирских знакомых…
Вот как описала Перси-Френч писательница Наталья Ильина, которая вместе с бабушкой и матерью эмигрировала из России в Харбин в 1918 году:
«…небольшого роста, полная, безбровая, с маленькими глазками и двойным подбородком. Мне же она запомнилась главным образом своими необыкновенными шляпками, украшенными цветами и даже птицами. Она называла бабушку «Ольга», но на «вы», приезжала за ней в автомобиле, увозила к себе. Шляпки с цветами, автомобиль, шофер, захлопывающий дверцу, все говорило о богатстве мисс Перси-Френч, и я воображала себе прекрасный дом, в котором она живет, и большой сад...»
В 1936 году Екатерину Максимилиановну в Харбине её навестил Конрад О'Брайен Френч. Онприехал туда по заданию английской секретной службы, и его встреча с сестрой была лишь прикрытием.
О'Брайен остановился в отеле Modern. С Перси-Френч он разговаривал несколько раз и позже так описал эти встречи: «Её было приятно слушать. Часы проходили в приятной беседе, и она не проронила ни единой скучной фразы. Она любила рассказывать о своих имениях в Симбирске. У нее было всё, что можно было иметь в жизни, утверждала она, и теперь она просила лишь об одном, о забвении в смерти».
На прощанье Кэтлин подарила брату набор золотых русских ложек... Больше Конрад уже никогда её не видел.
Екатерина Перси-Френч умерла в Харбине 1 января 1938 года в возрасте 74 лет. С её смертью закончилась симбирская ветвь дворянского рода Киндяковых.
Спустя восемь месяцев прах Екатерины был, согласно завещанию, перезахоронен в фамильном склепе замка Монивей. Кэтлин похоронили рядом с отцом.
Кстати:
6 июля, в 13.00, дом культуры «Киндяковка» приглашает гостей и жителей города в Салон Екатерины Перси-Френч. Гостей праздника ждёт чаепитие в импровизированной гостиной, оформленной в стиле 19 века, где для гостей праздника будут работать сразу несколько площадок.
Ирина Каторгина: «Было время, когда музыканты ездили по деревням и заводам» 
Симбирская Скарлетт О’Хара. Деньги обрекли Кэтлин Перси-Френч на безбрачие 
Алексей Архиповский. Три струны всея страны 
Чем держится «Держава»? Николай Булатов: «Давайте бороться за наш оркестр!» 
«Наследницы» духовых традиций