В позапрошлом веке симбирским дворянам, как и прочим богатым и знаменитым, были свойственны шумные причуды.
По свидетельствам современников, "в одном из сел невдалеке от Симбирска жили на разных концах два помещика. Кутежи сопровождались всегда эксцентрическими выходками.
У обоих было по пушке большого калибра, и когда вздумается одному позвать другого к себе в гости, он делал выстрел. Если сосед согласен, то отвечал тоже выстрелом, а если нет, то стрелял два раза, что означало приглашение к себе. Когда ни тот, ни другой не хотели уступить, то перестреливались, пока не истощался запас пороха. Потом съезжались на середине села и заключали договор, куда ехать и чем потешаться".
Как симбирянин арабов одолел
Остепенившиеся и разорившиеся внуки-дворяне оставили шумные чудачества пращуров. Однако нет правил без исключений. Последний такой чудак дожил до советской власти. Пётр Михайлович Прибыловский родился в 1860 году, воспитывался в Симбирской мужской классической гимназии, но оставил стены почтенного учебного заведения после пятого класса, так и не окончив курса.
До 37 лет Пётр Михайлович, убеждённый холостяк, нигде не служил и не работал. В 1897 году он был избран на должность со сложным названием - дворянский заседатель соединенной Симбирско-Карсунско-Буинской дворянской опеки, которую и исполнял до самой революции. Служба приносила 600 рублей годового дохода и не тяготила обилием обязанностей. Дворянский заседатель трижды пускался в паломничества к городу Иерусалиму. По рассказу господина Прибыловского, в мае 1908 года на караван мирных паломников, направлявшийся к Вифлеему, внезапно налетели грабители. Турецкие солдаты, охранявшие караван, оробели. И тут симбирянин в арабском бурнусе, размахивая "сувенирным" ятаганом, с рёвом кинулся на врага. Арабы опешили, воспрявшие духом турки подняли пальбу, враг побежал.
Всякий раз Пётр Михайлович возвращался в Симбирск с множеством экзотических сувениров. Турецкие ятаганы, арабские лампы, персидские ковры и барсовые шкуры украшали стены его жилища. Пётр Михайлович серьезно занимался коллекционированием всякой старины. У него была антикварная мебель, фарфоровые вазы, мраморные бюсты на подставках-колоннах, унаследованные от предков и купленные на антикварных развалах. Иногда Пётр Михайлович, подобно античному герою, являлся в драпировке из шкур на городских улицах, приводя в негодование дам и веселя гимназистов и простонародье.
"Логово" барина
Впрочем, светский Симбирск обзывал обиталище уважаемого заседателя "логовом": грязь и объедки ковром устилали пол, пахло в доме кухней и уборной. При этом господин Прибыловский никогда не мылся! Роскошную шевелюру и бороду его наполняло множество насекомых. С ними отважный паломник сражался постоянно, нисколько не заботясь присутствием посторонних. И все же все знакомые охотно принимали любезные приглашения Прибыловского в его "берлогу". "Он чище душой и уж куда порядочнее тех респектабельных, пахнущих о-де-лаваном господ, которые кичатся своею "белой костью"", - говорили современники.
Грянула революция, поменялся общественный строй. Пётр Михайлович не менялся, несмотря на социальные грозы и бури. Только "костюм" из звериных шкур сменил на тяжёлую медвежью шубу, которую носил зимой и летом, на улице и дома, когда в "логове" случались визитёры. Чтобы не потеть, гражданин Прибыловский больше ничего не надевал, а когда чужие взоры не смущали хозяина, разгуливал в костюме Адама.
Наш паломник почти не заметил ни голода, ни неустроенности первых советских лет. Он и раньше не роскошествовал, тратя всю наличность на вожделенный антиквариат. Теперь прошлая роскошь упала в цене, и Пётр Михайлович с энтузиазмом бродил по городу, отыскивая новые экспонаты для коллекции. Ему охотно уступали. Вещь уходила в "хорошие" руки - утешение для тех, кто из-за нужды расставался с семейной реликвией.
Год в ожидании чудес 
Житель села Подлесное решил искупить грехи своего поколения 
Взошедшим на Никольскую гору в Сурском районе отпускаются все грехи 
Несчастьям вопреки: храм, сохранивший надежду