Она заканчивает физико-математический факультет в университете в Германии, всё время твердит, что очень ленива, но при этом свободно говорит по-английски и по-немецки, учит японский, корейский, китайский, не курит, занимается кендо, работает в крупной фирме, играет на барабанах и печёт вкуснейшие торты. Она – обычная студентка из Ульяновска, Алиса Яхонтова.
- Алиса, ты училась в Гуманитарном лицее, а основной специальностью выбрала математику. Как это получилось?
- Вопрос о выборе школы даже не стоял. В школе № 2 работала бабушка, училась и преподавала мама, поэтому и меня туда определили. Когда я туда поступила, это была школа с углубленным изучением английского, а в процессе учёбы это стал Гуманитарный лицей. В восьмом классе начали учить немецкий. Учить языки мне нравилось. В конце года сдавали один экзамен по выбору. Я выбирала всегда математику или физику. Мама думала, что я специально выбираю предмет потруднее, а я выбирала что попроще. После девятого пошла в математический класс. Когда пришла пора поступать в вуз, мама советовалась с преподавателями, куда поступать ребёнку, у которого хорошо идут и иностранные языки, и математика. Ей сказали: «Специально для вас в УлГУ есть российско-германский факультет. Там и экономисты, и математики, и физики». Я подумала: экономику делают те, кто не знает, что делать. Физикой занимаются умные. А я ни то, ни другое, а математика как раз где-то посередине. И мы начали целенаправленно заниматься по математике с репетитором и готовиться к поступлению. В школе по математике я училась средне – на пятёрку. В этом не было ничего выдающегося, потому что у нас все учились на пятёрки. Школьную программу по математике вполне можно на пятёрку освоить.
- Что запомнилось из школьной жизни?
- Я занималась в театре «Глобус» у Лидии Владимировны Голубевой. Это было прекрасно. Меня, правда, брали в спектакли только танцевать. Наверное, у меня не было актёрского таланта. Я участвовала в двух спектаклях: “The Reading Public” по О. Генри и «Три мушкетёра», была французским гвардейцем кардинала – в красном камзоле и в шляпе с пером. Там мушкетёры против гвардейцев танцевали. И хотя роль была отрицательная, танцевали мы очень даже положительно. Ещё в девятом классе мы с подружкой ходили в школу фотомоделей. Нас там наряжали. Это было тоже очень весело. Мы делали разные упражнения, например, качали мышцы бёдер. Нас учили краситься. Сейчас я работаю в крупной косметической фирме, при этом совсем не крашусь – лень. Я помню, у нас в старших классах были вечеринки, мальчики уже потихоньку пробовали алкоголь, а я была непьющая, мне покупали кока-колу, и я следила, чтобы никто не напивался. Если уж всё доходило до каких-то ужасных проявлений, я прятала спиртное, чтобы ограничить потребление. То, что я не пила, воспринималось совершенно естественно. Не во всех компаниях такое встречается. Поэтому мне наша компания нравилась. Наши мальчишки занимались борьбой в спортивных секциях в детском парке имени Матросова. Мы обычно встречались за Дворцом пионеров. Там тогда ещё было много деревьев – так было хорошо, аккуратно! Мы там сидели с утра до ночи и болтали. Мальчишки делали первые попытки курить. А я так и не закурила. Это же воняет! И руки пахнут… Фу! А мальчишки – взрослые люди (мы тогда так думали). Свои мозги есть. Хочется вонять – пусть воняют.
«Давай вместе поступать!»
- Расскажи про музыкальную школу.
- У меня учительница была потрясающая по музыке – Марина Дмитриевна Расторгуева. Кстати, она теперь директор музыкальной школы. Мой прадед, Марк Яковлевич, прекрасно играл на фортепиано. Он играл, и мне это очень нравилось. Наши бабушки и дедушки не воплотились в этом плане в детстве. И они решили отдать внучку в музыкалку, чтобы воплотиться. И каждый год я пыталась бросить. Я поступила по классу фортепиано, а заканчивала фортепиано и гитару. Каждый год, когда я не появлялась первого сентября в музыкалке, Марина Дмитриевна находила маму, уговаривала, упрашивала, а за два года до окончания она сказала: «Алиса, я давно хочу научиться играть на гитаре. Это два года. Давай вместе поступать! И закончим это дело на ура с двумя музыкальными инструментами». Вот только благодаря Марине Дмитриевне я эту школу и закончила. Но всё равно это мне многое дало. Каждый год я опять хочу начать играть. В этом году я скачала себе ноты Шопена. Потом, когда хорошо научусь, можно будет и для кого-нибудь сыграть. А в музыкальной школе ещё был интересный предмет – музыкальная литература. Где такое ещё узнаешь про всю историю, про композиторов, кто что написал! Ещё мой любимый предмет – сольфеджио. Может, потому, что там всё такое более-менее математическое – теория музыки, правила построения аккордов, гаммы. Ещё классе в девятом мы с подругой организовали ансамбль: играли на гитарах и пели какой-то бред. Тексты писала Машка - про романтическую девичью любовь. Мы даже выступали на радио. Там была рубрика, куда приглашали местные таланты неформального плана и они презентовали свою музыку. В школе запомнился курс мировой художественной культуры. Мы с мамой писали доклады. Сидели днями и ночами в детской библиотеке, искали материал в книгах. Интернета же не было. Не было готовых сочинений. Всё приходилось добывать самостоятельно. Сначала надо было найти нужные книги в каталоге, потом прийти с заказом на кафедру. Нам доставали из архивов старые фолианты. Потом стали ходить во Дворец книги. А потом я поступила в университет.
В университете нас считали немножко дурочками
- Какие настали перемены?
- Свободнее стало. В университете я начала заниматься спортом. У нас с подружкой появилось время между парами, и мы ходили в бассейн, плавали, занимались в тренажёрном зале. Потом началась первая смена, добавился немецкий язык, и занятия спортом радостно прекратились. У моей подруги сестра училась раньше на мехмате, и мы готовились по её лекциям. Билеты не менялись все пять лет. Мы переписывали их вручную красивым почерком, учили, писали шпоры – и сдавали. Хотя в математике не поможет, напишешь ты билет или нет. Там же вопросы дополнительные задают. Я не помню, чтобы какие-то сложности были с учёбой. Учиться было легко. В универе нас все считали немножко дурочками. Мы учились на платном отделении. К тому же, мы все были девочки. А мы как-то и не обращали внимания. Не будешь же всем объяснять, что на нашем факультете просто нет бесплатных мест. Учили математику, информатику, английский и немецкий. Сдавали экзамены на пятёрки вместе с мехматом. На третьем курсе мы начали усиленно заниматься немецким, готовиться к учёбе в Германии. Потом в апреле поехали в Самару сдавать международный лингвистический немецкий тест от института имени Гёте. И уехали продолжать учёбу в Германию.
И поехали мы в Германию…
- Страшно было?
- Нет. Нас было десять человек. А мама за неделю до отъезда рыдала на кухне, и папа её утешал, что я в Германии не пропаду. В Германии нас всех поселили в одну общагу. Вначале мы, как маленькие птенчики, держались друг друга, скидывались деньгами, по очереди готовили еду на всю ораву. Это было удобно. Дежурство выпадало раз в неделю. Не надо было каждый день самой париться, что поесть, – и разнообразие в питании присутствовало. Потом от нашего русского сообщества потихоньку начали откалываться люди. Я до последнего держалась. А потом и я откололась, потому что познакомилась с Алексом и стала ездить к нему на выходные. Дело в том, что в нашем общежитии жили и иногородние немцы. Мой сосед по общежитию Рони из Восточной Германии нашёл себе любовь в лице моей подруги Людмилы. Они нас познакомили с Алексом – как-то оно так пошло само. Я теку по реке жизни. Куда меня забросит – туда и теку. Я считаю, что у Алекса нет недостатков. За пять лет мы ни разу не поссорились. На самом деле в Германии и в России – везде люди одинаковые. Везде есть злые и добрые, приветливые и неприветливые.
- С языком были проблемы?
- Первые полгода я доходила до своей скорости разговора. А потом стало всё нормально. Я не переспрашивала, понимала из контекста. Рони, например, очень быстро говорит. Мы его просили говорить помедленнее. Он два слова помедленнее, а потом опять быстро. Вот с ним мы и научились быстро говорить.
За переработку ругают...
- А как ты нашла работу?
- Без подработки там очень трудно. Я искала работу везде. Ходила на собеседования, но ничего не получалось. А потом кто-то из парней показал сайт, где есть объявления о вакансиях и можно разместить резюме, но нужна была фотография. Без фотографии анкеты не принимали. Я приехала в отпуск в Ульяновск, и мы с мамой бегали по Венцу и фотографировались. Нужна была не суперхудожественная фотография, но и не как на документы. Потом я приехала, добавила фотографию в анкету, и меня сразу пригласили на собеседование в крупную косметическую компанию. Собеседование проходило на немецком. Очень милая женщина задала мне пару вопросиков на понимание чисел. И меня взяли в главный офис работать на компьютере. Теперь я – работающий студент, а работающие студенты помогают во всех отделах, куда их направят. Оплачивают работу по часам, что очень хорошо, потому что оплачиваются все часы сверх нормы, а обычным работникам не оплачивается, у них фиксированная зарплата. Я работала по 20 часов в неделю. Это примерно два с половиной дня. Но я обычно сидела три. Работу же не бросишь, когда аврал. Сидели, как все, иногда до девяти. Отдел кадров очень ругался, потому что когда работник работает сверхурочно, они пишут заявление, за это ругают начальника, а начальник – подчинённых, то есть нас. С этими сверхурочными часами даже было общее собрание. Там представляли всякие графики, схемы и диаграммы, сколько мы наработали часов. И сказали, что за все часы, которые переработал сверх нормы всё отделение компании в Дюссельдорфе, можно было бы обеспечить работой ещё 23 человека.
В России плюсы для ленивых
- Если сравнивать обучение в Германии с обучением в России – какие плюсы и минусы?
- В Германии больше самостоятельности. На лекциях что-то рассказывают и дают задание на дом. И задание не похоже на те, что уже решали. Никто на доске его не прорешивает. Надо идти в библиотеку, долго и мучительно сидеть, читать книжки, искать похожие задачки или самому какое-то решение придумывать. А в России пришёл на семинар – тебе всё решили. На дом задали такие же задачки с другими цифрами. Пришёл – сдал – молодец! В Германии и экзамены намного сложнее. Сессии как таковой нет. Сдают устно один на один с профессором. Приходишь к нему, и он тебя спрашивает по курсу двух семестров. Билетов нет. Есть лекции, их и надо учить. Когда чувствуешь, что готов, идёшь к профессору и говоришь: «Я к вам приду через месяц». – «Хорошо, приходи». Потом идёшь в деканат и говоришь, у какого профессора и когда сдаёшь экзамен. Заполняешь бланк, они вбивают информацию в компьютер. Приходишь в назначенное время к профессору, отвечаешь, он заполняет протокол, ставит оценку – и всё. На подготовку времени не дают. Ни у кого не спишешь. Никто не подскажет.
- Как ты думаешь, что нужно изменить в российской системе образования?
- Менять надо не систему образования, а отношение к учёбе. Из-за того, что такая халява в универе, люди особо не стараются. Поставили пять – и ладно. А знаешь ты или нет – неважно. Потом это аукнется. И лучше начинать учиться не в 16-17 лет, как у нас, а ближе к 20-ти. В Германии в школе учатся 13 лет. Потом мальчики идут кто в армию, кто на альтернативную службу. И в университет уже приходят состоявшиеся личности, которые знают, чего хотят, они учатся целенаправленно. Там в университет далеко не все идут. У нас поступают 80 процентов, а там от силы 20. Поэтому люди учатся осознанно.
- После окончания учёбы останешься в Германии или вернёшься в Россию?
- Конечно, останусь. Я не знаю, кем смогу в России работать. И так мало денег платят…
А там если уже туда один раз попал, тебя просто так не выгонят. Сначала студенческая виза идёт долго и упорно. И тебя никто не дёргает, когда ты закончишь наконец. Потом дают год на поиск работы. Потом находишь работу – получаешь рабочую визу. А через восемь лет можно уже и гражданство оформлять.
- Какие моменты российской действительности вызывают у тебя острое отторжение?
- У нас очень красивая природа, но всё впечатление портится, потому что много мусора вокруг. Мы в Германии часто ездим на озёра. Народу там полно, все что-то готовят на гриле, гуляют, бегают, загорают, но при этом чисто до безобразия. Кругом мусорные контейнеры. Потом быстро собрались, уехали – и как будто никого и не было. Чисто. Как-то пару лет подряд мы ездили на рок-фестиваль под Лейпцигом. Недалеко расположен старый аэропорт, давно уже не использующийся. Там за каждый мешок мусора тебе дают диск. Когда немцы приезжали к нам в гости, мы ездили на природу в Сенгилеевский район. Поставили палатку в лесу, полянка попалась чистая, но если сделать два шага в лес, море банок, бутылок – кошмар! Меня это очень расстроило: такой красивый лес и так грязно. Мы всегда за собой всё убираем, чтобы оставить после себя полянку чище, чем там было, когда мы пришли.
- Это приобретённый в Германии навык?
- Нет, мы всегда так делали.
Немцы пьют, но не дерутся
- А как там с алкоголем?
- Это миф, что немцы совсем не пьют. Могут очень даже злоупотребить. Молодёжь на дискотеке напивается, только не дерутся, как у нас, а шатаются по улицам до утра. Иногда шумят. Но полицию вызывают только на дом, если соседи шумят. Когда я приехала в Германию, меня повели на фестиваль в город Вессен. Фестиваль проходил в огромном старом парке. На трёх площадках играла разная музыка. Первое, что меня поразило: у входа в парк стояло огромное количество полицейских, с другой стороны – машины Скорой помощи. Я даже немного испугалась, но мне объяснили, что скорая – для тех, кто «устанет» (так они называют «перепьёт»), чтобы их отвезти в больницу и оказать первую помощь. А полиция – для тех, кто «устанет» и уснёт на лавочках. Их погрузят в машины и развезут по домам. Вообще на фестивалях хорошо следят за порядком.
У нас тоже иногда проходят шумные пати. Соседи тогда звонят в полицию, полицейские приезжают, звонят в дверь и спрашивают: «Можно войти?» Рони отвечает: «Нельзя! У вас нет права входить. Музыку мы сделаем потише. До свидания! » Второй раз он отвечает точно так же. На третий раз полицейские имеют право забрать музыкальную установку, но у нас до такого не доходило ни разу.
Учить языки, чтобы общаться со всем миром
- А как ты решила начать играть на барабанах?
- 2009 – переломный год в моей творческой жизни. Я решила, что нужно чем-то заняться, кроме учёбы и работы, и пошла играть на барабанах и записалась в секцию кендо. Кендо – это бои на мечах. Через год я заказала себе в Китае доспехи, они были вышиты розовым, надо мной все смеялись. Но я же девочка, у меня должны быть розовые доспехи. А меч бамбуковый деревянного цвета. Сейчас в секции есть ещё несколько девочек. Ещё я стала учить языки в университете. Там же можно ходить на любые лекции бесплатно. Я ходила на японский и французский. Потом я начала корейский учить. У них алфавит намного проще. В планах – португальский и испанский. Все языки на свете надо знать, чтобы ехать во все страны мира и разговаривать с жителями на их языке.
Смотрите также:
- Вера Ерхова: «Образование находится в непонятном положении» →
- Наталью Ивленкову на конкурс привели дочка и …политика →
- Трудно ли быть «вторым папой»? →