Марина Бравина: «Ордынское иго могли бы оставить!»

Педагог и учёный-историк Марина Бравина стала соавтором нового учебника «История России» для студентов среднего профессионального образования. Беседуем об «ордынском иге», Петре I, присоединении Крыма, о народном подвиге и «развенчании мифов».

Стандарт святее Папы

Алексей Юхтанов: Марина Алексеевна, сколько из-под вашего пера уже вышло учебников?

Марина Бравина: Учебники созданы в соавторстве с директором института гуманитарных наук Московского педуниверситета Виктором Кирилловым. В настоящее время их три. Ранее был издан учебник «История Отечества» для технических вузов. И вот теперь – для учащихся средне-профессиональных учебных заведений. Есть и ещё один – учебное пособие для учащихся 9 классов. Кроме того, к началу учебного года выйдет книга для десятого класса, ну и в работе находится учебник 11 класса.

– Серьёзные труды, а откуда возникла потребность в новых учебниках? Чем старые не угодили?

– Если говорить об учебнике для среднего профобразования, то его появление связано с принятием историко-культурного стандарта. Это в значительной степени попытка выработать некие единые подходы к различным событиям, явлениям и процессам.

– Чем эти новые подходы отличаются от прежних?

– Например, из стандарта ушло упоминание об «ордынском иге». Теперь это называется «система господства Золотой Орды над русскими землями». Понятие «иго», конечно, носило противоречивый характер. Отношения между русскими землями и Золотой Ордой менялись со временем. Но здесь авторы стандарта постарались быть святее Папы Римского. Если такие столпы, как Карамзин, Ключевский, Соловьёв, Костомаров – соглашались с этим понятием, то хотя бы из уважения к ним его можно было бы оставить, давая какие-то разъяснения. Тем не менее сам по себе стандарт – значительный шаг вперёд.

Крым: за ценой не постоим

– Зачем нужна история? Это всё-таки наука или инструмент воспитания?

– Это, безусловно, наука, потому как исследует определённые закономерности. Но это такая наука, которая несёт в себе огромный воспитательный потенциал. Она не столько о прошлом, сколько о настоящем. И это – наука, уходящая в будущее. Современность даёт этому подтверждение. Например, присоединение Крыма в 2014 году. Здесь масса исторических параллелей. Можно услышать: «Как это всё дорого! Какие деньги будут в этот Крым вбухиваться…».

А была ещё осень 1653 года. Когда в Москву прибыло очередное посольство от Богдана Хмельницкого с просьбой принять Левобережную Украину под покровительство Московского царя. И собрали Земский Собор. Две недели сидели, репу чесали. Это были православные братья, и поэтому их спасать нужно было однозначно. Но все понимали, что это – война с поляками. Понимали, что это новые налоги, новые тяготы. И всё же решение приняли. У наших предков этой ответственности хватило.

– Нам преподавали историю как смену общественно-исторических формаций. Развиваются производительные силы. Им мешают старые производственные отношения, происходит революция. Сейчас подходы другие?

– Те идеи Маркса, которые обосновывают закономерность революций, опровергнуть никто не смог. Появился и другой подход, «цивилизационный», как его называют. Он тоже вполне закономерен, в нём нет каких-то антагонизмов с теорией Маркса. Ведь никто не возьмётся утверждать, что феодальные отношения в европейских странах и в Китае – одно и то же.

Какое бы табакокурение или новую одежду ни заимствовал Пётр в Европе, та форма власти, которую он создал, была преемницей допетровских властных структур. Властные европейские заимствования оказались мертворождёнными. Ну не было в России городского самоуправления! Не созрело оно изнутри! И что с того, что создали «Главный Магистрат»? Если не созрело, то работать не будет!

– Это точно! В современной России было не менее двух попыток создать «сверху» двух– или многопартийную систему. Не получается!

– Да, поскольку эти процессы не могут проходить одномоментно. Это не означает, что реальной многопартийной системы в России как не было, так и не будет. Процессы идут, но люди меняются гораздо медленнее, чем происходит издание каких-то документов.

Пётр даже с бородами вынужден был отступить. При всей своей решительности и при всех инструментах власти. Однозначно бороды не носили только дворяне. Только они во времена Петра ходили в европейском платье. Но постепенно бритьё бород и новый стиль в одежде (только с русской спецификой) проникли и в другие сословия.

– Зачем и какая история нужна «технарям»: инженерам, рабочим?

– История нужна всем. Она продолжает формирование личности. На сегодняшний день это один из трёх обязательных предметов. Главная задача в её преподавании – формирование причинно-следственных связей. Этому и помогает заложенный ещё в прежних учебниках Виктора Васильевича Кириллова принцип. Они всегда были насыщены большим количеством схем и таблиц. Техническое образование как раз и предполагает такую системность.

Миф и правда

– Наша симбирская история нашла какое-то отражение в ваших учебниках?

– Естественно, как часть региональной истории, имеющая всероссийское значение. Восстание Степана Разина, рождение Ленина, левоэсеровский мятеж летом 1918 года.

Но есть один момент, которым я горжусь. В учебном пособии для 9 класса в справочных материалах «архитектура серебряного века» помещена фотография построенного по проекту Фёдора Ливчака здания Крестьянского поземельного банка, где сейчас главный корпус университета на Льва Толстого. Это я сумела «пролоббировать».

- Вам приходилось вплотную заниматься местной историей?

- Тема моей диссертации - «повседневная жизнь Симбирска в условиях революции и гражданской войны».

- И как люди того времени реагировали на революцию, приход белых, красных?

- Городские обыватели на это реагировали, можно сказать, философски. Во всяком случае, по архивным данным, и по газетам. Никакого особого ликования по поводу вступления в город то тех, то других, не наблюдалось. Главное в то время было одно – выжить. В Симбирск достаточно широким потоком двинулись москвичи и петроградцы. В провинции выжить легче, чем в Петрограде. Массовые объявления в газетах, что петроградская учительница музыки дает уроки. Учителя петроградские, врачи.

В 1919 году по карточкам норма выдачи мыла составляла 5 граммов в месяц! По рабочей карточке. Это не то, чтобы руки помыть! Это вообще на всё!  Рецепты публиковались, как из какого-то сора под ногами еду приготовить, из желудей кофе сварить. В России никогда не носили деревянную обувь. А во время гражданской войны начали делать. Масса объявлений - перелицевать одежду. Это значит - перевернуть на другую сторону. Драп пальто вынашивался с одной стороны, всё аккуратненько по швам отпарывалось, стиралось по отдельности, и ткань переворачивалась на обратную сторону, то же самое и с подкладкой. И все аккуратненько сшивалось. Услуги «перелицовщиков», стоили достаточно хорошо, но это было дешевле, чем купить новое. Это и власти тоже касалось. Есть документы, что Иосифу Варейкису была выделена кожа для пошива сапог. Глава губернии! А ему ходить не в чем... Это действительно была борьба за выживание. А ведь в этих условиях реальная жизнь людей проходила, детство, молодость. И развлекаться пытались, веселиться, праздники устраивали.

Мы знаем, что Федор Михайлович Керенский, отец будущего премьера и Илья Николаевич Ульянов в силу близости профессиональной деятельности, были дружны. Федор Михайлович подписал характеристику Владимиру Ульянову, уже на тот момент брату казнённого цареубийцы больше, конечно, в память тех отношений, которые связывали его с Ульяновым. Такой вот исторический пассаж, но симбирян в 1917 году это практически не волновало. Почти 30 лет прошло. Воспоминания, сугубо умозрительные. Политические взгляды ни Ульянова-Ленина, ни Керенского симбирян не интересовали. Симбиряне вообще, как и многие провинциалы, не очень интересовались какими-то событиями, происходившими «наверху».

– Стало модно развенчивать «мифы». Например, о 28 панфиловцах. Как вы к этому относитесь?

– Я в этом усматриваю некую подлость. Разве умаляет героизм этих людей, если их было не 28, а больше? Если танков, например, было не 16, а вдвое меньше? Однажды у нас с детьми проходила всероссийская олимпиада по истории в Белгородской области. Нас повели на Прохоровское поле. Среди поля – танк. Не на постаменте, а просто на земле. И только тут до ребят дошло, как это страшно. Подумайте, бутылку, «коктейль Молотова» надо было бросить не просто в танк, а в мотор. Мотор – сзади. Нужно притаиться в окопе, чтобы танк прошёл над вами, а потом развернуться и попасть бутылкой в двигатель. А сзади – всегда пехота! Велик ли шанс выжить?

В 1938 году был снят фильм «Александр Невский» со словами, которых князь никогда не говорил: «Кто с мечом к нам войдёт…» и так далее. Это творческий вымысел сценариста! Ну, прошёл фильм, и прошёл. А в 1942 году, к 700-летию Ледового побоища, по указанию Сталина было изготовлено несколько тысяч копий фильма – для фронта. И вот тут эти слова вошли в резонанс с тем чувством, которое было в душе у каждого. И эти слова (если хотите – миф!) стали исторической правдой.

Так что пусть нюансами событий занимаются учёные-историки. Но нельзя воспитать человека, если мы будем говорить о подвиге, как о «мифе», если на уроках будем оговаривать, что всё было не совсем так. Тем самым уничтожается реальный подвиг. А воспитывать можно только на высоких примерах.