Про таких говорят: «Человек старой закалки». Это подразумевает: честный, принципиальный, заботящийся о благе народа. Его опыт, жизненная позиция, видение ситуации востребованы и сегодня. Он прожил удивительную жизнь. Рассказывая, Вячеслав Фёдорович чуть прикрывает глаза и уголками губ улыбается своим воспоминаниям:
- Я родился в Прокопьевске Кемеровской области в семье шахтёра. Рядом с нашим домом началось строительство школы с нулевого цикла. Школу строили пленные немцы, японцы, греки. Потом начали строить центральную площадь, мы, мальчишки, смотрели, как работали башенные краны. Необычайно интересным казался сам процесс складывания отдельных деталей в целое строение. Когда рабочие уходили, мы залезали на краны. В школе уроки труда вёл безногий столяр, я ему помогал клеить мебель, подбирать структуру дерева, мне было интересно наблюдать, как из бревна или доски вдруг появляется изделие. Во время каникул отец брал меня с собой на ремонт класса, и я белил кистью потолок, аккуратно, чтобы полос не оставалось. Отец это поощрял. Классы были высокие, старинные. И весь ремонт проходил на глазах. На лето мы уезжали в деревню. Отец делал погреб, колодец, срубы, мы с братом ему помогали. Мы видели, как делается журавель для подъёма воды, как возводятся временные плотины для сбора талой воды. Устройство плотин меня тоже интересовало. Вот тогда я и решил стать строителем. После школы сразу поступил в Кемеровский горный институт, получил диплом по специальности «инженер-шахтостроитель».
Неожиданные встречи
Отец очень любил спортивные игры. Он приводил нас с братом в шахматно-шашечный клуб, а сам шёл играть в волейбол. Я увлёкся шахматами, участвовал в турнирах. Нравилось творческое построение партии, но лучше всего удавался эндшпиль. В седьмом классе получил первый взрослый разряд. Но самой большой наградой для родителей было другое. Когда я стал перворазрядником, по решению шахматного комитета мне на всё лето выделяли бесплатные путёвки в пионерские лагеря. Я в качестве инструктора по шахматам вёл шахматно-шашечный кружок, учил детей играть, проводил спортивные турниры между отрядами.
Лагеря располагались в предгорье Алатау, в тайге. Мы ходили в походы, бродили по тропам, преодолевали реки, учились наводить переправы. Помню, в восьмом классе под конец смены приехал отец с друзьями, и мы ходили в тайгу за ягодами. У каждого было по два ведра, и у меня тоже. Утром отец меня будил, как только начинало светать. Мы собирали сначала смородину – крупную, душистую, потом малину во второе ведро. И вдруг слышу шуршание неожиданное вверху. Я обошёл по расщелине слева, смотрю: медведь! Берёт лапой куст, губы открывает и продёргивает малину - листья летят, сок течёт, он глаза от удовольствия закатывает, фыркает. И тут он тоже увидел меня. Я закричал: «Медведь!!!» – и вниз прыжками. Бегу, кричу. Отец еле меня догнал. Вернулись за ведром. Оказалось, что медведь тоже испугался и убежал. Отец смеялся и сказал, что не надо было медведю мешать ягодами лакомиться. Он в эту пору никого не трогает.
Удивлён бестактности
В марте 1967 года меня рекомендовали для строительства объектов Ленинской мемориальной зоны. Я работал в Кемерово и на своём предприятии два года подряд входил в тройку лучших из 57 человек. Посоветовался с супругой и поехал в Ульяновск. Мне предложили должность главного инженера строительного управления. Я встретился с руководством. Потом управляющий назначил встречу мне на пять часов. Я приехал в пять, просидел полчаса, никто не пришёл. Такое отношение для меня было дико. В Сибири все совещания начинались строго вовремя. Там понимали, насколько ценно время и что нельзя других заставлять ждать. Я оставил на столе записку: «Я приехал в Ульяновск работать, а не сидеть по приёмным. Удивлён такой бестактности и недержанию слова». Уехал в гостиницу расстроенный. Вечером вышел на Венец, смотрел на Волгу и думал: Бог ты мой! Красота какая! Но такое отношение к делу недопустимо. В общем, решил уехать. В восемь вечера ко мне пришёл Павел Клинк, он тогда был начальником строительного управления № 3, строил центральную часть Ульяновска. Павел Фёдорович сказал, что они читали мою записку вслух на аппаратном, что ему моя позиция понравилась, и предложил мне пойти к нему начальником участка. Я согласился.
Интереснейший объект
Начал строить высотные дома на улице Нариманова, потом меня перевели на Дворец профсоюзов. Он был не сложнее, чем высотный дом, но интереснее своим разнообразием. Там работали специалисты из стран содружества: немцы, поляки, чехи, венгры. Потом были привлечены вьетнамцы, а они как строители – никакие, но очень выносливые и всё делали бегом. Нас это поражало. Стали думать, что же им поручить, чтобы они тоже могли свой вклад внести, но тут их перевели на строительство первой школы. В 1969 году я стал главным инженером, потом начальником управления. И мне пришлось начинать 12-этажные дома на Минаева и другие объекты. А в 1982-м мою кандидатуру выдвинули на пост первого заместителя председателя горисполкома. Я переполошился, ведь совершенно не знал эту работу. Сказали, поможем, справитесь. Я участвовал и в защите места выбора строительства для нового мостового перехода через Волгу. Представлял интересы области на федеральном уровне, отвечал за перевод бамовских отрядов на ульяновскую землю, за их размещение. Сегодня это уже история… На следующий год присвоили звание «Заслуженный строитель России», а через некоторое время - «Почётный строитель России». Потом меня выдвинули на роль первого заместителя председателя горисполкома. Надо было получить еще и партийную закалку. Я опять переживал, как же я буду работать. Стройка была мне понятна. Работа совета – тоже. А тут вдруг новый шаг. Стал работать и продолжал курировать строительство, развитие и формирование самих коллективов. Мы утверждали в должности всех руководителей заводов и всех первых лиц. Это большая ответственность.
Счастье народа – высшее благо
Я всегда стремился быть лидером. Я мечтал, чтобы то, что я делаю, было оценено и чтобы это давало результат. Я хотел, чтобы мои решения были эффективными. И на любом участке работ так работал. Я построил мост. Вернее, пережил самые тяжёлые моменты строительства мостового перехода. Нужно было начать, привлечь строителей. Я участвовал во всех циклах: и когда бурили скважины, и когда делались первые опоры, и когда собирали и поднимали первые мостовые переходы. Мы боролись с оползнями. Я выезжал на место и решал вопросы размещения строительства на правом берегу. Я помню, с каким трудом мы начинали делать выемку, как Юрий Горячев сказал, что я неправильно выбрал направление движения. Тогда жители улицы Юности поднялись против строительства. Мы выдержали тяжкое бремя сопротивления… Не было софинансирования. На всех этапах нас ждали трудности. И когда мост ввели в эксплуатацию, было обидно, что за строительство моста у меня нет даже благодарственного письма. Пришли новые люди в завершающей части. Но ведь до этого был огромный этап, когда были созданы строительные базы. И когда я строил объекты Ленинской мемориальной зоны, на получение наград и званий выдвигались другие люди. У меня по жизни слишком быстро карьера росла. Мне говорили: ты еще молодой, ты поработай. И все государственные награды меня обходили. Мои подчинённые получали, а я – нет. Была обида недооценки деятельности. Вот и сейчас, разгребая темы из жизни коммунального комплекса и общаясь с людьми, встречаешься с болью, сопереживаешь и понимаешь, что действительно виновата отрасль, но всё равно сегодня в отрасли есть лучшие работники. Их не отмечают – не потому что их нет, а потому что все считают, что им и так нормально. Это неверно. Нам надо высказывать свою позицию и в отношении тех, кого мы постоянно ругаем, но хвалить и поощрять там, где есть эффективный результат – неважно, в какой части. Можно поощрить человека из другого ведомства за то, что он вник в тему, сделал программу, добился её реализации. Успех придаст людям новые крылья.
Недавно я отмечал юбилей. Поздравить меня, несмотря на всю свою занятость, пришли первые лица региона и те, с кем я работал. Я им очень благодарен. Это даже не мне нужно, а больше моим детям. Так крепнут семейные отношения. Дети видят, сколько времени я отдаю работе, отрывая от семьи. Это уже не просто моя личная семья. Все, с кем я работаю, тоже стали моей семьёй.
Елена ОГНЕВА
Человек и его Звезда