Перед ульяновской премьерой Гиллилэнд с готовностью согласился рассказать в эксклюзивном интервью по скайпу о себе, своей работе и о пьесах, которые нам предстоит услышать.
Мне нравится писать музыку
Сергей Гогин: В Ульяновске будут исполнены три ваших программных произведения: «Всегда будь верен», «На плечах гигантов», «Грёзы о мастерах». Вам легче писать музыку, если в голове есть некая крылатая фраза, лозунг, девиз?
Аллан Гиллилэнд: Да, я склонен писать программную музыку, мне это нравится. В течение пяти лет я работал с Эдмонтонским симфоническим оркестром в качестве композитора-резидента и привык, когда на год-два вперед должно быть известно, что я напишу. Поэтому вместо того, чтобы заявлять некие безымянные пьесы, я копил названия и складывал их про запас, чтобы в один прекрасный момент их достать. Так было с «Плечами гигантов». Название пришло за пару лет до того, как я написал это произведение, тогда подумалось: «Вот прекрасное название для пьесы, может быть, я посвящу её родителям». Мне также нравится писать музыку, с помощью которой я могу почтить память и заслуги того или иного музыканта, в частности, джазовых музыкантов.
– Меня удивило, что вы на своем интернет-сайте анонсируете еще не написанные пьесы: «Этим летом я буду писать пьесу для трубы и фортепиано... Потом я напишу пятую часть «Грёз о мастерах» для флейты с оркестром…» Получается, вы планируете творчество и вдохновение, хотя привычнее думать, что в этом деле важно настроение.
– Дюк Каллахан (Американский кинооператор, – С.Г.) говорил: «Чтобы пришло вдохновение, мне нужны крайний срок и нехватка времени». Последние 15-20 лет у меня всегда есть заказы на два года вперед, потому что я знаю: чтобы написать пьесу, мне надо от двух до четырех месяцев, и поэтому ставлю эти заказы в график. Мне звонят заказчики, и я говорю: «Да, я мог бы это сделать к такой-то дате». И пьеса «вылупляется» к назначенному сроку. Кажется, я уже лет двадцать как ничего не пишу просто для удовольствия – столько заказов! Часто срок сдачи связан с конкретным выступлением. Я написал много концертов, и зачастую партию для солиста надо было сдать к заданному времени. Я уже привык, что это – работа, что надо успевать к сроку. Независимо от вдохновения.
Жить заказами не получится
– Вас сегодня называют одним из наиболее востребованных композиторов. Но был ли ваш путь музыканта безоблачным?
– Если бы в то время, как я закончил среднюю школу и еще не поступил в университет, вы спросили меня, хочу ли я быть композитором, тем более пишущим для оркестра, я бы рассмеялся, потому что тогда я хотел быть джазовым трубачом. С этого началась моя карьера: я поступил в музыкальный колледж, много лет посвятил джазовой трубе, и только ближе к тридцати годам заинтересовался сочинительством. Между бакалавриатом и магистратурой я брал частные уроки композиции, мой интерес к этому все возрастал. Должен сказать, что в моей жизни не случилось ничего особенно плохого, никаких трагедий, которые, возможно, придали бы моей музыке какую-то дополнительную остроту. Мне повезло: к тридцати годам я написал несколько вещей и получил пятилетнюю резиденцию в симфоническом оркестре Эдмонтона (Резиденция – это грант для творческого работника, который позволяет ему творить, не отвлекаясь на прочее,– С.Г.). По условиям я обязан был писать по два произведения в год, благодаря чему и сложилась моя композиторская карьера. Я наработал опыт и связи, которые помогли в дальнейшем. Надо оговориться, что денег, которые мы в Канаде получаем за выполненные заказы, не хватило бы на жизнь, поэтому и я, и мои коллеги преподают. Жить одними заказами не получится (как это бывает возможно в США или Британии), поэтому параллельно приходится заниматься чем-то другим.
– Пожалуй, у нас не так много людей, которые могли бы стать знаменитыми в области симфонической музыки. В каждом большом городе Канады есть профессиональный симфонический оркестр. Чем больше город, тем лучше оркестр: в Торонто и Монреале – оркестры супер-класса, хорошие оркестры второго ряда – в Эдмонтоне, Калгари, Ванкувере. Последние 15-20 правительство финансирует резидентские программы для композиторов, что открыло большие возможности для творческих людей. Но вы правы: если бы я захотел по-настоящему прославиться, как Бернстайн или Коупленд, пришлось бы ехать в США или Великобританию. Но у меня здесь много работы: я пишу для оркестра, для хора, для джазовых составов, для театра, у меня есть две оперы. Как видите, есть что делать, хотя для комфортной жизни этих заработков было бы недостаточно, приходится делать что-то еще, но мы получаем поддержку, в том числе от слушателей.
Труба была частью моего тела
– Чем наполнен ваш обычный день?
– В начале композиторской карьеры я писал по ночам, но поскольку приходилось много преподавать, у меня началось «выгорание»: я столь щедро разбрасывал идеи в течение дня, что самому ничего не оставалось. Поэтому я «опрокинул» свой рабочий график и стал сочинять рано утром. Так делают многие, к тому же, пока дети были маленькие, они в это время спали, и меня никто не отвлекал. Я встаю в четыре-пять утра, сочиняю в течение трех-четырех часов, потом еду на работу – я декан факультета искусств в местном университете. Эта целиком административная работа занимает часов десять, потом, если сроки поджимают, опять сочиняю. Например, перед тем, как я приеду в Ульяновск, мне обязательно надо закончить один заказ, поэтому приходится писать вечерами. Но обычно трех-четырех часов по утрам хватает, чтобы выдержать график и не слишком перерабатывать. До недавних пор я играл на трубе в биг-бэнде, но теперь перестал. Игра в оркестре раз в неделю позволяла поддерживать форму, но из-за большой занятости в университете я пропускал репетиции. Трубу пришлось отложить, теперь я выражаю себя в композиции. Но я скучаю по инструменту, труба была важной частью меня, моего тела.
– Вы отобрали три произведения для исполнения в Ульяновске. Почему, по-вашему, стоит прийти их послушать?
– Они хорошо представляют мой композиторский спектр. «На плечах гигантов» – наиболее серьезная пьеса из трех, своего рода «современная классика», я ей горжусь, потому что она принесла мне успех: в начале 2000-х я с ней победил на престижном канадском конкурсе, она посвящена моим родителям. Джазовый концерт для кларнета с оркестром «Грёзы о мастерах» ближе к тому, что я делаю сейчас (Солистом выступит кларнетист из Санкт-Петербурга Виктор Иршаи, – Ред.). Это цикл произведений, за 15 лет написаны четыре части, они исполнялись с большим успехом. Это хороший пример произведения в жанре «кроссовер», синтез джаза и симфонической музыки. Третья часть, для трубы с оркестром,исполнялась в России, с этого началась история моего сотрудничества с российскими музыкантами.
«Всегда будь верен» – в этой пьесе есть привкус музыки Элгара. Это пьеса-посвящение, написанная в связи с установкой органа в новом концертном зале в Эдмонтоне, приобретенного на средства Стюарта Дэвиса. Он был университетским профессором. Когда мы в 1997 году открыли концертный зал, это было пустое место, не было денег на орган, поэтому мы обратились к людям. Однажды в зал пришел пожилой человек с коробкой из-под обуви и сказал, что хотел бы сделать пожертвование на орган. В коробке оказались акции на 2,5 млн долларов. Этих денег хватило на инструмент, с тех пор он называется органом Дэвиса. В зале есть именное кресло в память его покойной жены Винни, на нем табличка с надписью: «Всегда будь верен».
Все три пьесы по-своему разнообразны и уникальны. У меня в жизни не было еще такого концерта, который состоял бы исключительно из моих произведений.
Симфония рок-музыки. Мистическое шоу танцующего оркестра CONCORD ORCHESTRA 
Ленинский мемориал зовет на Старый Новый год под музыку братьев Штраусов 
Композитор Александр Сойников: «К Булгакову я добавил немного джаза» 
Илья Дербилов: «Оркестр должен уметь всё» 
Валерий Уткин: «Музыканты похожи на профессиональных военных»