Накануне новой вступительной кампании наш разговор с ректором Ульяновского государственного университета Борисом Костишко о балансе интереса – вузов, работодателей и абитуриентов.
По итогам прошлого года УлГУ вошёл в сотню лучших вузов России, а Борис Костишко был отмечен почетным знаком «Ректор года». Награды вручали в апреле на Всероссийской конференции в Санкт-Петербурге, где обсуждались проблемы российского высшего образования.
Много экспериментов
- Борис Михайлович, а какую проблему высшей школы вы считаете главной?
- Слишком много экспериментов и перемен. Система образования, как и система здравоохранения, очень консервативная, потому что напрямую связана с жизнью и здоровьем общества и отдельного человека. И если постоянно дёргать за ниточки и пытаться нащупать, что из этого получится, то вероятность нанести вред очень велика. У биологов есть такое понятие: без изменения организм не развивается, но если изменения проходят слишком быстро, то организм просто погибает.
- Вы отслеживаете судьбу своих выпускников? Многие из них работают по специальности?
- Долго отслеживать не получается, потому что они разъезжаются по всей стране и даже по всему миру. Но примерно год мы следим за их судьбой.
Довольно сложно сказать однозначно, работает человек по специальности или нет. Есть очень интересное определение: физика – это все, кроме собирания марок. Физики работают в системе исполнения наказаний, программистами, банкирами, юристами... А почему бы и нет? У них прекрасные аналитические способности, они хорошо знают компьютер, у них пиетет перед законами, потому что они изучают законы, по которым устроен этот мир. Многие люди работают не по специальности. На мой взгляд, это не грех. Если человек выстраивает свою карьеру на благо страны, то это замечательно.
Кроме того, сейчас общество ориентировано на обучение через всю жизнь. Можно получить не одно, а несколько высших образований и попробовать себя во многих специальностях.
Мама решит?
- Но ведь нередко такая тяга к переменам объясняется тем, что молодой человек не знает, чего хочет, не может сделать правильный выбор при поступлении в вуз.
- Беда в том, что выбор делают не абитуриенты, а их родители. Какие бои разворачиваются во время вступительных кампаний. Мамы кричат, что «ребёнок» подал документы не туда, куда надо было. А чего ребенок хочет, мама знает? Кстати, пока не приехал в Ульяновск, никогда не слышал, чтобы абитуриента или студента называли ребёнком. В МГУ нас детьми никто не считал. Но постепенно привык, что студент – это ребенок.
Возраст инфантильности очень резко поднимается. Парню 25 лет, а он ничего не хочет, сидит дома и играет в компьютерные игры. А есть просто тусовщики. Нельзя сказать, что таких ребят большинство, но это болото, которое затягивает и развращает. На них смотрят другие: ничего не делает, болтается по каким-то компаниям и хорошо живёт.
Но есть и другие примеры. К нам приезжал Анатолий Чубайс, заходим с ним в аудиторию, где сидит пацаненок, четвероклассник, за сканирующим микроскопом. Гость начинает задавать ему вопросы, а тот так серьезно, основательно отвечает. Их десять минут растащить не могли! Таких ребят тоже очень много. Но мы говорим о среднем: все больше и больше ребят, которые не знают, чего хотят. И это не только в России. Например, немцы говорят, что студент только на втором курсе начинает понимать, чего он хочет на самом деле.
- Понятно, что вузам надо как-то выживать, и чем больше студентов, тем лучше. Но ведь это ненормально, когда более 70% выпускников школ хотят получить высшее образование?
- Не 70, а все 90. Бывают ситуации, когда приходит мама с сыном двоечником и плачет. Я спрашиваю: зачем вам высшее образование, если ребенок не в состоянии его получить, просто не может обучаться. Ответ потрясающий: «Стыдно ведь, у всех есть дипломы, а у него не будет…»
Я окончил в Саранске очень хорошую школу, и у нас из класса многие поступили в вузы. Но не было такого, что если ты не поступил, то ты неудачник.
В шестидесятые годы школа выдавала 10-15% выпускников, которые поступали в вузы. Они хотели учиться, готовились к поступлению в высшую школу. Это была элита - люди, обладающие способностями, интеллектом выше среднего... Но в природе их не может быть 90%. В этом смысле я вижу целесообразность разделения высшего образования на бакалавриат и магистратуру. Если человеку просто нужен диплом, ему будет достаточно квалификации бакалавра, а магистратура – это дело элит.
Кроме того, у университета, на мой взгляд, огромная социальная роль. Он даёт не только знания, но культуру, образ мышления. За студенческие годы человек взрослеет, начинает понимать, чего он хочет. К концу обучения на степень бакалавра «ребёнок» уже становится более или менее гражданином.
- К вопросу элит. Вы возглавляете региональный совет сторонников «Единой России». По сути это кадровая подготовка партийцев? Во времена Союза руководящие должности могли занимать только члены КПСС. Мы повторяемся?
- Совет сторонников – это все-таки прежде всего площадка для людей, которые понимают, что у партии есть ресурсы, чтобы реализовывать интересные проекты, но которые ещё не созрели для того, чтобы примкнуть к партии или по какой-то причине не могут этого сделать. Один из таких проектов, например, – обучение пожилых людей работе на персональном компьютере. Я сторонник малых, но реальных шагов, не верю в большие проекты, если они не поддерживаются государством.
А что касается подготовки кадров, то для меня важно, чтобы на руководящих должностях были ответственные, грамотные и добросовестные профессионалы. В КПССовской системе мне нравилось, что она не давала возможности стать руководителем человеку без опыта, знаний - по блату. Прежде надо было пройти все этапы профессионального роста.
А вот сейчас появилось понятие «эффективный менеджер», который якобы может управлять вообще чем угодно, даже не зная специфики отрасли. По-моему, это просто бред.
Чего хочет ребёнок?
- Всё время говорят, что вузы должны выполнять заказ экономики. Что мешает?
- Проблема с долгосрочным планированием самой экономики. Вузы рассчитаны на очень большой цикл. Мы в этом году набираем людей, которые получат специальность через 4,6 или 9 лет. А кадровые службы предприятий хорошо, если на полгода что-то планируют. Мир очень быстро развивается. Вот такая вилка: с одной стороны, нужно чтобы из стен вуза вышел человек, который сможет прийти на предприятие и сразу работать, а с другой – может, к тому времени, как он выйдет из стен вуза, и станков таких уже не будет, а будут совсем другие технологии. Поэтому мы должны не только давать знания, но главное - научить учиться и быстро перестраиваться под требования быстро меняющегося мира.
Мы проводили социологическое исследование по востребованности наших выпускников у работодателей. И что получилось? Даже знание иностранного языка уходит на третий-четвертый план. На первый выходит коммуникабельность, умение быстро доучиваться и перестраиваться.
- В советское время молодых специалистов доводили «до кондиции» на производстве. А сейчас система наставничества утрачена…
- Во всех университетах всех стран мира самая большая проблема в том, что не хватает практики. У студента должно быть два родителя – университет и работодатель. Или на выходе получится чистый теоретик. Выход – в создании базовых кафедр – системы наставничества, когда на старших курсах в университетские аудитории приходят специалисты с производства и готовят себе работников. Так поступают ответственные работодатели, а безответственные говорят: мы налоги платим, вот и готовьте нам специалистов сами. У нас уже открыто 18 базовых кафедр.
- Какой вступительной кампании вы бы себе пожелали?
-Я хочу, чтобы к нам пришло как можно больше ребят, которые знают, чего хотят и сами сделали осознанный выбор. Многие ведь считают, что сдал ЕГЭ, поступил в вуз, и все – жизнь удалась. Ничего подобного – пахота только началась. Если человек не мотивирован, он не будет учиться.
- Все зависит от человека. Человек вялый, нерешительный, закончив юрфак, даже на работу не устроится. Но упорный, настойчивый при хорошем знании законодательной базы пробьется и в адвокаты, и в прокуроры, несмотря на то, что рынок перенасыщен юристами.
Нужно реально оценивать свои личностные качества. К каждой специальности должен быть талант. Нужно понюхать, чем пахнет профессия.
Ульяновская студентка Алиса Яхонтова: «Надо менять отношение к учёбе» 
Трудно ли быть «вторым папой»? 
Алина любит трудности 
Вера Ерхова: «Образование находится в непонятном положении» 
Николай Прокофьев: «Дети стали прагматичные: списывать не дают»