Он считает, что если артиллерия бог войны, то топографическая служба - его указующий перст.
По тундре, горам и пустыням...
- Александр Иванович, в каких войсках вы служили?
- Я служил в частях военно-топографической службы (ВТС). Это "тихая, незаметная" служба, результатами деятельности которой пользуются все рода войск, не подозревая, сколько труда вложили в них служащие ВТС. Именно эта служба определяет координаты для стрельбы той же артиллерии, создаёт карты, по которым планируются боевые операции, совершаются марши и наступление войск. Но это уже результат, так сказать, готовая продукция. Этому результату предшествует огромный, титанический и кропотливый труд многих людей в горах, тайге, тундре, пустыне. Военные топографы первыми шли там, где потом совершались великие стройки социализма – БАМ, Космодром, объекты противоракетной обороны и другие.
С женой Ниной в первый год семейной жизни: АиФ/ из личного архива- А что вы можете для потомков рассказать о службе и жизни офицеров военно-топографической службы в пятидесятые – семидесятые годы прошлого столетия, ведь, правда, об этом мы мало что знаем?
- Пятидесятые годы – это годы восстановления разрушенного войной хозяйства и создания ракетно-ядерного щита родины. Мало создать это оружие, но нужно и успешно его применить. А для этого нужно на территории страны создать необходимой плотности геодезическую сеть (сеть пунктов с координатами) и топографические карты крупных масштабов. Генштаб указывал район производства работ, и мы в конце апреля приступали к работе, а возвращались на зимние квартиры в начале ноября. Рабочий день был не нормирован, работали по 10-12 часов без выходных. Обстановка была напряжённой - медлить было нельзя. Выполняли сложные астрономические, геодезические и топографические наблюдения и измерения, делали предварительные вычисления и отправляли материалы в центральные вычислительные центры и картфабрики. А семьи одни в голодные послевоенные годы. Нужно отдать должное нашим жёнам. Именно на них лежала забота о семьях, и они успешно с этим справлялись, что давало нам возможность успешно выполнять задания.
На деревянном ходу
- Александр Иванович, а как семейная жизнь сочеталась со службой, помнятся ли вам свидания с вашей супругой? Знаем, что в этом году вы отмечаете со своей Ниночкой бриллиантовую свадьбу, с чем «АиФ» вас сердечно поздравляет…
- Вот сами решайте: я романтик. Не романтику в нашей службе тяжело. Будни и счастье мне помнятся вместе… Выполняя задание в пустынной местности Казахстана, я с командой солдат удалился от базы отделения на 250 километров. Выполнив работу, мы уже возвращались на базу. Продуктов оставалось на один раз пообедать. Воды совсем не было. На карте, немного в стороне от нашего маршрута, был показан колодец. Решили заехать, пополнить запас воды. Колодец оказался сухим. Только отъехали, и у нашего ЗИС-5 рассыпался подшипник переднего колеса. Сообщить об аварии – нет связи. Как-то надо добираться самостоятельно. В диске колеса закрепили кусок бревна, сделали в нём отверстие, закрепили на оси и поехали. Не имея подходящего инструмента, провозились с этой работой полдня. До ближайшего места, где нам могли оказать помощь, около 150 километров – это стройплощадка одного из объектов космодрома. Постоянно ломаясь и ремонтируясь, мы в течение двух суток без воды и пищи в тридцати градусный зной добирались до стройплощадки. Сюда со станции Джусалы, (там и база наша), возили стройматериалы для космодрома. Я на попутной машине поехал за нужными деталями. Именно там мне сообщили, что ко мне приехала жена и дожидается на базе. Это был первый год нашей совместной жизни.
- И ничто не помешало вашей встрече больше?
- Какое там! В пути разразилась гроза. Небо непрерывно кромсали гигантские молнии. Казалось, стихия празднует какой-то свой дьявольский праздник, салютуя тысячами залпов. Автомобиль неудержимо нёсся вперёд, не разбирая ни ям, ни ухабов. В Природе чувствовалось какое-то торжество: она хохотала громовым смехом, смеялась над человеком, будто говоря: «Нет, человек, у тебя сил унять моё буйство!» Но и я, человек, тоже торжествовал и чувствовал себя счастливым соучастником её буйства. Я радовался, восхищался этой дьявольской пляской стихии! И был счастлив – я ехал к любимой Женщине.
Ядерный щит Отечества
Помимо координации действий основных видов войск, ВТС Александр Иванович Сущевский участвовал в испытаниях атомного и ядерного оружия, что было особенно актуально во времена Холодной войны.
- Вы являетесь ветераном подразделения особого риска. Расскажите, что это за подразделение такое?
- В начале шестидесятых годов в ООН готовилась конвенция о запрещении испытания ядерного оружия в воздухе. В 1963 году конвенция была принята. А в 1961 году на Семипалатинском полигоне уже началась подготовка к подземным испытаниям.
Для выполнения некоторых работ на полигон была направлена группа офицеров 75-го топогеодезического отряда. В этой группе был и я. Было мне тогда 32 года. На полигоне ещё проводились воздушные испытания, были сильно заражённые участки местности после наземных испытаний. Существовала реальная возможность получить дозу облучения, опасную для здоровья и жизни и не только для самого офицера, но и его потомков. «Дети, внуки потом, может, станут скотом, или вовсе не смогут родиться» - слова из стихотворения. Вот, военнослужащих, работавших на подобных объектах, и называют «Ветеранами подразделений особого риска».
- А как было со связью в те времена?
_ - В пятидесятых-семидесятых годах прошлого столетия, о которых я рассказываю, методы работы были трудоёмкими. Мы пользовались оптико-механическими инструментами, а точность работ требовалась высокая, что достигалось большим напряжением внимания и длительностью процесса. Вычисления производились на счётах и арифмометре. В настоящее время лишь в музее можно увидеть арифмометр. Не было электронной вычислительной техники, спутниковых систем связи. Кроме того требовалось срочное выполнение работ – международная обстановка не позволяла расслабляться. Работали без выходных по 10 – 12 часов. Радиосвязи с полевыми командами не было. В отделении была радиостанция для связи со штабом отряда. А в отделении до десяти полевых команд – с ними связи никакой. Согласовывали маршрут перемещения команды по району работ, срок, когда должна прибыть на базу, или в указанное место для встречи с руководством и куда могут привести дополнительное горючее, продовольствие и почту.
- А что заставило вас освоить компьютер, чем вы занимаетесь на пенсии?
- Когда я служил в отряде, а мечтал написать, по крайней мере, повесть о работе и жизни военных топографов и геодезистов. Собирал материал, делал какие-то зарисовки, писал небольшие рассказы, которые могли стать главами повести.
Уйдя на пенсию, я занялся работой над «книгой о предках», чтобы потомки знали, кто мы и что мы. Вспомнил я и о своей юношеской мечте написать повесть о военных топографах и стал обрабатывать залежавшийся материал. Всё делалось в рукописном виде в надежде, что дети и внуки помогут в самиздате на компьютере. Кое в чём они мне помогали, но времени у них нет, и пришлось мне осваивать компьютер. А пока работали по старинке. К семидесятилетию отряда в 2010 году с таким же ветераном, проживавшим в Москве, написали «Исторический очерк о 75 ТГО». Московский мой товарищ, лишившийся голоса после онкологической операции на горле, с ампутированной ногой был инициатором этой работы. На этом Игорь останавливаться не хотел: в сухих фактах нет эмоциональной составляющей. Мы решили к 1 апреля этого года - 75-летию отряда, написать вторую часть очерка. Одной из глав второй части очерка должны были стать «Воспоминания жён офицеров и других членов их семей». Сбором и подготовкой материала этой главы занимался я. А где их найти этих жён? Ведь судьба разбросала нас за эти годы по всей огромной стране, а многие уже ушли из жизни. К счастью, я уже начал осваивать интернет. Искал и находил. Из восьми городов России прислали мне свои воспоминания жёны, в основном уже вдовы. Но осуществить мечту Игоря «написать последнюю страницу о 75-ом ТГО» нам было не суждено. В августе 2013 года он умер. А собранный материал я переработал, оформил в брошюру и разослал всем авторам писем и командованию отряда. В моих заметках не только о топографической службе. Там и о трагедии оккупированной Белоруссии, и страсть, и юмор и быт.
- А кроме вас в нашем городе есть бойцы службы особого риска?
- В Ульяновске проживали девять ветеранов 75-го ТГО, в живых остались четверо, три вдовы и дети двух других ветеранов. Из них на ядерном полигоне работали ныне здравствующий Нургалиев Ирек Галихонович и покойный уже Щедрин Владимир Александрович. И конечно, Солодовников Константин Александрович. Именно с ним вместе я работал на Семипалатинском полигоне. В тяжелейших экономических условиях послевоенной разрухи мы, советские люди, пренебрежительно называемые сейчас "совками", создали этот Щит Отечества, который и сегодня защищает Россию от зарубежных хищников. И мы, ветераны всех рангов, говорим: "Совок" это звучит гордо!
Мила возвращается в бронзе. Что помнит о войне девочка с Солдатского поля 
Судьбы. Когда любовь сильнее смерти 
Клавдия Иванова: «Они спрашивают, видела ли я Гитлера, было ли мне страшно» 
Мне трижды в жизни повезло… 
Свидетельство расправы: очевидец - об ипатьевской трагедии