В сфере научных и практических интересов Александра Качкина, кандидата философских наук, доцента кафедры социологии и политологии УлГУ – взаимоотношения власти и общества, влияние культурной среды на сознание отдельных людей и человеческих масс. Недавно Александр Владимирович поделился с нами своими взглядами на все эти явления…
Самоволка – в библиотеку
Я родился в 1962 году в Ульяновске. Причиной этому стало то, что судьба свела здесь моих родителей. Отец приехал после войны из Ленинграда, мама, коренная москвичка, эвакуировалась во время войны на Урал. По возвращении в столицу ее отцу, моему деду, из-за пятой графы не удалось найти работы, а в квартире уже кто-то жил. Пришлось ехать в глушь – на родину Ленина. Здесь я закончил школу, историко-филологический факультет пединститута, а потом поехал по распределению в село Елшанка Ульяновского района, где работал два с половиной учебных года. Вел в школе всю историю, географию, фото-кружок, секцию тенниса. Еле отбился от должности директора школы… И однажды почему-то мне очень захотелось в армию. Служил в стройбате – начальником цеха готовой продукции на заводе ЖБИ, бегал в самоволки – в центральную библиотеку города Иваново.
После возвращения, в 1988 году, устроился учителем истории в городской школе и взял несколько часов на кафедре научного социализма в пединституте. До 1991 года учился в аспирантуре, защитился, и с тех пор работаю на кафедре социологии. Первый курс, который я читал, назывался «Социология культуры». Что такое социология, я представлял себе тогда очень приблизительно, но положение было безвыходным, и пришлось самостоятельно разработать целый курс лекций по этому предмету, хотя не было ни учебников, ни программ.
Меняется мир – меняются ценности
Социология культуры рассматривает культуру как смысловую сферу общества – то, ради чего вообще происходит течение жизни. Бытует мнение, что культурный уровень населения в последние годы упал. Не вполне с этим согласен – просто появились другие мотивы и ценности. Они не хуже и не лучше прежних – они просто другие. Дима Билан ничем не хуже Кобзона… Хуже Кобзона только поздний Кобзон. А то, что студенты порой не знают, кто такой Булгаков или Мао Цзедун – это, конечно, ненормально, но это говорит о падении не культурного, а образовательного уровня. Зато, тем, кто не читал Булгакова, проще «идти в строю» - он менее критично относится к той информации, что ему навязывают.
Власть постоянно принимает какие-то решения, и она часто заинтересована и в том, чтобы видеть реальную картину событий и расстановку сил в обществе. А это требует достаточно сложных и дорогостоящих исследований. Так что, процветает сейчас именно та часть социологии, которую можно назвать прикладной – связанная с рейтингами, процентами, прогнозами результатов голосования. Я несколько лет работал в фонде «Общественное мнение», занимался исследованиями электорального поведения, межэтнических отношений. Бывали случаи, когда власть или другой заказчик хотели в итоге не того результата, который реально должен получиться. Конечно, есть и такие «умельцы», которые готовы «на коленке» подогнать обоснование под желаемое, а не под действительное. Но это не значит, что все поступают именно так, и что власть всегда стремится к искажению истины. В получении достоверной информации заинтересованы все, но не всегда она предается гласности. Это один из способов «корректировать» общественное мнение – наряду с политтехнологиями, системой образования, телевидением, прессой и даже кино и литературой. Тут-то и замыкается круг – социология изучает общественное мнение, а творит его культура, точнее – культурная среда.
Взгляд на государство
Современное общество сейчас постепенно уходит от «лобовой» пропаганды к более тонким, более сложным механизмам воздействия на сознание – через обращение к каким-то ценностям, корректировку потребностей, создание каких-то «героев» и «антигероев». И мишенью для подобного воздействия является растерянный, дезориентированный человек, погруженный в повседневный быт, в решение своих собственных проблем.
В 90-е годы российская государственность была поставлена на грань исчезновения. В основе любого государства лежат три монополии – на насилие, законность и на налоги. Все они были тогда утрачены и во многом перешли к организованной преступности. А в текущем столетии государство было восстановлено – именно за счет того, что во власть были рекрутированы люди, которые профессионально умеют применять насилие и пользоваться информацией. Но в истории есть две модели взаимоотношений общества и государства. Первая – когда государство относится к населению и территории как к некой ресурсной базе, полю, с которого можно «собирать урожай». Вторая – отношение партнеров, когда государство обслуживает интересы общества, гарантирует права граждан. В большинстве развитых стран трансформация из первой модели во вторую произошла – через войны, революции или строительство государства с ноля, как это было в США. В нашей стране этой трансформации до сих пор не произошло, и что-то мне подсказывает, что этот переход произойдет нескоро. Поскольку сейчас нет силы, которая могла б «связать руки королю». «Король» сам себе руки не свяжет…