Живописец Евгений Сидоров: «Мир не нуждается в том, чтобы его спасали»

Живописец Евгений Сидоров больше известен за пределами нашего региона, за рубежом – больше, чем в России. Когда-то он был одним из основателей творческого союза «Левый берег», но, никто из членов этого объединения так и не стал «командным игроком». Каждый всегда шёл «своей колеёй» в искусстве, а Евгений Павлович вопреки мрачной действительности продолжает создавать полотна светлые, яркие, жизнеутверждающие, наполняющие душу уверенностью и покоем. 

Не разбогател, но оклевел…

С. Юрьев: Евгений, ты один из первых местных художников, чьё творчество получило международное признание? Как удалось в те времена прорваться?

Е. Сидоров: Да никто особо никуда и не рвался. Просто Союз художников отказывал нам, тогда ещё молодым живописцам, в участии в выставках. Пришлось действовать самостоятельно. В какой-то мере удалось сбить спесь с местной «художественной знати».  Просто тогда, на излёте так называемой Перестройки, никто не знал, что делать. А мы с группой товарищей только и делали, что работали, преподавали детям изобразительное искусство и писали картины. Но тогда был повсеместный расцвет выставочной деятельности, а русская живопись вдруг стала необычайно популярна во всё мире. И нашлись люди, которые «оседлали волну» и занялись экспортом нашего искусства. У меня в середине 90-х даже была персональная выставка в Будапеште, и мэр венгерской столицы лично купил одну из картин.  Я даже одно слово по-венгерски выучил – Oklevél, что значит, грамота. Мне мэр тогда вручил этот оклевéл. До сих пор где-то в квартире валятся.

- Что-то не похоже, что тебе удалось с этого всего разбогатеть.

- Мы как-то быстро вошли тогда в моду, обрели популярность, наши работы пользовались спросом, но деньги как приходили, так и уходили, таяли из-за инфляции. Так что, разбогатеть не удалось ни мне, да и никому из «Левого берега».

- Ну, хоть квартиру-то купил?

- Ради квартиры я и приехал когда-то в Ульяновск. Здесь велась последняя великая стройка коммунизма – Ульяновский авиапромышленный комплекс. Всем, кто в этой стройке участвовал, довольно быстро давали квартиры, и это привлекло сюда множество народа. В том числе, и меня. Так что – нет, даже квартира, в которой я до сих пор живу – наследие СССР. А так и жили: вынырнул из творческого процесса – поглядел на окружающий мир, и снова погрузился в живопись – туда, где тебе хорошо. Так, бывало, глянешь на реальность, и сразу тянет обратно – в иллюзию, которую сам себе создаёшь.  В ней всё понятно, всё разумно, всё нравится. Так что, и деньги как-то мимо бежали, и гоняться за ними было некогда.

Жизнь уходит «в цифру»

- Многие твои коллеги рассказывают, что картины в 90-е годы пользовались большим спросом. И те же люди жалуются, что сейчас эта мода как-то ушла.

- Реальность такова, что всё постепенно перетекает в некий виртуальный мир. Особенно это усугубилось с началом пандемии. Многие галереи, в том числе, те, где выставлялись и продавались мои картины, просто перестали существовать. Сейчас приходится осваивать интернет-площадки, а компьютерных знаний мне, например, не хватает. Причём, это происходит и у нас, и за рубежом. Я в начале этого учебного года вернулся на работу в школу, потому что вдруг оказалось, что только кистью себя и семью прокормить уже невозможно. Но я учусь, осваиваю новые технологии, хотя и даётся это непросто. Но галереи в разгар ковидной паники начали закрываться, и пришлось искать новые пути.

- Но в свете последних санкций, могут и с интернетом возникнуть проблемы.

- Когда возникает проблема, нужно лишь найти её решение. Неразрешимых задач не бывает. Ну, перекроют почтовое сообщение с Европой, куда я отправляю картины посылками. Но есть ещё и Азия. Есть Россия, великая страна. Да и не отрежут нас навсегда от всего мира. Почему-то хочется в это верить. Да, трудно. А когда было легко? Да и думать об этом времени нет. Главное – учиться и не превращаться в мамонта. Я с утра повышаю свою компьютерную грамотность, хотя мозги от этого в силу возраста скрипят довольно громко, потом работаю кистью, потом иду в школу преподавать. В ванне полежать некогда…

- Твои полотна – сплошь яркие, жизнерадостные, настраивающие на позитив. Такое ощущение, что они существуют независимо от той реальности, которая с каждым годом становится всё более тревожной и пугающей. Разве искусство не должно быть отражением реальности?

- Я человек, конечно, довольно впечатлительный, но я уже лет пятнадцать не держу в доме телевизора. А в Интернете смотрю только то, что мне нужно: обучение, живопись, художники. Ну, и новостям уделяю минут десять в день – не больше. От большего внимания к мировым событиям у меня давление может подскочить. Любая пропаганда давит на эмоции, а не на здравое разумение. А писать позитивные картинки в противовес мрачной реальности мне становится даже интересней.

Без телевизора

- Делится ли твоё творчество на периоды, как например, у того же Пикассо?

- Я меняю стиль в среднем раз в полгода, так что периодов этих слишком много, чтобы их отслеживать. Когда-то я вообще увлекался русским революционным авангардом, и даже портреты Ленина писал в стиле 20-30-х годов. Но это было давно, ещё во времена Перестройки, когда из недр истории пахнуло чернухой. Сейчас, когда снова начал преподавать, под влиянием детей меня потянуло на акварель.  Масляные краски почти забросил. Но уже стоит наготове холстов тридцать загрунтованных, и как только начнётся настоящая весна, можно ждать и начала нового периода. Даже и  не знаю, чего от себя ожидать.

- Чего ожидать от вкусов публики – об этом не думаешь?

- Есть такое модное словечко – тренд. Я попытался изучить это понятие, полазил по интернет-галереям, почитал «специалистов», рассуждающих о том, что продаётся-покупается. Посмотрел, послушал и решил: да ну их всех в баню! Почему-то тянет меня всё делать не вдоль, а поперёк принятых тенденций. Я только недавно начал понимать, что объединяло художников «Левого берега». Не стиль, не манера, не сюжеты - стремление делать не так, как у всех, как принято, кому-то в угоду. В общем, не то, что, «в тренде».

- Ты сам-то веришь, что красота спасёт мир?

- Я не думаю, что мир вообще нужно спасать.  Он в постоянном движении, он меняется под воздействием противовесов, и да – красота противостоит тому негативу, который нам постоянно навязывается. Но время идёт, пока качается маятник. И какое-то равновесие необходимо. Да в мире постоянно происходит противостояние, как и в душе любого человека. Мир сходит с ума, потом наступает «ремиссия», потом – снова массовый психоз.  Так было всегда, и я не очень то верю в то, что может быть как-то иначе. Конечно, хочется, чтобы   в жизни было больше здравого смысла, но мысли и поступки людей всё же чаще замешаны на эмоциях. Так что, о вечном мире и всеобщем благополучии я даже не мечтаю. А если такое и случится – кто знает, куда нас оно заведёт.

Художник Алексей Соколов: «Жизнь - сплошная мистика» Подробнее