Важен характер! Владимир Лаптев рассказал, как играл Ленина и Гобачёва

В Ульяновске в рамках Декады отечественной истории в десятый раз прошёл международный театральный фестиваль «История государства Российского. Отечество и судьбы». Открывал этот фестиваль 5 декабря Владимирский академический театр драмы. Главную роль в спектакле «Чёрные доски» сыграл заслуженный артист Эстонии, заслуженный работник культуры РФ Владимир Лаптев.

Владимир Георгиевич, без преувеличения, звезда отечественного театра и кино. В его послужном списке столичные театр имени Маяковского, Театр Луны, театр Армена Джигарханяна. В кино он начал с фильма Шукшина, переиграл множество важных персон – от Горбачёва до папы Римского. Стал звездой после телесериала «Кадетство». За кулисами Владимир Лаптев дал нашему журналисту эксклюзивное интервью.

«Калина красная» сделала известным

Владлен Семёнов, ul.aif.ru: Вам повезло с началом кинокарьеры: первым громким фильмом с вашим участием стала «Калина красная» Василия Шукшина. Как работалось с Василием Макаровичем?

Владимир Лаптев:  Я учился в аспирантуре у легендарного театрального режиссёра Андрея Гончарова. И впервые по его заданию поставил рассказ по Шукшину. Гончаров посмотрел и предложил сделать из этой моей работы учебный спектакль. Сделали, хоть нам там не всё разрешили показать. А потом, когда при театре имени Маяковского, которым руководил Гончаров, открывали Малую сцену, мы поставили спектакль уже по девяти шукшинским рассказам. Его тогда любили, хотя по идеологическим соображениям сокращали. Сам Шукшин был на третьем показе. Он как раз тогда заканчивал съёмки «Калины красной» и троих актёров из нашего спектакля, включая меня, пригласил на финальный эпизод. Я тогда впервые появился в титрах. Я стал известен благодаря единственной фразе в фильме Василия Макаровича: «Да брось ты его – кучу дерьма, фраера городского. Мы его где-нибудь в другом месте прищучим». А работалось с Шукшиным прекрасно. Две недели мы были на натуре, а снимали минут 20 всего. Я спрашивал: «Когда будет съёмка?» Шукшин отвечал: «Ты суточные получаешь – вот и хорошо». На съёмочную площадку приезжали Василий Белов, Виктор Астафьев, другие великие писатели современности. Мы ночи напролёт сидели. Ягодное винцо. Шукшин, правда, не пил уже в то время. Саму сцену репетировали долго. Солнца ждали – у него была плохая аппаратура. Когда начали снимать эпизод, где мы героя Шукшина прижимаем к баньке, вдруг увидели, что Василий Макарович стоит белый как лунь. Потом всё нормально стало. И тогда я понял эффект первого дубля. Он всегда самый замечательный. Потом режиссёры всё портят.

– Вы уже упомянули об Андрее Александровиче Гончарове, у которого не только оканчивали аспирантуру, но и долго работали с ним в театре Маяковского. До сих пор многие его ученики упоминают крутой нрав Мастера.

– Лично мне сейчас этого крутого нрава не хватает. Его непростой характер был не от желания кого-то унизить. Гончаров просто хотел вернуть на сцену, где много игры, нормальных людей. Я был вторым режиссёром на его спектаклях «Человек из Ламанчи», «Беседы с Сократом». Потрясающая школа. А какие артисты – Татьяна Доронина, Армен Джигарханян, Евгений Леонов, Виктор Павлов, Владимир Самойлов. С такими сильными личностями нельзя было быть мягкотелым. Меня Гончаров заставлял после каждого просмотренного спектакля писать замечания по каждой реплике, мизансцене. Я носил их Андрею Александровичу на разбор. Мне актёры даже тёмную хотели несколько раз устроить. Но тогда же не снимали спектакли, чтобы потом разобрать ошибки…

Ленин из суворовского училища

– В следующем году у вас сразу два юбилея – 80-летие…

– Это ужас.

– …и двадцать лет телесериалу «Кадетство», в котором вы играли преподавателя литературы Палочку и, без преувеличения, проснулись по-настоящему знаменитым.

– Да уж, когда вышел этот сериал, крыша поехала у всех, в том числе и у меня. Мне предложили коммерческий проект. «Согласен сразу же», – отвечаю. Единственное, о чём спросил, почему мужик преподаёт русский язык и литературу. Говорят, что есть прототип в Твери в Суворовском училище, но она – женщина. А режиссёр и продюсер видели в этом персонаже вроде как Ленина. Поэтому мы с прототипом быстро договорились. А насчёт бешеной популярности вспоминаю, как Павел Бессонов, игравший кадета Перепечко, как-то раз вышел купить пирожков за пределы училища и съёмочной площадки. Чуть ли не в одних трусах вернулся. До трёх ночи вдоль забора Суворовского наших юных артистов караулили девчонки-поклонницы. Как они его вообще не раздели, непонятно. Мы пацанов вывозили со съёмочной площадки в автобусе под охраной, набросав на них какие-то тряпки, чтобы не обнаружили. Сейчас вторая волна популярности сериала. Новое поколение поклонниц. Прохода не дают. Даже в Ульяновске.

– Раз уж мы заговорили о сходстве с Лениным…

– Я играл его в Эстонии в Русском театре. В комедии. Там такое возможно было. Приходили из местного министерства культуры, их интересовало только одно – нет ли идеологических отклонений. Всё остальное можно было.

– Вы за роль Ленина стали заслуженным артистом Эстонии?

– Нет. Просто 13 лет в Эстонии поработал, много и хорошо играл.

Из «Железного еврея» в «Понтифики»

– Минимум дважды вы были в кино сотрудником ЦК КПСС – в сериалах «Берёзка» и «Фурцева». Причём в последнем сыграли реально существующего заведующего отделом культуры Дмитрия Поликарпова. А потом и вовсе Михаила Сергеевича Горбачёва при жизни последнего. Сложнее? Ответственнее?

– Для меня не имеет значения. Статус не важен, главнее характер. Я не похож на Горбачёва. А на экране оказалось, что почти вылитый. Самая лучшая моя роль реально существующего исторического персонажа – это Лазарь Каганович в художественно-документальном проекте НТВ «Железный еврей Сталина». 10 реальных монологов по телефону, записанных при содействии Молотова. 12 часовых смен съёмки. Меня меняли внешне, делали уши, усы, брови. Горбачёва я видел трижды. Но все три раза мельком. Один раз на партконференции в Таллине, где в него разве что помидорами не кидали. Считали, что он всё развалил. Хотя, по-моему, разваливаться всё начало в середине 1950-х после доклада Хрущёва на ХХ съезде КПСС. Третья наша встреча с Михаилом Сергеевичем произошла случайно во Владимире. Я шёл из магазина, вдруг останавливается чёрная машина и вылезает Горбачёв. Приехал агитировать за себя. Знаю реакцию его родственников на то, как я сыграл. Режиссёры заставляли меня играть Михаила Сергеевича злым. А он был добрый для всех. Раиса Максимовна научила его вести себя – на трибуне и с людьми.

– Роль папы римского Иоанна Павла II в совместном с Голливудом сериале «Миссия: Пророк» подарила вам встречу с мировыми кинозвёздами Стивеном Болдуином, Майклом Мэдсеном, Эриком Робертсом. Учили их русской театральной школе?

– Не было надобности. Они очень дисциплинированные. Это наших в основном со спины снимали, поддатые были. Только Мэдсен мог уколоться и выйти в одних трусах в центре Москвы. Но когда снимался, никаких проблем с ним не было. Эрика Робертса я учил материться. А он называл меня «фашистом», потому что ненавидел Иоанна Павла II. На съёмках этого фильма в Подмосковье дети бегали за мной, когда я ходил в костюме папы римского и кричали: «Палочка идёт!» Я им важно отвечал: «Я – понтифик». Но слава «Кадетства» меня и тут не отпускала.

Заманчивое предложение от Джигарханяна

– Давайте о театре. Во Владимирской драме у вас был перерыв почти в 15 лет. С чем связано?

– Я не уезжал из Владимира. Оставался заместителем председателя регионального СТД. Но меня позвал к себе Армен Борисович Джигарханян, когда ему дали под театр новое здание. Мы с ним дружили со времён работы в театре Маяковского у Гончарова. Я помогал другу перенести все спектакли со старой сцены. Потом вдруг Армен спросил: «Хочешь быть главным режиссёром?» И я понял, что надо отваливать. Потом 12 лет работал в Театре Луны у Сергея Проханова. Наконец поступило предложение от руководства Владимирского театра: «Мы хотим, чтобы вы снова у нас играли». Предложили заменить конкретного актёра. Он был моим другом. Я сослался на этические проблемы. Но друг сам сказал: «… с ним, с этим театром. Играй». Вот с тех пор играю и во Владимире, и в Москве.

– Не обидно возвращаться из столицы в провинцию?

– Какая провинция? У нас спектакль, который мы привезли в Ульяновск, – лауреат национальной театральной премии «Золотая маска». Сплошные награды. Пять лет назад пожар был в театре. Несмотря на это, следующие пять лет оказались самые продуктивные. До Москвы чуть меньше двух часов на электричке. Я снимаюсь. Сын с внуками в Москве.

– В спектакле, который вы привезли на фестиваль в Ульяновск, у вас необычная роль, которая называется Прозрение. Ваше главное прозрение последнего времени?

– Глобально оно связано с тем, что я узнал подробности приезда вашего земляка Ленина на поезде из Германии, чтобы сделать революцию. Это был шок. Нас столько лет дурили. А недавно было личное прозрение. Даже не хочу о нём говорить. Я оказался способен оправдать людей, которые предали меня. И в этом смысле прозрение – жестокая вещь.

Валерий Шейман в кругу друзей: Театр даёт мне возможность быть счастливым Подробнее