Театр - семья. Ульяновский драматический в воспоминаниях актрисы из Твери

«Большие гастроли» из Твери открылись спектаклем «Дядюшкин сон» – трагифарсом по мотивам одноимённой повести Фёдора Михайловича Достоевского. Сегодня – интервью с исполнительницей главной роли, народной артисткой РФ Ириной Андриановой. Как оказалось, Ульяновск для неё город не чужой, поскольку именно здесь началась её сценическая карьера после окончания актёрского факультета
ГИТИСа имени Луначарского. С 1971 года она два года служила в Ульяновском театре драмы, о чём у неё остались самые тёплые воспоминания…

Театр – семья

Сергей Юрьев, ul.aif.ru: Ирина Васильевна, с какими чувствами вы приехали в город, где вам сопутствовал первый успех на сцене? В город, который когда-то был вашим…

Ирина Андрианова: С моей стороны, было бы слишком смело считать Ульяновск моим городом… Два года – это всё-таки маловато для того, чтобы он стал частью меня… Я тогда была молода, а что нужно было молодой актрисе? Попасть в хороший коллектив, найти хороших учителей. А добрая слава об ульяновском театре, которым тогда руководила главный режиссёр Вера Андреевна Ефремова, тогда уже была. Здесь меня поразила Волга. В Твери – её верховья, можно выйти на набережную, наклониться поплескать руки в воде, полюбоваться на уточек. Но здесь она выглядит как море… Так что для меня посещение Ульяновска стало прежде всего возвращением в юность, ностальгией по тем людям, с которыми я здесь работала… Многих из них уже нет, и первое, что я сделала, – посетила их могилы…

– Кто из них вам наиболее памятен?

– Нас сюда привёз молодой тогда режиссёр Анатолий Юников, который ставил здесь дипломный спектакль «Свой остров» по пьесе эстонского драматурга Раймонда Каугвера. И в нём была задействована вся театральная молодёжь. Вспоминаю Нину Холопову, удивительную и уже опытную актрису. И она вместе с нами сидела на полу в этом молодёжном спектакле, играла такую же девочку, как мы… Вообще старшее поколение актёров приняло нас, молодых, с большой теплотой. Эти имена мне забыть никогда! Надежда Сухорукова, Георгий Муромский, Леонид Державин, Лия Радина, Глеб Юченков, Ирина Браун, Зинаида Ковальская, Алексей Дуров, Виктор Дмитриев, Владимир Кошолкин и его супруга Ирина, которая была заведующей труппой… У меня было полное ощущение, будто стала членом одной большой дружной семьи. Все праздники, все премьеры отмечали вместе – либо в театре, либо в «Кошкином доме», где мы все проживали… Сейчас такое явление, как театр-семья, уже трудно встретить, а тогда это было нормой. Когда Вера Андреевна Ефремова после Ульяновска возглавила Тверской театр, она и там стремилась создать такую же атмосферу, и это ей удалось…А когда она заболела и уже не могла приходить в театр, мы, старшее поколение, старались сами «держать вожжи», чтобы не дать развалить коллектив.

– А она себе преемника не подготовила?

– К сожалению, эпоха Веры Андреевны прошла, и дело тут не в преемнике или преемнице… Когда-то Георгий Александрович Товстоногов в одном из своих интервью сказал, что никогда не готовил себе преемников и считает, что это вообще не нужно. А на вопрос почему ответил, что после его ухода у артистов должно начаться очень интересное время – самим выбирать, «чьё знамя нести»… У Веры Андреевны получилось точно так же.

«Душа наполнена сомнениями и вопросами». Памяти актера Бориса Александрова Подробнее

Не расстались даже после смерти

– В Ульяновске примерно такая же ситуация сложилась после ухода Юрия Семёновича Копылова: либо театр обходился без художественного руководителя, либо те, что приходили, надолго не задерживались… Но заряд он оставил такой, что театр продолжает держать высокую планку…

– Ульяновскому театру необычайно повезло, что у него есть Наталья Александровна Никонорова, которая выросла в этом театре от помощника режиссёра до директора. Юрий Копылов – тоже эпоха. Я пришла на могилу Бориса Александрова, моего однокурсника, оглянулась и увидела памятник Юрию Семёновичу. А рядом – Анатолий Устюжанинов. Они жили и работали вместе, но и после смерти не расстались.

– А давайте вспомним ваших однокурсников, которые остались здесь…

– Нам очень повезло, что нас втроём пригласили в Ульяновск. Мы даже жили в одной квартире, потому что на всех отдельной жилплощади не хватало. Боря Александров – изначально талантливый человек. Он выделялся своей неординарностью и на курсе в ГИТИСе. Но полностью он раскрылся, конечно, в Ульяновске. Это больше касается мужчин-актёров, чем актрис: они раскрываются уже в возрасте – после сорока…
То ли начинают осознавать свою силу, опыт. Я следила за его работой, и тому репертуару, что играл Боря, может позавидовать любой голливудский артист. Я видела его в спектакле «Правда – хорошо, а счастье лучше». Он стал совершенно изумительным, ни на кого не похожим актёром. И я уж никак не ожидала, что он станет успешным педагогом, да таким, что из его учеников вырастет целый Молодёжный театр! До сих пор удивляюсь, откуда в нём было столько энергии, столько жизненных сил! И это при его очень специфической внешности, которая далеко не для любой роли могла подойти. Его первая роль была в спектакле «Валентин и Валентина» – героя-любовника, хотя в то время он внешне не очень был похож на героя… Но режиссёр Пётр Монастырский, который этот спектакль ставил, видимо, ощутил всю его нервную структуру. И не зря он чуть ли не первым из нас получил звание народного артиста. У нас вообще как-то курс получился с высоким КПД – среди выпускников очень много и народных, и заслуженных артистов. И никто не ушёл из профессии, как это часто бывает. Ну и второй мой однокурсник – Михаил Янко. У него-то как раз все внешние данные социального героя были налицо: рост, стать, низкий выразительный голос. Помню, как он в «Маскараде» играл князя Звездича – это очень интересно было. Он и народный артист России, и лауреат государственной премии имени Станиславского. Он сейчас служит в Липецком театре и, помимо огромного количества ролей, много занимается с детьми из театральной студии при театре.

Кино – это не про меня…

– Будучи в ульяновском театре, насколько я знаю, вы уже встречались с Достоевским…

– Да, Вера Андреевна Ефремова ставила спектакль «Униженные и оскорблённые», она предложила нам, новобранцам, выбрать любую роль. И я выбрала Александру Семёновну, экономку в доме у Маслобоева. Как раз актриса, игравшая эту роль, уходила из театра, так что дорогу я никому не перебежала… Роль небольшая, но мне она пришлась по душе.

– А какая роль вам ближе – та, полувековой давности, или эта, что вы исполнили во время нынешних гастролей?

– Их совершенно нельзя сравнивать! Должна признаться в одном своём грехе: я артистка жадная. Мне всегда мало того, что я играю. Я в Ульяновске за два года сыграла шестнадцать ролей – от участия в массовках до главных. Для одной из главных ролей в спектакле «Лошадь Пржевальского» мне пришлось даже срочно научиться играть на гитаре, чтобы спеть песню… У меня, конечно, была за плечами музыкальная школа, но по классу фортепьяно, а гитару я до этого в руки не брала.

Фантазия стала реальностью. Ульяновский театр устроил «Бенефис на двоих» Подробнее

– А под фанеру нельзя было?

– Да тогда и слова-то такого не было. Никто бы в театре такого не позволил. А в спектакле «Валентин и Валентина» я успела сыграть три роли – начиная с эпизодической и почти бессловесной и заканчивая одной из главных. Да и в Твери… Я очень благодарна Вере Андреевне, что она не привязывала меня ни к каким амплуа и я могла играть любые роли, даже если они мне, по большому счёту, не очень-то подходили.

– То есть играя королеву или прачку, можно получать одинаковое удовольствие от решения творческой задачи?

– Актёру важно лишь одно: чтобы в тебя верил режиссёр и принимал зритель.

– Насколько я знаю, у вас было несколько ролей в кино. Их немного, но они были. А что так мало?

– К сожалению, кино – это не про меня. Нет, я не против того, чтобы сниматься, но не предлагают… Когда мы учились в ГИТИСе, на съёмки в кино был просто строжайший запрет – вплоть до отчисления. Тверь находится недалеко от Москвы, так что каждое лето к нам приезжает по несколько киногрупп, и наши актёры возможность сняться в кино имеют. Но мне удалось сняться только в каком-то сельском детективе, да и то в эпизоде. А вообще кино прошло мимо меня, хотя я бы никогда не отказалась, если бы меня позвали.

– А вам не кажется, что ещё не так давно, лет тридцать или сорок назад, театральные и кинорежиссёры ставили перед собой примерно одинаковые задачи, а сейчас кино ушло в сторону чисто внешних эффектов?

– Совершенно согласна! Сегодняшнее кино можно назвать скорее продюсерским, чем режиссёрским. Поэтому и задачи разные… Я почему-то полагала, что продюсер – это только про финансы. Оказывается – нет. Продюсер и на творческую составляющую покушается, и ему при этом важно в первую очередь, удастся ли продать конечный продукт… Он и режиссёр, и кастинг-директор. Так что кино просто не могло остаться прежним. Но театральные актёры часто своим опытом, своим умением, своей глубиной игры спасают положение. Экран приближает, раскрывает мимику, передаёт оттенки эмоций, и сразу видно, кто действительно владеет профессией… Театральный актёр без ежедневной практики существовать не может. Конечно, чем старше становишься, всё больше понимаешь, что надо уступать место молодым, что возрастных ролей мало. И когда выпадает роль как в «Дядюшкином сне», остаётся лишь быть благодарной судьбе и режиссёру за такой подарок.

Попарились! Театральный сезон в Ульяновске открылся «Баней» Подробнее