Примерное время чтения: 7 минут
191

Творчество – лекарство от невзгод

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 17. АиФ - Ульяновск 24/04/2012
Фото автора.

Дмитрий Аксенов, художественный руководитель самого молодого ульяновского театра «Infant Terrible», не ищет для себя легких путей в творчестве и считает, что театр должен быть живым организмом, и даже готовые спектакли должны меняться вместе с актерами, которые в них играют.

«Лирик» в семье «физиков»

- Я родился в Пензе 21 октября 1967 года, - рассказывает Дмитрий Михайлович, - и ничто не предвещало, что я выберу себе творческую стезю. Мои родители – потомственные инженеры, но тогда грань между «физиками» и «лириками» была довольно призрачной.

Мой отец, Михаил Петрович, несмотря на свою техническую специальность, оказался человеком многих талантов и широких интересов. Среди друзей и знакомых он славился как «интеллектуал высшей пробы», и в том, что я именно так, а не иначе мыслю, чувствую, понимаю мир, - его заслуга. Он приобщал меня и к музыке, и к изобразительному искусству. Каждое лето мы всей семьей садились на наш «Москвич-408» и ехали в путешествие по Европейской части России – посещали Псков, Новгород, Владимир, Суздаль, прибалтийские города, ходили по музеям, храмам. Меня родители, начиная с шестилетнего возраста, начали пристраивать в различные кружки, студии, спортивные секции, но прижиться мне нигде не удавалось – то ли я интуитивно чувствовал, что это не мое, то ли уже тогда начал проявляться неуживчивый характер.

В одиннадцать лет я поступил в нулевой класс художественной школы № 1 города Пензы. Кстати, в те времена туда даже был конкурс – семь человек на место. Там был замечательный преподаватель Леонид Градецкий, который «подстрекал» всех продолжать обучение в Пензенском художественном училище на театрально-декорационном отделении, утверждая, что там высочайший уровень подготовки и по рисунку, и по живописи.

Время проб и ошибок

В те времена, практически никто в нашей среде не пытался планировать карьеру с точки зрения потенциального заработка – ценились только возможность реализовать себя в творчестве и стать полезным своей стране. Все хотели быть космонавтами, летчиками, врачами, учителями… После окончания в 1984 году средней школы я последовал совету Леонида Осиповича, но через год меня призвали в армию, поскольку студенты средних учебных заведений от службы в вооруженных силах не освобождались. Служил в Москве – в дивизии имени Дзержинского. Там меня приглашали работать художником в гарнизонный клуб, но мне почему-то было противно рисовать плакаты с «героическими рожами», так что отслужил в строевом подразделении. После окончания школы сержантов полтора года занимался охраной различных секретных объектов КГБ.

Вернувшись из армии, закончил училище, и в 1991 году Александр Калашников, художественный руководитель театра-студии «БУМ» из Кузнецка, пригласил меня к себе художником-постановщиком. Театр бы совершенно необыкновенный, что ни спектакль – то эксперимент. Например, «Алые паруса» ставили на плотах. Шли на них по реке, причаливали в населенных пунктах, на берегу собиралась публика, а плоты превращались в подмостки. Там я проработал год, поставил два спектакля, а потом выяснилось, что с худруком нам «в одной корзине» тесно, и мы разругались на почве несовпадения взглядов на искусство. Но именно в этот период я успел впервые выйти на сцену в качестве актера – сыграл одну из ключевых ролей в собственном дипломном спектакле «Олл-райт, ковбой!».

Год я пытался заниматься живописью и торговать картинами в Москве на Арбате. Пока не улеглись эмоции, связываться с театром я зарекся… Но уже через год стало ясно, что живописью не прокормиться, и тут меня пригласили в Пензенский театр кукол – мастером-кукольником. Там я проработал почти девять лет – до 2000 года. Выпустил там несколько спектаклей как художник-постановщик, хотя приходилось быть и скульптором, и бутафором, и заведующим постановочной частью, и, в итоге, главным художником. Но ничего вечного не бывает, и я все-таки разругался с художественным руководителем Володей Бирюковым. Правда, практически все спектакли, что я там поставил, идут до сих пор…

Брать ответственность на себя

В Ульяновске я оказался, поскольку Татьяна, моя жена, отсюда родом, она познакомила меня с великим мастером сцены Борисом Александровым. А потом до нас дошла информация, что здесь будет создаваться ТЮЗ. Меня пригласили в новый театр как главного художника, но первое время я работал здесь наездами, пытался сделать спектакль, уже изготовили декорации, но сам театр в тот момент «не состоялся». Тогдашний директор Ульяновского драматического театра Геннадий Сауров пригласил меня к себе, и я проработал два года художником-постановщиком, выпустил три спектакля и ушел… А через год меня снова пригласили в ТЮЗ, и там началась напряженная работа – сейчас даже затрудняюсь сосчитать, сколько спектаклей было поставлено за три года. Пришлось, конечно, изворачиваться, поскольку никакой «производственной базы» в ТЮЗе не было. Но потом начался громкий скандал, который привел к расколу труппы, и я ушел оттуда – но на этот раз не один, а с несколькими актерами. После этого до меня дошло, что с моим неуживчивым характером лучше работать самостоятельно и брать исключительно на себя всю ответственность и за замыслы, и за их воплощение – чтобы винить было некого, кроме себя самого.

Правда, замысел создать свой театр возникла значительно раньше – и само название «Infant Terrible», и эмблема родились еще в 2000 году. Более того, задумываться об этом я начал еще в «пензенский» период свой жизни, когда впервые ушел из театра. Но всякая идея должна созреть.

Под счастливой звездой

И когда мы с группой актеров ушли из ТЮЗа, я почувствовал ответственность и за них, понял, что должен что-то сделать и для своих товарищей. 27 марта 2008 года уже состоялась премьера нашего первого спектакля «Трижды три» по пьесе Жака Жуэ. Собственно, выбор был сделан именно «под конкретных людей»: четыре артиста – четыре персонажа. Но и по своей идее эта пьеса оказалась нам всем очень близка – некто с небес спускается на землю, хочет совершенствовать мир, но сталкивается с массой неожиданностей и, в конце концов, понимает: надо самому становиться человеком, чтобы понять этот мир «изнутри». С тех пор мы поставили десять спектаклей, сейчас идут репетиции еще двух. Много сил пришлось отдать расчистке и ремонту помещения, которое мы получили, как я считаю, чудом. У нас в гостях были и французы, и американцы, и все были просто ошарашены тем, что негосударственный и некоммерческий театр имеет такое помещение – в странах Запада подобное практически невозможно. В 2009 году мы покинули Малую сцену Драмтеатра, пытались арендовать помещение… Я написал письмо тогдашнему мэру Сергею Ермакову и председателю гордумы Василию Гвоздеву. Василий Гвоздев направил ходатайство в КУГИ, и вскоре нам предложили этот заброшенный полуподвал на улице Минаева. Правда, он находился в частной собственности, но, вероятно, был для хозяина только обузой – настолько охотно тот от него отказался. Ремонт мы делаем своими силами и при помощи друзей театра, которых становится все больше.

Сейчас потихоньку выходим на международную арену – вероятно, в сентябре поедем на гастроли во Францию. Но главное для нас – привлечь к себе ульяновскую публику. Многие из тех, кто приходит к нам на спектакли, становятся нашими друзьями. Мы стремимся к тому, чтобы наш театр стал домом не только для актеров, но и для зрителей – местом, где мы могли бы спокойно и доверительно общаться, беседовать о вере, о любви, исцеляя друг друга от мелочных проблем, которые люди сами себе придумывают.

 

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах