Это исполнительница главной роли Александра КОРНИЛОВА. С ней мы беседуем об успехе, взрослении детского театра, о куклах и артистах.
Не оставлять зрителя равнодушным
- Александра, как «Фрекен Жюли» угодила на сцену Ульяновского театра кукол?
Фото: АиФ / Сергей Юрьев
- С этим спектаклем получилась интересная история. Год назад в нашем театре работала творческая лаборатория режиссуры детских спектаклей. К нам приезжали четыре режиссёра, демонстрировали отрывки из своих постановок. Среди них был Алексей Уставщиков, который и поставил здесь одну сцену из «Фрекен Жюли» - причем, с другой актрисой в главной роли. Худсовет принял к постановке весь спектакль, работа началась в феврале этого года, но предыдущая исполнительница главной роли к тому времени уволилась. Так что, роль предложили мне. Видимо, это судьба…
- Но спектакль-то получился совсем недетский…
- Думаю, что театр кукол и театр для детей – всё-таки разные понятия. Куклы – это лишь способ донести до зрителя замысел драматурга и режиссёра. Театр кукол взрослеет, и не только у нас, но и повсеместно. Это не значит, что нужно отказываться от детских спектаклей, но, с другой стороны, хочется создавать и более серьёзные, более сложные образы. Да и спектакль «Фрекен Жюли» адресован не только людям зрелого возраста. Наибольший интерес к нему проявляют шестнадцатилетние подростки, личность которых ещё формируется. В их души ещё не поздно заронить «зёрнышко» некого эстетического чувства, стремления к добру и справедливости, которое вырастет в черту характера или жизненный принцип. И это работает! Ко мне лично подходили девочки-подростки и благодарили за спектакль.
На самом деле, публика в театре бывает самых разных возрастов. И эмоциональный отклик публики есть – это мы, актёры, всегда остро чувствуем. Конечно, люди по-разному относятся к персонажам, испытывают разные ощущения, делают разные, подчас совершенно противоположные выводы. Но равнодушным не остается никто. Полнота ощущений – не только в радости, но и в тревоге, и в сочувствии, и даже в неприязни.
Проще войти в образ, чем выйти из него
- В чём суть спектакля?
- Идея в том, что человек должен нести ответственность за всё, что он делает – и, прежде всего, за людей, которые рядом с нами. В первую очередь – за детей. Моя героиня, фрекен Жюли, когда-то была обычной девочкой, и всё трагичное, что с ней произошло – результат отношений к ней родителей и всех остальных, кто мог повлиять на её судьбу. Действие спектакля начинается в Иванову ночь, когда положено безоглядно веселиться, когда возникает иллюзия, что позволено всё. На кухне графского дома стремительно возникает роман между главной героиней, графской дочерью, и лакеем Жаном. Казалось бы, от любви беды быть не может, однако то, что происходит дальше, приводит её на грань самоубийства. Концовка остается открытой, но зрителю даётся понять, что самое страшное, самое трагичное всё-таки произошло.
- Наверное, непросто играть героиню, которая не вполне в своём уме…
- Фрекен Жюли – вовсе не сумасшедшая. Она просто живёт в своём мире, следует своей логике, своим чувствам – и всё это абсолютно адекватно той ситуации, в которой она оказалась. Со стороны это, конечно, может восприниматься как безумие. Мне непросто перевоплотиться в этот образ, поскольку я – человек абсолютно позитивного склада, во мне, всё-таки, нет той прямоты, агрессивности и трагизма, беззащитности и ранимости. В этот образ непросто войти, но еще труднее из него выйти. А ведь ситуация, заложенная в сюжете спектакля, очень характерна для нашей нынешней жизни. Это и социальное неравенство, и равнодушие людей друг к другу, и отсутствие чувства ответственности…
- Была ли награда в Самаре ожидаемой?
- Самарский межрегиональный фестиваль «Волга театральная» проходил в этом году впервые. Участвовало в нём четырнадцать коллективов, каждый представил по одному спектаклю, и наш театр оказался единственным кукольным. Не слишком удачной оказалась предоставленная нам площадка, и то, что сумели сделать наши монтировщики и осветители – просто чудо. Всю сценографию пришлось делать практически с нуля. И от самарской публики чувствовалось напряженное внимание. Гран-при, высшая награда фестиваля, конечно, была для нас полной неожиданностью и замечательным подарком театру к семидесятому, юбилейному сезону. В зале присутствовали авторитетные театральные критики, от мнения которых зависит статус театра, его место в «табеле о рангах» театральных коллективов России. Думаю, что мы значительно поднялись…
Одушевлённые куклы
- Что сложнее - играть вживую или управлять куклой?
- Я играю в семи спектаклях – и как актёр, и как актёр-кукловод. Вести куклу не менее интересно, чем создавать образ вживую. Оживлять куклу гораздо сложнее, чем может показаться. Каждый поворот или наклон головы, каждый взмах рукой, каждый шажок должны нести настроение, эмоцию – и так, чтобы зритель поверил в то, что мысли и чувства рождаются в голове куклы, а не кукловода.
- Любимая кукла есть?
- Недавно состоялась премьера детского спектакля «По щучьему веленью», где у меня интересная кукла Лисы. У неё есть только голова в паре с моей свободной рукой, которая жестикулирует, почёсывает лоб, словом, дополняет образ. А в первом моем спектакле «Не хочу быть собакой» и вела три роли – Лягушки, Пчёлки и Червяка. Все они безмолвные, но и они выпрыгивают, пролетают и проползают так, чтобы создать настроение, вызвать отклик зрителей. И дети всегда бурно реагируют на появление всей этой «мелочи».
Жив ли театр?
- Уже не первое десятилетие бытует мнение, что театр вот-вот вытеснит кино и телевиденье. Согласны с этим утверждением?
- Думаю, что театр не умрёт никогда! А разговоры о его скорой кончине ведутся ещё со времён античности. Глупо спорить с тем, что сценическое искусство постоянно меняется, находятся новые формы, новые изобразительные средства. Конечно, я далека от того, чтобы приветствовать всё, что сейчас происходит в театральном искусстве. Очень много появилось так называемого «продюссерского театра», а художественная составляющая всё чаще отходит на второй план. Если в постановку вкладываются деньги инвестора, то ставится задача – максимально угодить вкусам публики. Вложения требую отдачи, и творческим процессом «командует» касса. Но действительно хороший режиссёр должен работать с артистами, как с детьми, быть тонким психологом, уметь раскрыть свой замысел, чувствовать, как актёр может наилучшим образом его донести до зрителя.
- И каким же должен быть театр?
- Театр всё-таки должен оставаться частью элитарной, а не массовой культуры! Чем можно привлечь массовую публику? Эротическими сценами? Насилием? Громкими именами актёров? Особенно печально, что в постановках «на кассу» нередко участвуют и по-настоящему талантливые актёры. Конечно, актёру тоже «кушать хочется», но искусство это особый род деятельности, где деньги не могут и не должны быть главным стимулом. Как только стремление заработать любой ценой берёт верх, творчество кончается. Наверное, если бы единственной целью работы для меня были бы деньги, то я, наверное, выбрала бы другую профессию… Когда играешь на сцене, даже во время репетиций не думаешь ни о зарплате, ни о фестивальных наградах. Сам процесс работы доставляет колоссальное удовольствие – особенно, когда чувствуешь, что всё получается. Но и получить удовольствие – тоже не цель. А чём цель – не знаю. Но так ли уж необходимо объяснять себе каждый свой шаг, каждое своё действие. Может быть, и сама жизнь потеряет смысл, когда мы постигнем её до конца…
Владимир Бирюков: «Петрушка не мог стать членом КПСС» 
Мария ПРЫСКИНА: «Вот такая работа - творить новогодние чудеса!» 
К 8 Марта - о женщинах, звездах и весне 
Максим Копылов: «Театр – это призма бытия» 
Елена Шубёнкина: «Актёр должен не переживать роль, а проживать её»