Александр Балашов: физика открывает любые дороги

Александр Балашов является человеком широких взглядов, и круг его жизненных интересов выходит далеко за рамки основной профессии. Он поделился с нами своими взглядами на науку, образование, проблемами и перспективами отечественной высшей школы.

В каждом физике – лирик

С. Юрьев: Александр Павлович, почему молодёжь сейчас, в отличие от советских времён, неохотно идет в физики, инженеры и в прочие специальности, связанные с точными науками? 

А. Балашов: Сейчас в моде совершенно иные жизненные ориентиры и ценности. О таких понятиях как «благо народа», «служение отечеству» сейчас мало кто вспоминает. А раньше они были неотделимы от возможности проявить себя и сделать какую-либо карьеру. Среди молодёжи, да и людей среднего возраста доминирует стремление жить и работать исключительно в личных интересах. Но очень часто люди просто не понимают, в чем их интересы, что для них является благом. Теряется понимание того, что благосостояние и счастье – это далеко не одно и то же.

- А какие возможности давало получение технической специальности в советские времена?

- Проведу лишь один пример. Со мной в одной группе закончили физико-механический факультет Ленинградского политеха двадцать три человека. Когда мы встретились через несколько лет после окончания вуза, из них около десятка были уже кандидатами наук. Несколько человек с физикой «завязали», и большинство из них буквально за несколько лет сделали просто головокружительную карьеру в самых разных областях! Например, один их моих однокашников – научный сотрудник знаменитого Физико-технического института Игорь Шприц – пишет пьесы, романы, сценарии для кино и телевидения. Другой стал поэтом и художником, третий успешно работал в КГБ. А вывод из этого можно делать такой: хорошее базовое физико-математическое образование развивает интеллект настолько, что тот позволяет ему проявить свои таланты в самых разных областях человеческой деятельности. С другой стороны, я ни разу в жизни не сталкивался с человеком, получившим хорошее гуманитарное образование, который чего-либо добился в точных науках. Кстати, среди физиков практически нет людей, «зацикленных» на своей профессии. У каждого обширный мир увлечений. Я, например, с юных лет занимаюсь туризмом, хожу на лыжах, сплавляюсь по рекам на байдарке, участвовал в нескольких десятках серьёзных походах. Среди моих друзей много художников и поэтов, и мне с ними не менее интересно общаться, чем с коллегами по профессии.

- Есть ли принципиальная разница между высшим образованием в советские времена и сейчас?

- Раньше большая часть студентов, в меру своих способностей, достаточно серьёзно относилась к процессу обучения, осознавая, что от приобретения профессиональных навыков зависит вся дальнейшая жизнь. Сейчас для многих диплом – не более чем формальность, и цель не в знаниях, а в том, чтобы получить «корочки». Но даже ценность самого диплома значительно упала. В Ульяновской области число выпускников школ не превышает число бюджетных мест в вузах, так что поступить в вуз может практически каждый. Множество молодых людей пытаются найти себя в таких модных сферах как юриспруденция, финансы, «менеджмент»… Но, ни для кого не секрет, что и в Ульяновске, и по всей России подобного рода специалистов давно выпускается сверх всякой потребности.

С другой стороны нередко остаются невостребованными и физики, и математики. Но здесь проблема в другом: многие научные учреждения и даже промышленные предприятия, где они могли бы найти себе применение, находятся в плачевном состоянии и сколько-нибудь приличной зарплаты обеспечить не в состоянии.

А вот понимания того, что базовое физико-математическое образование позволяет человеку быстро освоить любую специальность, у молодёжи нет.

Образование – не коммерция

- Что вы думаете о «коммерческих» вузах?

- Да, в стране развелось огромное количество частных учебных заведений, различных филиалов государственных вузов, где учат исключительно на платной основе. Проблема в том, что они ни коим образом не отвечают за качество образования и лишь предоставляют легальную возможность купить диплом. Я не вижу большой разницы между дипломом, полученным в большинстве российских частных вузах, и дипломом, купленным в подземном переходе.

- А что вы сделали, если б стали министром образования и науки?

- Я себя в такой роли не представляю и, вероятно, не знаю всех сложностей, с которым сталкиваются чиновники подобного ранга. Даже если мне вдруг предложат эту кабальную должность, я, конечно, своего согласия не дам.

- А если бы вы могли дать совет министру…

- Прежде всего, я бы предложил сократить число бюджетных мест в вузах и запретил бы в государственных учебных заведениях обучение на платной основе. Это сразу бы вернуло конкурс, повысило бы престиж высшего образования и сделало бы отношение студентов к обучению более ответственным. Кроме этого, я бы запретил частным вузам выдавать дипломы государственного образца. Если кто-то пытается создать собственную высшую школу, то он и должен заботиться о престиже, авторитете и востребованности своего учебного заведения. Правда, на завоевание подобного авторитета требуются годы, а возможно, и десятилетия, но это вполне нормально. Среди престижных университетов Западной Европы и США немало частных вузов, и им не требуется для поднятия своего престижа дипломов «государственного образца».

Кроме этого, стремление обучать всех подряд ведёт к снижению качества образования ещё и из-за непомерного роста нагрузки на преподавателей. С 1 января в УлГУ планируется повысить нагрузку на ставку преподавателя - 1 200 часов.

- А какую нагрузку вы считаете нормальной?

- Прежде всего, надо учесть, что у преподавателя, кроме учебных часов, есть масса других обязанностей. Сейчас нагрузка в среднем составляет 900-950 часов, а лет десять назад она не превышала 650-700 часов. То есть, нагрузка постоянно растёт, причем, без соответствующего повышения зарплаты.

Количество в качество не перейдёт

- А почему, по вашему мнению, государство не идет на сокращение высшего образования, принося качество в жертву количеству?

- Единственное разумное объяснение – страх перед тем, что на улицах появится масса агрессивно настроенной безработной молодёжи. Логика простая: пусть худо-бедно учатся, а не слоняются по подворотням, нарушая общественное спокойствие. Конечно, любое образование для человека – благо. Но оно должно давать перспективу, шанс на безбедную, интересную и счастливую жизнь. А стране нужны ученые, инженеры и квалифицированные рабочие, а не «офисный планктон»… Но есть единственный способ донести до молодёжи эту очевидную истину: поднимать престиж работы в реальной экономике, той, которая что-то производит – в том числе, по- настоящему достойной оплатой труда. А сейчас, к сожалению, высшая школа в Росси, существует не столько для того, чтобы готовить высококвалифицированных специалистов, сколько выполняет роль «отстойника», призванного хоть чем-то занять молодёжь. Это относится, конечно, не ко всем вузам страны, среди них ещё есть такие, где сохранился высочайший уровень подготовки. Но, к сожалению, они в меньшинстве.

- Верите ли вы в перспективы отечественной фундаментальной науки и в обещанное развитие «умной» экономики?

- Проблема в том, что отставание нашей страны в развитии современных технологий слишком очевидно. Мы даже не производим элементарных сотовых телефонов, цифровых фотоаппаратов, многих видов бытовой техники. Да, мы в состоянии создать самый мощный в мире суперкомпьютер, работающий на нужды военных и космические программы, а персональные компьютеры, в лучшем случае, у нас собираются из импортных комплектующих. Мы продолжаем импортировать любые сколько-нибудь технологичные «железки», а экспортируем, в основном, нефть и «мозги». Очень хочется надеяться на то, что рано или поздно в России появятся условия для научной деятельности, которые могли бы конкурировать с теми, что есть на Западе.

Смотрите также:

• Борис Костишко: «Выбирать профессию должны абитуриенты, а не их родители» →
• ПТУ - начало жизни и карьеры →
• Чем насытить кадровый голод? →