С изменением статуса подъездной дороги (так называемой «грузовой восьмёрки») и запрета на проезд по ней тяжёлого автотранспорта грузовые причалы оказались отрезанными от городской автодорожной сети, что ударило по всему местному судоходству, как грузовому, так и пассажирскому.
Остров Речпорт
Пассажирское речное судоходство на Волге себя не окупает. И существует за счёт грузовых перевозок. Так было во времена СССР, так это и сейчас. Навигация едина, и проблемы, связанные с баржами, буксирами и портальными кранами прямо отражаются на работе пассажирских теплоходов.
Ульяновский грузовой порт с прошлой весны стал подобен острову в океане, добраться до которого – трудное и опасное приключение.
После беседы в административном здании у речного вокзала с двумя генеральными директорами - Ринатом Сафаргалеевым (грузовая судоходная компания ООО «Марс плюс») и Борисом Падиаровым (ОАО «Ульяновский речной порт») автор этих строк попросил устроить ему небольшую экскурсию по «альтернативной» грузовой трассе на улице Нагорной. Именно этим путём в настоящее время к речному порту спускаются и поднимаются обратно большегрузные самосвалы. Отсюда они везут в Ульяновск и соседние регионы песок, щебень и прочие полезные для народного хозяйства материалы.
Подъём до улицы Кирова на микроавтобусе «Фольксваген» по дороге, где можно встретить только КАМАЗы и прочие большегрузные машины, оказался незабываемым аттракционом. Впрочем, называть это дорогой вряд ли уместно. Пожалуй, объект мог бы стать идеальным испытательным полигоном либо трассой для экстремального ралли. По словам Рината Сафаргалеева, на этой «дороге» неоднократно переворачивались машины. Последний раз это случилось с двумя КАМАЗами, доставлявшими на берег десятитонные тетраподы (железобетонные «ежи») для берегоукрепительных работ.
Подобные кошмарные картины особенно ярко себе представляешь, проваливаясь в ямы и взлетая на кочках. Под колёсами – толстенный слой «лунной» пыли, бетонное крошево, куски асфальта. Водитель замечает: хорошо ещё, что погода сухая. Можно представить, что здесь бывает после хорошего ливня. Впрочем, и в сухую погоду есть своя «прелесть». Пылевые шлейфы после проходящих машин висят в воздухе, доводя видимость до абсолютного нуля. Поскольку машины постоянно снуют туда-обратно, пыль не успевает осесть и висит над дорогой постоянно. Ветер выносит её на центральную улицу Кирова. Вынырнув с Нагорной на Кирова в ветреную погоду (а именно таковая выдалась на момент «экскурсии»), можно полюбоваться на местные высотки в рукотворной дымке. Наверное, такая экзотика станет дополнительным плюсом при продаже строящихся в этом районе города квартир. Крайне опасно преодолевать такой спуск-подъём в зимнее время.
Кстати, усилия прокуратуры по принуждению властей города к ремонту этой дороги в судебном порядке, пока результатов не дали.
- По улице Нагорной к нам поступало обращение о неудовлетворительном состоянии данной автомобильной дороги, были выявлены нарушения, которые выразились в наличии выбоин и несоответствии требованиям ГОСТа. 9 января этого года было направлено административно-исковое заявление об обязании администрации города Ульяновска ликвидировать выбоины, препятствующие движению автотранспорта. 1 марта данное административное заявление судом удовлетворено. В настоящее время решение находится в стадии исполнения. То есть, выдан исполнительный лист в службу судебных приставов, которая обеспечивает его исполнение в принудительном порядке, – сообщил старший помощник прокурора Железнодорожного района Ульяновска Олег Морозов.
Пока же «стадия исполнения» реальными работами на дороге не обернулась.
Разумеется, владельцы грузовых машин стараются избегать таких участков. Это заставляет клиентов искать альтернативные пути к портам разгрузки, минуя Ульяновск и выбирая Чувашию, Татарстан, Самару.
Так «грузовая» или нет?
- В свое время, когда в 60-х годах строили порт, сюда подвели железнодорожную ветку и автодорогу, которую в народе прозвали «грузовой восьмёркой». Для чего? Чтобы порт мог по воде принимать грузы и отправлять их по железной или автомобильной дороге. Или наоборот, разгружать машины и вагоны, отправляя далее груз по Волге. Теперь автомобильная составляющая, по сути, искусственно сокращена, - рассказал Ринат Сафаргалеев.
Это произошло в апреле 2016 года, когда «грузовая восьмёрка» была разрушена оползнем. Многочисленные эксперты сообщили, что проложена она была по искусственно насыпанной земле, которая и съехала от обилия влаги по коренной породе вниз. Сам же «природный» косогор якобы остался неподвижным. Именно на этот факт упирали, уверяя население в том, что стройка 24-этажной высотки рядом не имеет к катастрофе никакого отношения. Возможно, оползню поспособствовал и снег, свозимый с ульяновских улиц как раз в это место. Он пропитал землю водой, что наряду с забитыми дренажами и привело к беде.
Такой форс-мажор заставил смириться с временным переносом съезда к речпорту для грузовиков на забытую и полуразрушенную дорогу на улице Нагорной. «Грузовую восьмёрку» восстанавливали в течение лета. Её пуска речники ждали с нетерпением.
Восстановительные работы, на которых в тот год было освоено 212 миллионов рублей, широко освещались в СМИ. Дорожники, а за ними и городские власти, бодро рапортовали о восстановлении грузовой дороги. Именно грузовой! И вдруг накануне её пуска выяснился маленький нюанс: как раз грузовой-то транспорт здесь ходить и не будет. Причины озвучивались скупо и невнятно. Так, на одной из пресс-конференций осени 2016 года, когда восстановленную дорогу для легковых машин уже открыли, начальник управления дорожного хозяйства и транспорта Игорь Бычков в ответ на вопрос, будет ли когда-нибудь запущен по «восьмёрке» грузовой транспорт, ответил, что на данном этапе нужно понаблюдать, насколько крепка и надёжна новая дорога. И только на основе этих наблюдений, по его словам, и можно принимать дальнейшие решения. Мол, поживём-увидим.
Впрочем, запрещающий знак для грузовиков не был снят и в 2017 году. Оказалась ли новая дорога недостаточно надёжной, или была тому какая-то иная причина, остаётся загадкой. Правда, наряду с легковыми машинами и «маршрутками» здесь ходят и полноценные пассажирские автобусы, которые не сильно уступают по весу самосвалам. В общем, прошёл год, и временная ситуация стала постоянной.
Что теряем?
- К чему это привело? За последний год пришлось уволить по сокращению штатов 33 человека: для них нет работы. Не у дел остались четыре грузовых судна. Для них нет грузов. Остановилась работа на двух карьерах по добыче речного песка, - перечисляет последствия этой ситуации для своего предприятия Ринат Сафаргалеев.
Оказывается, именно дважды промытый речной песок используется при строительстве и ремонте дорог. Замена его обычным песком из сухого карьера (как правило, сильно перемешанным с глиной) приводит к накоплению воды под дорожным полотном и, как следствие, досрочному разрушению дорог. Что предпочтут ульяновские дорожники: отправиться в какие-нибудь дальние края за полноценным речным песком или заменить его чем-то внешне похожим, но сильно отличающимся по качеству? И то, и другое в итоге обойдётся дороже.
Результаты отъёма «восьмёрки» у речников подробно на прошлой неделе изложены в письме руководства речпорта уполномоченному по защите прав предпринимателей при президенте Российской Федерации Борису Титову.
Омбудсмена ставят в известность, что до оползня весны 2016 года ежегодная отгрузка порта составляла от 500 до 800 тысяч тонн в год. Сразу же после оползня количество грузовых автомобилей, перевозящих стройматериалы до потребителей со складов порта, резко упало. Ежемесячно здесь стали загружаться примерно на 700 единиц автотранспорта меньше, чем раньше. Если это перевести в грузовой тоннаж, получится 11 тысяч тонн, а в деньги - 5,5 млн. рублей. Именно таковы ежемесячные потери порта из-за утраты дороги.
Эти потери для бизнеса оборачиваются потерями для региональной и федеральной казны, поскольку речной порт стабильно поставляет налоги в бюджеты разных уровней, включая налоги на доходы физических лиц (НДФЛ) и на добавленную стоимость (НДС). Но наиболее существенная лепта – налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ). Так что прекращение добычи речного песка означает не только плохие дороги, которыми и без того славится наша область, но и непоступление доходов в бюджет. Уполномоченного просят разобраться в сложившейся ситуации и помочь в организации восстановления движения грузового транспорта до Ульяновского речного порта.
Суда-старожилы
Впрочем, даже не будь этой беды, отрасль переживает не лучшие времена. Закрываются порты в Нижнем Новгороде, на Каме. Ульяновск держится.
Напоминание о прошлом – установленные на территории грузового порта «Метеоры»: рука не поднимается резать славное прошлое на металлолом. Сегодня по акватории водохранилища курсируют два ульяновских пассажирских судна. Это прогулочные «Герой Юрий Эм» и «Московский». Первый катает отдыхающих между Президентским и Императорским мостами, второй доставляет людей к зелёной стоянке в Красном Яре. О рейсах до Ундор, Сенгилея, Белого Яра, Тольятти говорить не приходится.
Почему отрасль находится в таком состоянии?
- Это зависит от многих факторов, - говорит Борис Падиаров. - Первый фактор – это сезонность нашей работы. Когда вбросили лозунг: рынок-де всё отрегулирует, речной транспорт оказался в тяжёлом положении. Как и труженики сельского хозяйства, мы работаем 6-7 месяцев. И за это время должны заработать столько денег, чтобы содержать коллектив круглый год. И при этом - чтобы зарплата была достойная, чтобы не растерять коллектив за зиму. Это очень тяжело. Подход государства был раньше другой. В зимний межнавигационный период предприятия речного транспорта получали беспроцентные кредиты. Их возвращали в навигационный период. Как правило, погашали уже к концу июля, а дальше работали на запас, на развитие. Второй фактор - стоимость ГСМ. Водный транспорт потребляет много горючего. Цены на него взлетели. Больших затрат требуют ремонтные работы. Отсюда еле-еле хватает денег старый фонд латать и содержать коллектив.
Кстати, в стране закрылись верфи, производящие речные суда, так что обновляться флоту не только не на что, но и неоткуда. Клубок проблем имеет отнюдь не местную прописку, государству предстоит изменить свою политику в отношении всей отрасли.
Ринат Сафаргалеев называет год своего рождения – 1961-й и замечает, что возраст всех ульяновских судов примерно такой же. Им не менее полувека, и это при том, что предельный срок эксплуатации кораблей – 25 лет.
Впрочем, Ульяновская судовая компания, что называется, держится на плаву. Она вступила в навигацию-2017 одной из первых. Что касается идеи превращения речного вокзала в «визитку города» и развития туризма, руководство компании «Ульяновский речной порт» предложило проект монтажа лёгкого современного здания речного вокзала на новом месте – между «Императорским» и «Президентским» мостами.
Соседство грузового порта и пассажирского вокзала – не слишком хороший вариант. Особенность нынешнего расположения ведёт к тому, что пассажирское судно при заходе к пирсам вынуждено сделать крюк до десяти километров, отсюда лишние расходы. Капитальное тёплое здание – ненужная роскошь для отрасли, работающей только в летнее время. Не случайно по пути возведения новых лёгких конструкций пошла Самара.
Вокзал и причалы, расположенные аккурат под барбарисовой надписью «Ленин», гораздо лучше бы вписались в туристическую схему. И судам не пришлось бы кружить по акватории. Канатная дорога здесь пришлась бы как нельзя кстати, да и парк «Дружбы народов» перестал бы быть мёртвой зоной.
Впрочем, у регионального правительства, кажется, несколько иные взгляды на предмет. В начале 2017 года областное правительство озвучило намерение приобрести нынешнее здание пассажирского речного вокзала вместе со всей инфраструктурой в региональную собственность с целью приведения именно его в надлежащее для развития туризма состояние («Ульяновский речпорт: людям опять достанется!», «АиФ в Ульяновске» от 8 февраля 2017). Средства на эту цель, по словам заместителя председателя регионального правительства Андрея Тюрина, предполагалось привлечь из федерального бюджета под соответствующие программы.
- Да, такие намерения были. Но сейчас они на повестке дня не стоят, поскольку не соответствуют существующему федеральному законодательству, - сообщил зампред. На вопрос, какому именно федеральному закону противоречит такая операция, Андрей Тюрин ответил, что это «Закон о водных ресурсах или что-то вроде того».
На фоне этой неопределённости проект, предлагаемый речниками, выглядит достаточно привлекательно. Впрочем, путей взаимодействия бизнеса и власти предостаточно. Но перехода взаимоотношений в конструктивное русло на данный момент не получается.
- Коллеги из других регионов советуют обратиться на сайт «Письмо в Кремль» (letters.kremlin.ru – ред.), специально созданный для электронных обращений к президенту России. Говорят, в таких случаях вопрос решается через 3-4 дня, - рассказал, возвращаясь к теме «грузовой восьмёрки» Ринат Сафаргалеев. Таковы намерения руководства речпорта и грузовой судоходной компании, если вопрос не удастся решить на местном уровне.
Федеральные средства в размере 212 миллионов рублей были привлечены именно на восстановление грузовой дороги. Фактически же получается, что такого восстановления не произошло. Хотя деньги освоены. А если грузовая дорога всё-таки существует, запрещающий знак должен быть убран, считают речники. И это выглядит логичным.