Уровень среднего образования в Ульяновске – один из самых высоких в стране. Поступив после школы в один из минских вузов, я не чувствовала себя «девушкой из глухой провинции». Конечно, хотелось, чтобы и дети получили надлежащее образование.
Вот тут и начались мытарства. Живём мы в самом центре города на улице Гончарова. По месту жительства ни одной средней школы нет – сплошь лицеи и гимназии с углубленным изучением различных предметов. Что ж, в гимназию – так в гимназию. Родительское собрание проходило в начале мая. Мой сын в это время гостил у бабушки в ближнем зарубежье. Но присутствия чада на собрании не требовалось. Педагоги на все голоса расхваливали своё учебное заведение: и Набокова-то на уроках литературы читают, и крестиком вышивают, и лобзиком выпиливают, и вообще «у нас такая культурная культура». Выяснилось, что детей нужно привести на собеседование буквально через несколько дней. Я решила пообщаться с педагогами, поскольку привезти ребенка из-за границы на собеседование, а потом снова отправить его в другую страну – дороговато… Приличную даму, которая вещала о благах обучения в гимназии, я без труда нашла в учительской и обратилась с вопросом. Отвечая мне, дама залезла под стол, сняла изящные босоножки на высоком каблуке, извлекла откуда-то из-под стола старые стоптанные тапочки и с явным облегчением принялась переобуваться. Так мы и беседовали некоторое время: я взирала на прилично одетого педагога в тапочках с высоты своего роста, а педагог продолжал мне что-то говорить о культуре из-под стола… По ее словам выходило, что без предварительной беседы моего сына в гимназию принять никак не смогут. Так я и ушла ни с чем. Сына, правда, привезла в августе за несколько дней до начала учебного года, в первый класс его приняли без возражений. И зачем тогда надо было мне в мае нервы мотать?
Через тернии к всеобщему среднему
Впрочем, игра на родительских нервах, оказывается, только начиналась. Перво-наперво собрали деньги на учебники – немало. А потом пошло-поехало: на охрану, на День учителя, на дни рождения учителей и одноклассников, на ремонт школы... да много еще на что. Апофеозом стала круглая сумма на выпускной бал по случаю окончания третьего класса. Пока остальные родители послушно рисовали в блокнотах требуемые суммы, я поинтересовалась, куда будут потрачены деньги. Оказалось, лишь десятая часть пойдет на фотографию. Остальное – на подарки учителям. Сдавать деньги на подарки я не стала, ребёнку пообещали неприятности до конца его пребывания в стенах гимназии. Остальные родители метали в нашу сторону гневные взгляды, сына на переменах били дети предпринимателей из «полных» семей – наша-то была неполная.
Я отвезла сына на обучение в другую республику. Там он пошел в самую обычную школу, успеваемость резко повысилась, учительница математики не могла нахвалиться на его необычные способы решения сложных задач. Но пришло время возвращаться на родину. Оказалось, за это время мы по месту жительства стали принадлежать лицею. Свой визит к директору до сих пор вспоминаю с содроганием. Заглянув в аттестат и обнаружив там несколько троек, директор испепелил меня взглядом и поинтересовался: «Вы что, действительно хотите учиться в нашем лицее?». «Да», - твёрдо ответила я. Наша беседа длилась минут 20. Я отстояла право сына на всеобщее бесплатное. Секретарь в приёмной накапала мне валерьянки. 1 сентября отпрыск пошёл в лицей.
Надо заметить, это было первое учебное заведение, где учились и дети довольно состоятельных родителей, и такие, как мы – «по месту жительства», но сына не обижали. Деньги на различные нужды сдавать тоже приходилось, но нам всегда делали скидки, а иногда и освобождали от уплаты той или иной «подати». С огромным трудом удалось оформить бесплатное питание. К сожалению, уровень преподавания в лицее был действительно выше, чем в обычной школе, нагнать мы так и не смогли.
Конец кошмара
После девятого класса на семейном совете мы приняли решение идти в профессиональное училище. Отдавать туда сына я побаивалась. Говорили, что идут в ПУ одни хулиганы, что в день стипендии ребят подкарауливают и отнимают всё до последней копейки… Выбора не было. Стоило лишь вспомнить бесконечные параграфы учебников, которые сначала надо было переводить на русский язык, а уж потом зубрить до поздней ночи…
Документы в училище принимала приветливая симпатичная женщина. На первом же собрании родителей известили, что нужно сдать 240 рублей на учебники. Сумма небольшая, но педагоги отчитались за каждую копейку. Больше с нас денег не требовали – ребята стали получать стипендию, а со второго полугодия встали за станки и начали зарабатывать самостоятельно. У сына значительно повысилась самооценка: во-первых, он осваивал специальность, во-вторых, ему не надо было больше просить у меня деньги.
Закончился кошмар ночных бдений с домашними заданиями. В училище были, как в институте, пары. В течение первого часа педагог объяснял материал. В течение второго – проводил опрос. Весь вечер сын отдыхал – на зависть одноклассникам. А стипендию на первых курсах педагоги выдавали в руки родителям. Так что все страхи по поводу «отнимут и обидят» оказались необоснованными.
Через три года сын получил аттестат о среднем образовании с хорошими и отличными оценками, рабочую специальность (станочник широкого профиля) и… пополнил ряды безработных.
Сегодня столько говорят о поднятии престижа рабочих специальностей! Я считаю, что нужно всеми силами стремиться к этому и сохранить профессиональные училища. Только в них молодой человек начинает осознавать цену материальной зависимости и коллективной работы.
Ульяновская студентка Алиса Яхонтова: «Надо менять отношение к учёбе» 
Марина Шершина: «Самые добрые дети учатся в маленьких школах» 
Безопасность детей в некоторых ульяновских школах вызывает опасение 
Куда педагогу податься? 
Борис Костишко: «Выбирать профессию должны абитуриенты, а не их родители»