Аркадий Егуткин: Всякий художник, если он настоящий, - дитя своего времени

30 августа в Ленинском мемориале открылась персональная выставка работ одного из известных  ульяновских живописцев – Аркадия Егуткина. Он  удостоен многих почётных званий, в том числе, и Народного художника России. 

Сразу же после  церемонии открытия Аркадий Ефимович лично провёл экскурсию, подробно рассказав о каждом из полотен, а потом нашёл время поделиться своими взглядами на жизнь и творчество с читателями «АиФ»

Не оглядываясь на «измы»

- Аркадий Ефимович, в живописи есть много направлений – от реализма до абстракционизма. Относите ли вы своё творчество к какому-либо из них?

- В жизни художника бывают разные периоды. Когда я задумываю какое-либо произведение или цикл картин, прежде всего, я ищу форму, способ воплощения… И это не потому, что я оглядываюсь на какие-то «измы», даже не пытаюсь найденный стиль отнести к какому-либо из них.  Конечно, бывает, что какое-то произведение принесло художнику успех, и он старается продолжать работать в том же стиле, стремясь благодаря одной находке въехать в «Божий рай»…

Так же поступают и музыканты, стремясь к популярности. Но это верный путь к тому, чтобы остановить собственный творческий рост. Тот же Пикассо находился в постоянном поиске – у него были и «голубой период» и «розовый», и увлечение кубизмом, а «Гернику» так и вообще сравнить не с чем. Так к какому стилю отнести творчество Пикассо или Марка Шагала?

- Часто бывает так, что художественная ценность произведения совершенно не соотносится с его рыночной стоимостью. С вашими полотнами такое случается?

- Такое происходит не просто часто. Такое происходит почти всегда. Кому, например, нужны мои социальные изыски, моя философия? Хорошо, если какой-нибудь музей обратит внимание. В советские времена, стоило картине пройти на всесоюзную или зональную выставку, и появлялись какие-то шансы, что её приобретёт какой-нибудь музей. А сейчас некоторым спросом пользуются тщательно прописанные цветочки-пестики-тычинки с капельками росы и реалистично пролетающей мухой. Но базарный интерес - далеко не главное для художника.

- Конечно, для точности передачи форм существует фотография…

- Для меня немудрящий этюд или эскиз, или набросок гораздо больше, чем самый изысканный цветной фотоснимок. Мне, кстати, черно-белая фотография гораздо больше нравится, чем цветная… Но ещё ближе то, что намазано кистью на холсте.

Сюжет –  повод взяться за кисть

- Что для вас может стать позывом к созданию очередного полотна?

- Однажды мы с женой прогуливались по Кучурам, где у меня дача. Вижу оранжево-красный закат над лесом. Всё есть и свет, и тени. Красота. И жена меня спросила, не хочу ли я его написать. Я, не раздумывая, сказал, что нет. Ну, не моё это. И всё таки… Источником всего, что я делаю, даже в отвлечённой от какой-либо конкретики форме, является жизнь – то, что я вижу. Того же Сурикова к созданию «Боярыни Морозовой» подтолкнул вид вороны на снегу… Но задуманный сюжет или просто поставленная задача – это для художника всего лишь повод взяться за кисть. А в итоге то, что он создал, должно вызывать у зрителя массу чувств и ассоциаций.  

- Смотришь на вашу картину «Родина», и становится как-то зябко… Ангел с лицом Володи Ульянова парит над частоколом мрачных безликих монументов… Всё-таки, что вы хотели этим сказать?

- Едва ли можно считать удавшимся произведение, где автор сказал всё, не оставив зрителям простора для размышлений. А что я имел в виду… Едва ли Володя Ульянов, когда говорил «Мы пойдём другим путём», думал о памятниках, которые ему когда-то поставят. Любое явление надо рассматривать с разных сторон. Да, у нас есть сейчас чудовищное расслоение в обществе, да и коррупция явно не побеждена. Но! Если бы под конец ельцинских времён, история вильнула куда-то в другую сторону, то мы могли и страну потерять. Так что, даже видя все проблемы власти и общества, нельзя допустить глобальных потрясений. Упаси нас Бог от майдана, потому что в России это был бы прямой путь к гражданской войне. А чем может закончиться гражданская война в стране, начинённой ядерным оружием, - об этом и подумать страшно.

Статья по теме

Самородок из Усть-Уреня

- Оно нигде не идеально!

- И всё-таки, что, по вашему мнению, стоило бы исправить в наиболее близкой вам сфере – в культуре?

- Скажу банальную вещь: надо увеличить финансирование.

- Но вы же не думаете, что уровень культуры – зависит только от количества вложенных в неё денег.

- Конечно, не в деньгах счастье, но они должны быть. Вот в советские времена – любое отклонение от «линии партии» в изобразительном искусстве – приравнивалось едва ли не к побегу. Но! Все мастерские художников, которые есть в Ульяновске, построены во времена СССР. И не просто построены, но и розданы художникам в безвозмездную аренду. Нет мастерской – нет художника. Писатель или журналист может и без мастерской обойтись, а художник не может. Кисти, краски, холсты, рамы, подрамники – всё это тоже требует немалых затрат. А музеи сейчас картин не покупают. Им тоже на это средств не выделяют. Так что они вынуждены просить картины в дар. Те же актёры в театре не оплачивают декораций, оркестранты не платят за инструменты, а художник сам платит за всё.  И хорошо, что в Ульяновске хоть мастерские удалось отстоять – я сам в своё время по этому поводу несколько раз выступал перед Городской думой, и депутаты  продлили на десять лет безвозмездную аренду.  А Москве, например, и в других городах у многих мастерские отняли и продали. А без изобразительного искусства само понятие культуры стало бы однобоким.

Отчёт перед самим собой

- Как бы сформулировали саму функцию изобразительного искусства в жизни общества и человека?

- У Гогена есть картина «Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идём?».  Искусство вовсе не призвано дать ответ на эти вопросы. Но оно должно подвигнуть людей на то, чтобы они задавали эти вопросы хотя бы самим себе и пытались найти ответы. Всякий художник, если он настоящий художник, - дитя своего времени, и в силу своих возможностей он отображает это время, заставляет людей задуматься. С начала прошлого века каждое событие начало оставлять массу кино-фотодокументов. Но никакая фотокамера не может заглянуть в прошлое или будущее, передать личные ощущения человека от драматизма момента.

- Но и в повседневной жизни немало драматизма…

- Искусство всё-таки ещё и обязано возвышать человека над трагизмом текущего момента. Высоцкий, например, часто пел о совершенно жутких вещах: «Постою – на краю…», «Вдоль дороги лес густо с Бабами-Ягами…». А всё равно оставалось ощущение оптимизма. Любой сюжет, как бы ни был он ужасен, должен оставлять надежду и желание жить. В песнях это достигается музыкой и словами, а в живописи – цветом, колоритом, пластикой. И ещё чем-то, чего художник и сам объяснить не может. Мои любимые живописцы – Пластов и Шагал – антиподы.  Аркадия Александровича я вообще считаю своим духовным наставником, хотя я никогда даже не пытался ему подражать.

- В чём вы видите для себя значение этой выставки?

- Любая выставка ещё раз заставляет автора посмотреть на свои работы несколько со стороны. Всегда обнаруживаешь нечто такое, что сейчас сделал бы иначе. Такой вот отчёт перед самим собой. Актёры в театре могут совершенствовать свою роль от спектакля к спектаклю, но и живописцу тоже полезно видеть несовершенство в своих полотнах. Я  всё ещё учусь…

Александр Романов: «Кузнец – это художник, архитектор, инженер и психолог». Подробнее