Олег Клюев: «В искусстве не должно быть цели стать чемпионом»

Все оценки субъективны

С. Юрьев: Олег Анатольевич, каким образом сейчас определяются победители конкурсов проектов памятников? Достаточно ли объективны ли их результаты?

О. Клюев: Работы, представленные на конкурс, всегда оценивают люди, у которых свои вкусы, пристрасти, критерии. Это всегда субъективная оценка. Если предложить что-то необычное, образное, с элементами абстракции, то на одобрение рассчитывать трудно. Так что, порой приходится искать  некую "хитрость"и "протаскивать" своё видение преодолевая сложившимися в обществе представлениями об эстетике и красоте. Любая работа должна начинаться с поиска пластического решения, с одной стороны, достаточно оригинального, а с другой – доступного пониманию широкой публикой. И ещё важно, чтобы монумент гармонично вписывался в городскую среду, которая сейчас отличается крайним однообразием.

- Какова роль памятников в современной городской среде?

- Сейчас, в эпоху типового строительства, роль памятников и скульптурных композиций конечно возросла. Это элементы, которые делают современные улицы и микрорайоны узнаваемыми. С другой стороны, объекты монументального искусства уместны далеко не везде. Одних краеведческих соображений, как правило, недостаточно. Иногда пытаются приводить такой аргумент: событие, связанное с именем данной исторической личности, произошло именно на этом месте. Но  город-то изменился – и дома, и планировка улиц.

- Можете привести наглядный пример удачного и, наоборот, неудачного решения?

- Можно сравнить два монумента, стоящих неподалёку друг от друга - памятники Илье Николаевичу Ульянову и просветителю Ивану Яковлеву на улице 12 Сентября. Илья Николаевич  завершает перспективу  улицы Карла Либкнехта, его видно издалека. А вот Яковлева установили таким образом, что пространства перед ним немного, и его удобнее рассматривать со спины.   

Вообще, в большинстве дискуссий о том, где ставить тот или иной памятник, главенствует не профессиональная точка зрения, а позиция «широкой общественности», которая верна далеко не всегда. 

Например, памятник Суворову изначально предлагал установить на «пятачке» возле КПП Суворовского училища. Там есть визуальный простор со стороны проезда между гостиницей «Советская» и зданием областной администрации. И размер его был сделан с учётом такой перспективы. Но единственное, чего удалось добиться: убрать рекламный баннер, за которым его вообще не было бы видно. Со стороны улицы Спасской обзор на него и сейчас закрывают деревья. Но градостроительный совет настоял, чтобы его установили именно там, где он сейчас находится.

Как было и как есть

- А в советские времена были подобные проблемы?

- Проблемы были всегда, и не только такого рода. Например, чтобы серьёзную скульптурную композицию отлить в бронзе, необходимо, чтобы металл был выделен решением Совета министров СССР. Но и оно не всегда выполнялось.  Например, когда возник вопрос композиции «Рабочие», созданной моей матерью Любовью Турской, такое решение было принято,  бронзу выделили, а скульптура к тому времени погибла под обвалившейся крышей сарая на литеном заводе в Ленинграде.   

Проще было в союзных республиках, особенно в Средней Азии и Прибалтике. Там в 70-е и 80-е годы был расцвет монументального искусства. Не было ограничений ни по размерам, ни по материалам. И, кстати, на них работали и скульпторы из Российской Федерации – правда, чаще всего в соавторстве с «национальными кадрами». Это было чуть ли не обязательным требованием – так поднимали престиж местных ваятелей. Например, после землетрясения в Ташкенте, не просто отстроили новый город, но и создали новую городскую среду: парки, скверы, фонтаны и, конечно же, памятники. Возможностей было больше, но за малейшие промахи следовали суровые санкции. Например, ходили слухи,  что Владимир Цигаль, который был у меня председателем  дипломной комиссии,   отлил в бронзе памятник Мусе Джалилю в Казани, не дождавшись соответствующего решения Совета министров. И не помогли ему ни звание Народного художника СССР, ни статус лауреата Ленинской премии – на пару лет он был «сослан» в Свердловск…

- Но тогда и масштабы, вероятно, были другие…

- Конечно! Огромные монументы, такие, что только палец мог быть размером с автобус, могли устанавливать буквально в «чистом поле» на специально насыпанном холме, Это была своеобразная демонстрация мощи государства. Сейчас эпоха титанов прошла, да в городской среде такие циклопические сооружения ни к чему. И сейчас многих авторов тянет предлагать не просто памятники, а целые многофигурные мемориальные комплексы. Но сейчас не то время, чтобы пытаться поразить кого-то величием.

Но и в советской эпохе были разные периоды. Взять, например, скульптурную группу Александра Матвеева «Октябрь», установленную в 1927 году у Московского вокзала в Ленинграде. Три обнажённые фигуры с винтовками, а один даже в будёновке! Такого никто бы не допустил в годы расцвета советской власти. А тогда, накануне первой пятилетки, искусство ещё было в эйфории, ещё доносились последние отголоски серебряного века. Сейчас тоже просматриваются определённые перспективы, дающие шанс художнику раскрыться, но общество слишком консервативно, и эскизы с элементами новаторства, к сожалению, не проходят.

Статья по теме

Творческая биография Анатолия Клюева

- Однако в последнее время власти начали уделять куда больше внимания монументальной пропаганде…

- Ну, во-первых, далеко не всякий монумент является инструментом пропаганды, а во-вторых, большинство памятников, что были установлены в Ульяновске в последнее время, финансировались не столько из бюджета, сколько различными общественными фондами и даже частными лицами.

- А как возникла идея памятника Богдану Хитрово?

 - Это давний замысел. В начале 90-х закончилась эпоха, когда какой-то там боярин ассоциировался с «тёмными временами царизма». Идея памятника основателю города то «всплывала», то снова забывалась, но она не могла рано или поздно не воплотиться. В конце концов, увековечить основателя города – дело чести людей, которые в нём живут.

- А можно ли какой-либо памятник, установленный в Ульяновске, назвать самым лучшим?

- Не думаю. В искусстве вообще не должно быть соперничества, не должно быть цели стать чемпионом. В искусстве должны быть творческие поиски, которые важны, потому что именно они в итоге формируют то эстетическое пространство, в котором живут люди, вкусов, представлений о красоте и совершенстве. В мире существует только два источника  эстетики и красоты: творчество людей искусства и то, что создано природой – речка, лес, закаты, рассветы… Умение чувствовать красоту отражается на всех сторонах человеческой жизни – от отношений в семье до качества труда. Городская среда, как и природа, должна служить средством эстетического воспитания и даже поднятия жизненного тонуса. Идеологическая составляющая была и в царские, и в советские времена. Есть она и сейчас. Но разве не надо помнить о том же Суворове, о том же Карбышеве, Маргелове… Есть люди, достойные того, чтобы о них помнили.

На самом деле, дело в эпохе: во все времена, независимо оттого, какой на дворе стоял общественно-политический строй, было настоящее искусство и обыкновенные поделки.

Благоустройство – индикатор благополучия

- А где, по вашему мнению, проблема эстетики городского пространства решена наиболее полно?

- Для меня это Санкт-Петербург, с которым даже Риму с его многотысячелетней историей трудно сравниться. 

- А чего не хватает Ульяновску?

- У нас, кстати, не всё так уж и плохо. Конечно, формирование центра города в 60-е и 70-е годы прошлого века, когда развернулось строительство к 100-летию Ленина, было связано с серьёзными разрушениями. Но город получил внятную планировку, и у него появился настоящий центр. В место довольно хаотичной застройки появилась достаточно стройная система. Так что, основа есть, и нужно лишь постепенно её совершенствовать. Качественное и по настоящему эстетичное благоустройство требует немалых затрат, но города строятся десятилетиями и веками. Кстати, уровень благоустройства – прекрасный индикатор благополучия города или региона в целом. В том же Санкт-Петербурге недавно очень быстро и «одели» в гранит мостовые Невского проспекта. У нас такое тоже возможно, но всё зависит оттого, как чувствует и будет чувствовать себя местная экономика.

Смотрите также:

• В Ульяновской области чиновники монополизировали право разбираться в искусстве →
• Лев Нецветаев: «Человек жив, пока у него есть желание творить» →
• Борис Склярук: «Затмит ли «ящик» культуру?» →