Ульяновский «Академик-бэнд» влюбил в себя Америку и российскую провинцию

Подражали стилягам

   

   

- Николай Михайлович, как Вы стали музыкантом, где этому учились?

- Родился я очень давно (смеется), в 1944 году! Мне теперь даже привилегия положена: отношусь к «детям войны». Учился в школе №1 имени Ленина, потом было ульяновское музыкальное училище, класс хорового дирижирования. Потом армия, где познакомился с тромбоном. После армии училище заканчивал уже по духовому отделению…

- Джаз стали играть еще в строю?

- У нас был обязательный строевой репертуар. Но, были и танцы в Доме офицеров. Было и свободное время, когда мы что-то другое пытались играть. И «вражьи голоса» слушали, пытались брать что-то оттуда – джазовое, рок-н-ролльное.

- «Стиляжья» мода вас как-то затронула? Или в 60-е это уже не было актуально?

- Все это было при моей жизни, когдая учился в школе. Мы тогда, конечно, подражали стилягам, а не «товарищам комсомольцам».  Хотя комсомол – это всё было здорово.

   

   

- Партийная линия по отношению к джазу менялась. То его разрешали, то объявляли империалистической заразой. Но были такие корифеи как Дунаевский, Лундстрем…

- Да, да, да… Еще были Покрасс, Утесов. Но более всего я ценю Александра Варламова. Наш земляк – из Симбирска, создатель первого симфо-джаза в Советском Союзе. Прошел войну, сидел в ГУЛАГе. Но поражает его жизненный оптимизм и светлая музыка.

Между симфонией и эстрадой

 

- Итак, вы с юности тяготели к джазу, к рок-н-роллу. И вдруг – симфонический оркестр!

- Я всегда любил классическую музыку. Самому играть в симфоническом оркестре… Казалось, в Ульяновске я не могу об этом даже и мечтать…

- А тут появился Ульяновский симфонический оркестр…

- В 1969 году проходил конкурс по набору музыкантов в оркестр. В день, когда я показывался, было 13 тромбонистов со всей России. Из Москвы, Ленинграда, Одессы… Очень сильные музыканты. И тут я, местный. Но вот - обнаглел и выставил свою кандидатуру. Со второго тура пришлось соскочить. И все же меня запомнили, после нового года первый дирижер Эдуард Серов, встретив меня, пригласил в оркестр. В то время в ульяновском симфоническом оркестре из Ульяновска был я один.

- Но вскоре вы ушли…

- Захотелось вольных хлебов, тянуло помотаться по стране. Ушел в гастрольную бригаду. Был ульяновский ансамбль «Венец», которым руководил Анатолий Щелоков. Лучшие три года моей жизни связаны с коллективом, который назывался «Слайды». Это джаз-роковая группа… Знаменитыйпоп-рок фестиваль «Тбилиси-80». Первый такой фестиваль в Советском Союзе. Настоящий прорыв, какое-то живое движение, это было так необычно для СССР! Незабываемо. Тогда впервые перед публикой предстала «Машина времени», которую мы тогда, кстати, восприняли как этакую непрофессиональную «дворовую команду»… Сейчас, конечно, другое отношение.

Как Лундстрем запретил хоккей

 

- Помню, в 70-е годы ВИА «Поющие гитары» привезли «Орфея и Эвридику», которая на всех афишах называлась «зонг-оперой». Как мы теперь знаем, это была рок-опера. Эстрадным музыкантам в СССР часто приходилось «шифроваться». У вас было такое?

- Это была своеобразная игра. «Сыграй то, что нельзя!» Запретный плод всегда сладок… Вот оркестр Лундстрема, с которым мы выступали. Исполняется композиция Портера «Любовь на продажу». Классическое джазовое. Но партийные функционеры непредсказуемы. Может название не понравиться или композитор незнакомый – какой-то Портер. Писали, что композитор – Дунаевский, и произведение называется «В пути». Мы тогда могли любой классической композиции присвоить название «БАМ», была такая стройка века. Проходило на «ура». Случались и конфузы. Среди проверяющих попадались образованные люди.

- Вы сказали, что работали вместе с оркестром Лундстрема – это как?

- База оркестра находится в Москве, но они (и мы тоже) подолгу работали в Барнаульской филармонии. 15-процентная «северная» надбавка. Ну, и подальше от центра, побольше свободы.

- А с самим маэстро Олегом Лундстремом приходилось общаться?

- Да, много. Это замечательный, изумительный человек был… Как-то он запретил нам играть в хоккей…

- А хоккей здесь каким боком?

- Были выступления в тамошнем Дворце спорта. Приезжаем. Первый день, репетиции никакой нет, находим коньки, клюшки, и начинаем играть в хоккей с шайбой. Так вот, потом Лундстрем это категорически запретил, поскольку концерт – а все в синяках, кто-то пальцы вывихнул, выступать не может...

- В 1980-м вы вернулись в симфонический оркестр. Как это случилось?

- В Севастополе у «Слайдов» были гастроли в Высшем военно-морском училище. Ну, мы и начали мочалить рок. Юные лейтенанты повскакали с кресел, стали бросать фуражки вверх, партийному руководству это не понравилось. И началось: Москва, проверки. А тут еще в Донецке познакомился со своей будущей супругой. Пришлось возвращаться домой, опять начинать оседлую жизнь. Вернулся в симфонический оркестр.

Родина джаза

 

- Расскажите, как рождался «Академик-бэнд»…

- Потихоньку из музыкантов симфонического оркестра образовался брасс-квинтет под руководством Василия Андреева. Когда он уехал, меня пригласили в коллектив. И мы уже начали немножко «портиться», переродились и стали играть диксиленд. Название придумал министр культуры России, приехавший в Ульяновск. Как всегда мы что-то играли – под бутерброды, ему понравилось. «Почему бы вам не назваться «Академик-бэнд»?» Ну, и пошло…

- Расскажите о наиболее запомнившихся за эти 30 лет гастролях, фестивалях…

- Мне очень понравилась работа наша с Даниилом Крамером. Который приедет, кстати, на наш юбилей для участия в юбилейном концерте. Он организовал фестиваль по городам джаз-фестивалей Урала и Сибири. Вот мы в рамках этой команды: поляки, американская певица была, питерцы, москвичи. Групп пять или шесть. И один город сменялся другим. Концерты, сейшн… Все проходило хорошо, на высшем уровне. Не было суеты.

- Вам удалось обрести благодарных слушателей в Ульяновске и соседних регионах.

- Интерес к джазу в стране вообще сильно возрос. Поднялся местный фестиваль «Джазовая провинция». Действительно, у нас очень благодарная публика, и мы чрезвычайно ценим такое отношение. С конца 80-х мы вышли на российский и международный уровень. Два первые фестиваля джазовых – это 87-й год, Казань, потом Дрезден. В Турции были, во Франции, в Польше… И Америка! 2000-й год. Это было здорово. И вот, 13 лет подряд - каждый год мы туда ездим.

- Играли что-нибудь «русское»?

- Обязательно. Обработки на «русские темы». Но американцы говорят, что это их музыка. «Очи черные» - это же Армстронг! Или «Дорогой длинною». Неизменным успехом пользовался советский репертуар, например «Смуглянка» или «Катюша» - все это шло на ура. Но все же особенность американцев – они любят слушать свое, то, что у них под ухом. Когда играли «Этот прекрасный мир» – все вставали. Ведь это посвящение Вьетнамской войне! Оно призывает к добру. Неизменным успехом пользовалась композиция «In The Wood» Гленна Миллера из «Серенады солнечной долины».

- Работа с каким вокалистом вам больше запомнилась?

- Когда выступали с Крамером, с нами пела американская певица. У нас всегда хорошие солисты были. Лена Шутова, Татьяна Клячина, Иделия Мухамедзянова. Она недавно, кстати, приезжала. Поражает ее целеустремленность, работоспособность, богатые гармонии, сама себе аккомпанирует. В общем, ее ниша найдена. Сейчас у нас тоже очень хорошая солистка Моисеева Оксана.

- Сегодня джаз часто можно слышать в ресторанах, торговых центрах. В чем секрет популярности? И вообще, если коротко – что такое джаз?

- Именно в джазе музыкант может показать то, на что он способен. На вопрос, что такое джаз, даже Армстронг не мог ответить. Говорил: «Вы слышите, что я играю? А зачем спрашиваете?» Это синтез двух направлений – негритянского и идущего от белых людей. Джаз – это импровизация.

- Расскажите о нынешнем составе группы. Из каких музыкантов она состоит?

- Две трубы у нас. Это Вадим Зусмановский - раньше меня работает в «Академик-бэнде». Работал еще в брасс-квинтете. Владеет английским языком, концерты в Америке ведет именно он. Бронзов Илья. Хороший трубач. Кулик Алексей. Ну, его все знают, саксофон, кларнет. Далее ритм-группа. Клавиши - Олег Зиссер. Это аранжировщик. Талантливый дядька. Он старше меня. Делает аранжировки, поет… Американцы принимают на ура. Далее. Гитара – у нас 2 гитариста сейчас. Максим Балакшин, поет и на гитаре играет и в общем даже делает аранжировки. Сергей Мосин – солист, гитарист, и на банджо играет. При необходимости играет и на клавишах. Евгений Деев. Шикарнейший басист. Играет на бас-гитаре. Шалкин Саша, барабан. Солистка Оксана Моисеева…

- Какие встречи во время ваших гастролей вам больше всего запомнились?

- Наши друзья в Теннеси устроили нам выезд на концерт Мейнарда Фергюсона. Это потрясный трубач. Нам устроили встречу. Он объявил на концерте, что в зале присутствуют русские музыканты. Было очень приятно. Потом пообщались. Это было его предпоследним турне, через год его уже не стало.

Что поразило. Огромнейший зал. Билет - 14 долларов. При пенсии в 4000 долларов. Равносильно, как если бы при нашей пенсии 4000 рублей билет на концерт звезды мировой величины стоил 14 рублей!

Спросили, почему так дешево? Нам ответили, что такие концерты несут в себе искру Божью. Поэтому и спонсируются государством. Там же слушали выступление детского оркестра – как он играл! Это нас поразило.

А у нас из симфонического оркестра хотят сделать что-то коммерческое. Мы сегодня часто вспоминаем слова Фергюсона, что подлинная музыка делается не за деньги, и только тогда она остается в душе.

Справка «АиФ»

«Академик Бэнд» («Academic Band») – джаз-рок-группа, основанная участниками Ульяновского государственного академического симфонического оркестра в 1983 году. Музыкальный коллектив — лауреат Международного (Дрезден, 1989г.) и Всесоюзных джазовых фестивалей, с успехом выступает в Ульяновске и области, других городах России.

Ульяновские джазмены начиная с 2000 ежегодно принимают участие в традиционных музыкальных фестивалях в городе Пидженфордж (США, штат Теннеси) и в городе Бренсоне (штат Миссури). «Академик бэнд», представляя джазовое искусство России, выступал в культовом месте - в канзасском джаз-клубе «Голубая комната», где начинали и работали многие столпы мирового джаза. За 30 лет музыканты посетили более 20 стран мира, участвовали во всемирных джазовых фестивалях. Официальной датой основания ансамбля считается 1984 год, однако, по словам его руководителя Николая Новичкова, за год до этого коллектив уже фактически существовал. Поэтому в 2013 году отмечается его 30-летие.

Смотрите также:

• Юрий Фаворин: «Ошеломлю публику, если это заложено в произведении» →
• Даниил Крамер: «Играть для меломанов – особая ответственность!» →
• Владимир Беляков: «Люди требовали, чтобы мы повторили концерт» →