Людмила Александровна вовсе не была родной мамой Германа Пешехонова. Родная мать отказалась от сына ещё в роддоме.
Отец Германа нигде не работал, пил. Суд лишил обоих родительских прав. Бабушка стала опекуном – по документам. По сути – мамой. Они жили довольно скромно.
- Я работала на почте, - рассказывает Людмила Александровна. – Потом наше подразделение расформировали. Пошла в сторожа, подрабатывала дворником. Выйдя на пенсию, устроилась в магазин фасовщицей. Торговала квасом, продавала хлеб в киосках. Гера знал, где лежат деньги, но никогда ни копейки не взял без спроса. Если нужно было что-то купить, он шёл ко мне, мы советовались, вместе принимали решение.
«Из металлолома конфетку сделаю»
Она очень старалась, чтобы внук не чувствовал себя обделённым, покупала заводные машинки, поезда. Компьютер у Геры появился раньше, чем у остальных друзей.
- Ему нравилось строить дома, - продолжает Людмила Александровна. – Он мечтал, что у нас будет собственный дом. Я говорю, а мне там хоть под лестницей каморку сделаешь? Нет, скажет, тебе – самая светлая комната.
- Он был очень законопослушный, - говорит друг Германа Владимир. – Никогда не дрался. И его никто не обижал.
По окончании училища Герман получил пособие как сирота и сразу же купил машину – вернее, груду металлолома. Сказал, из армии приду – конфетку из неё сделаю.
- Ему нравилось возиться со старыми машинами, очень хотел свою станцию техобслуживания открыть, - добавляет Володя. – Он вообще о многом мечтал, о хорошем будущем.
Доведение до самоубийства
20 октября Герману Пешехонову исполнилось19 лет, а 21-го его забрали в армию. Людмила Александровна ходила в военкомат, просила, чтобы не забирали, объясняла, что одна воспитывала парня. Ей сказали: будет служить неподалёку. Она смирилась, проводила его в армию в надежде, что он отслужит и вернётся домой живым, здоровым, возмужавшим.
17 января после трёх месяцев службы рядовой военной части № 83531 Герман Пешехонов самовольно оставил часть, а 20-го покончил с собой. «Мой внук покончил жизнь самоубийством в результате доведения его до самоубийства путём угроз, систематического унижения его человеческого достоинства, жестокого обращения при нарушении уставных правил взаимоотношений между военнослужащими войсковой части № 83531», - напишет она потом в заявлении в военную прокуратуру Ульяновского гарнизона.
За время службы он сильно похудел, по ночам не высыпался. Когда офицеры уходили, «старики» поднимали «молодых» и заставляли приседать с тумбочкой, отжиматься. Герман рассказывал друзьям и маме, что его постоянно избивали, в туалет разрешали ходить два раза в сутки – утром и вечером. Однажды сержант потребовал 50 рублей за то, что проводит на КПП. У Германа денег не было. Его избили, он пожаловался бабушке, та попросила старшину разобраться. Германа снова избили так, что он попал в госпиталь. «Его положили с диагнозом «сердечная недостаточность и узел в щитовидной железе», хотя при посещении я заметила, что у него всё ухо синее, - вспоминает Людмила Александровна. - Он сказал, что ударили стулом по голове. Медики выписали Геру недолеченным, с высокой температурой. В таком состоянии он принял присягу. Вечером 28 ноября обратился в санчасть - температура под 40. Его положили в госпиталь, утром сделали операцию, удалили аппендицит. Выздоравливал он медленно. Я просила его на реабилитацию домой, но мне отказали. Внука перевели в санчасть и обещали по выходным разрешить его навещать, но пустили только один раз. Всё это время в туалете санчасти не работал слив, послеоперационный больной вынужден был носить вёдра с водой». Людмила Александровна увещевала внука потерпеть. Он сказал: «Я всё вытерплю, только не унижение и не рабство».
29 декабря Германа перевели в Ташлу. Он сообщил, что подружился с ребятами в своей (второй) роте, хотя поначалу боялся возвращаться туда после лечения. Тогда командиры пообещали перевести его в третью роту, где было много дагестанцев, отличающихся, по свидетельствам многих солдат, особой жестокостью. Герман решил сбежать.
Будет полегче - я дослужу…
- Я в последний раз была в части на новогодние праздники, чтобы забрать его в увольнение, - рассказывает Людмила Александровна. – Встала в четыре утра. Приехала в полвосьмого, самая первая. Как раз была буря, мело. Я с сумкой чуть ли не на четвереньках в гору ползла. А он у ворот чистил снег. Увидел меня, бросил лопату – и бегом ко мне: «Мам, устала?» – говорю, устала, сынок. Он говорит: «Подожди, меня сейчас отпустят». Пришли туда. А его не отпускают! Говорят, ты уже был в увольнении, а некоторые вообще не были. Ещё сказали: «Вот если бы вы на своей машине приехали, тогда может быть. А без машины – категорически нет!». Всех отпускают, всем можно. Ему – нет. Он стоит, смотрит на меня, слёзы на глазах. Я ему говорю: «Ладно тебе, Гер, перетерпи, всё уляжется, немножко осталось». Гера говорит: «Ладно, посидим здесь». Всё просил: ну посиди со мной еще немного. Потом сказал: «Если меня завтра переведут в другую роту, я или убегу, или что-то с собой сделаю». Я думала, он не всерьёз…
Побег
17 января он сбежал. Добрался до города, пришёл к друзьям.
- Он сказал: «Я укрываться буду. В часть не вернусь – во всяком случае, живым», - вспоминает Денис. – Казалось, сейчас расплачется, но держался, как мог. Мы дали ему телефон, одежду, денег, проводили до остановки. Где он эти два дня прятался – не знаем. Нам звонили из РОВД, звонили военные, угрожали, что нас тоже посадят.
- Домой он пришел вечером на третий день, - рассказывает Людмила Александровна. – Я ему торт купила, картошки с мясом нажарила, как он любил. Он поел. Упросила позвонить в часть. О чём они говорили, я толком не слышала, но шибко грубо. Потом мы с ним до полпервого ночи разговаривали. Я сказала, что военные дали слово офицера, что не тронут его. Он ответил: «Не верю я им. Ладно, мам, ты иди отдыхай, а я пока покурю». Я успокоилась и пошла спать. Я же две ночи не спала. Встала в шесть. Слышу, храпит. Думаю, пусть поспит, намучился. Полседьмого стала его будить, а он не просыпается. Я позвонила военным (они ждали внизу), они «скорую» вызвали. «Скорая» приехала нескоро. Заходить не стали. Говорят: «Зачем вызвали? Он давно мертвый». Тут комбат меня отвёл в зал и начал обрабатывать. Говорит, тебе уже все равно внука не вернуть, а я из части уберу человек 14, всё будет нормально. И тебе поможем, только скажи, что он не убежал, а ты просила его отпустить, потому что плохо себя чувствуешь, мы дали ему увольнение, и он дома умер… А у меня денег нет на похороны. И долг за квартиру около 30 тысяч. Они обещали, что и внука схоронят, и долг погасят. Я подписала какие-то бумаги. Они уехали. Потом справку принесли, что деньги выделили на погребение, потом еще филькину грамоту с соболезнованиями… Потом до меня дошло: что же я своего родного любимого человека за 30 серебренников продала? Опомнилась, отнесла заявление в военную прокуратуру. А они мне сказали: «Нечего ходить. Через четыре дня дело закроют».
Дело действительно передали в гражданскую прокуратуру.
Учился быть счастливым
- Я с Герой знакома с шестого класса, - рассказывает Светлана Георгиевна, социальный педагог. - С бабушкой у него были очень доверительные отношения. Он её оберегал, помогал ей здорово. Я чувствовала, что ему было как-то одиноко, неуютно. У него было очень сильное ощущение несправедливости что ли… что вот так с ним мама поступила. Гера часто приходил просто посидеть. Я угощала его чаем, слово за слово - разговорился. Гера очень хотел стать счастливым. Я заметила, что он наблюдал за благополучными детьми, перенимал их манеру улыбаться, смеяться, разговаривать. Ему это удалось. Он подружился с ребятишками из параллельного класса, повеселел.
Комитет солдатских матерей
Задача комитета солдатских матерей – защита законных прав и интересов граждан, подлежащих призыву в Вооружённые силы РФ, а также проходящих военную службу по призыву. Ульяновское региональное отделение Общероссийской общественной организации «Комитет солдатских матерей России» в лице бессменного председателя Натальи КУЗЯШИНОЙ защищает права и интересы два раза в неделю по два часа: по вторникам и четвергам с 14.00 до 16.00.
- По поводу дедовщины из военной части № 83531 к нам никто не обращался, - сказала Наталья Александровна. – Вы сами подумайте: в части служит более тысячи человек, а несчастье случилось с одним. Разве по одному человеку можно поставить большой вопрос на этой войсковой части? Случай вопиющий. Парень покинул часть. Неприятность с ним случилась дома. Значит, дома не смогли ему помочь!
Офицеров – под суд!
Многие ошибки люди совершают из-за недостаточного знания законов. Имели ли право забирать в армию сироту, находившегося под опекой одинокой бабушки-пенсионерки? Мы попросили ответить на этот вопрос юриста Илью РОГОЖИНА. Вот что он сказал:
- Согласно ст. 24 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе», освобождение от военной службы по данным обстоятельствам не предусмотрено. Возможна только отсрочка при условии, что есть медицинское заключение о необходимости постоянного ухода. Другое дело, что психологи части обязаны были взять этого человека под особый контроль, ведь он, как сирота, находится в группе риска. Это их прямая (и, по моему мнению, главная) обязанность. Я тоже служил в армии, уволился в должности командира отделения. По поводу конфликтов с дагестанцами могу сказать, что они действительно сильно издеваются над остальными, особенно если их больше и некому их осадить. Впрочем, в каждой конкретной ситуации степень безнаказанности подчинённых зависит от командиров. Я считаю, что за все случаи избиения, издевательств и тем более самоубийств офицеров надо отдавать под суд или хотя бы рублём наказывать, иначе у них нет заинтересованности в поддержании порядка.
Людмила Александровна Пешехонова обратилась в редакцию «АиФ» в Ульяновске»:
- Я хочу, чтобы вы написали о нас, чтобы другие не погибали, - сказала она. – Надо было сразу в военную прокуратуру идти, но мы этого не знали…. Я не смогла помочь своему внуку. Пусть хоть они...
Постскриптум
11 февраля редакция регионального приложения «АиФ» в Ульяновске» направила официальный запрос командующему войсками Центрального военного округа генерал-лейтенанту Чиркину В. В.
Мы хотим знать ответы на вопросы: почему имеют место случаи избиения и причинения морального вреда молодым бойцам старослужащими и сержантами в в/ч 83531? Насколько своевременно и качественно оказывается медицинская помощь? Почему рядового Г.Ю. Пешехонова заставляли чистить снег после операции удаления аппендицита и с высокой температурой? Насколько обоснованно решение о переводе рядового Г.Ю.Пешехонова из 2-й роты в 3-ю? Как удалось солдату сбежать из воинской части? Какие меры приняты, чтобы подобная трагедия не повторилась? Прошёл положенный месяц. Ответа пока не получили. Ждём.
Елена ОГНЕВА.
Справка «АиФ»:
Комитет солдатских матерей: Дом офицеров, ул. Советская, 17, тел. (8422) 443011. Приёмные дни: вторник, четверг, 14.00 - 16.00.
Военная прокуратура Ульяновского гарнизона: ул. Бебеля, д. 12, тел.: (8422) 410434, 410419.
Кто будет защищать? 
«Неправильный» цыган. Как Лебедев стал ветераном труда Ульяновской области 
Свидетельство расправы: очевидец - об ипатьевской трагедии