Канонада тогда потрясла весь город – стекла из окон вылетали даже на противоположном берегу Волги, а в центре города стоял вой сработавших от «детонации» автомобильных сигнализаций.
Трагедия была предсказуема
Уже на следующий день после трагедии, когда начали подсчитывать ущерб и принимать первые меры по преодолению последствий взрывов, звучало множество обещаний, что весь ущерб пострадавшим жителям Ульяновска будет возмещен и каждый из них получит компенсацию за моральный и материальный ущерб. Что же сделано на самом деле?
Александре Сергеевне Леонченко было десять лет, когда началась Великая Отечественная война. В ноябре 1941
года она оказалась в Подмосковье, слышала грохот снарядов наступающих фашистских войск. Тогда ее вместе с другими детьми эвакуировали в Ульяновск. До сих пор она вспоминает, что тогда, несмотря на тяжелые времена, о них заботились всеми возможными способами – никто не был брошен, забыт, оставлен на произвол судьбы…
Вечером 13 ноября прошлого года они с сыном, военным пенсионером, смотрели телевизор. Александра Сергеевна помнила слова своего покойного мужа, Василия Савельевича, капитана второго ранга, который был когда-то начальником цеха утилизации снарядов. Он прекрасно понимал, что живут они на «пороховой бочке», и неоднократно предупреждал: «Если услышите хлопок – бегите немедленно…».
Раздался первый взрыв, сразу же вынесло окно со стороны цеха, и пенсионерка, еще не оправившись от первого шока, едва стряхнув с себя битое стекло, в домашнем халате выбежала из дома, по пути прихватив соседскую девочку, которая была одна дома, и женщину со сломанной рукой… Повезло еще, что сын, долгое время служивший на атомном полигоне на Новой Земле, не растерялся и перекрыл газ. Взрыв сорвал газовую колонку, и дом мог просто вспыхнуть, как спичка… Единственным выходом с территории Арсенала был КПП, у которого началось столпотворение. Кто помоложе – перелезали через ограждение, несмотря на «орнамент» из колючей проволоки, а вот пожилым людям далеко не сразу удалось покинуть опасную зону.
Где закон и совесть?
Вечером следующего дня Александра Сергеевна вернулась на «родное пепелище», обнаружила трещины в стенах, разбитые в щепки двери, осколки от унитаза, зато в оконный проем был уже вставлен пластиковый стеклопакет. Казалось бы, помощь должна прийти если не с минуты на минуту, то хотя бы со дня на день…
Но прошел год… На две скромные пенсии мать и сын зацементировали откосы к окнам, восстановили сантехнику, купили новую газовую колонку, как смогли, замазали трещины в стенах и прикрыли их новыми обоями. Посудой с ними поделились друзья и знакомые…
Периодически к ним приходят комиссии – всего, по словам Александры Сергеевны, их было 36 (!), но лишь однажды после визита чиновников пришел перевод на две тысячи рублей. А собственные затраты на ликвидацию последствий взрыва в отдельно взятой квартире составили не менее тридцати тысяч рублей.
Теперь они вновь слышат взрывы – на полигоне в районе Красного Яра идет утилизация боеприпасов, но грузят их на бортовые «Уралы» буквально в двухстах метрах от жилых домов. И все обитатели Арсенала прекрасно помнят, когда взрыв при погрузке унес жизни восьмерых человек…
Получается, что люди, пережившие трагедию, не только не получили практически никакой помощи, никакой компенсации, но и продолжают жить в опасной близости от объекта, который за год ничуть не стал безопаснее…
И возникает вопрос: когда же они, наконец, получат то, что им положено – и по закону, и по совести?
Сотрудники ФГУП «31 Арсенал» ищут работу