Фигуры на постаменте памятника Карамзину в Ульяновске «расшифрованы»!

Памятник историографу Николаю Карамзину в Ульяновске, открытый в 1845 году, хранит много загадок. В частности, до последнего времени было не совсем ясно, кто именно изображён на боковых барельефах его постамента. Точки над «i» расставила историк Елена Беспалова.

 

 

Жизнь в барельефах

Самая значительная часть симбирского памятника Карамзину – это мифологический персонаж – муза истории Клио, а скульптура самого историографа располагается в нише постамента. А ещё есть два барельефа на боковых гранях, в которых запечатлены главные моменты жизни историка. Все персонажи на них, по традиции – в античных одеждах.

Какие именно моменты изобразить на барельефах, в 1834 году предложил министр внутренних дел Дмитрий Блудов, близко знакомый с историографом.

Бронзовые барельефы украшают постамент с северной и южной стороны. Тему северного барельефа Карамзин сам упоминает в посвящении «Истории государства Российского» императору Александру I», где рассказывает о «незабвенных», «счастливейших» для него минутах в 1811 году, когда в Твери читал монарху главы своей книги.

Понять, кто есть кто на этом барельефе, не составляет труда: сам историограф, стоя, читает свиток. Ему, сидя в кресле, внимает сам император. На спинку кресла опирается женская фигура. Известно, что при чтении глав «Истории» присутствовала младшая сестра императора великая княгиня Екатерина Павловна, бывшая замужем за тверским генерал-губернатором принцем Георгом Ольденбургским.

 

Пенсион «под занавес»

 

Елена Беспалова со ссылкой на исторические документы «расшифровывает» каждую из фигур не столь очевидного южного барельефа, на котором Николай Михайлович запечатлён на смертном одре в окружении «семейства и друзей» в тот момент, когда узнал о пожаловании ему Николаем I щедрого пенсиона в 50 000 целковых - ежегодно для лечения в Италии, а также на пожизненное содержание его жены и детей.

Скульптор Самуил Гальберг, претворяя идеи Блудова в своём проекте, изобразил Карамзина, окружённого тремя фигурами: две женские, одна из которых, находящаяся в центре группы, изображена с возведённой к небу рукой (словно обращается к Божьему Промыслу), и одна – мужская, расположенная на переднем плане. Вероятно, в женской фигуре с поднятой рукой автор проекта изобразил жену Николая Карамзина Екатерину Андреевну, повторяющую движение руки умирающего. В другой женской фигуре, считает автор книги, следует видеть либо его старшую дочь, 24-летнюю Софью Николаевну, или её сестру Екатерину, четырьмя годами младше. Действительно, как свидетельствовал князь П. А. Вяземский, в последние дни жизни Карамзина «две дочери, уже тогда взрослые, разделяли вместе с матерью нежные и беспрерывные о нем попечения». Перед умирающим – крылатая Фортуна с рогом изобилия, рассыпающиеся богатства из которого подбирает младенец на полу.

За спиной умирающего – мужская фигура. Может быть, это кто-то из сыновей? Но самому старшему сыну Николая Михайловича, Андрею, тогда исполнилось только 11 лет. По свидетельству князя Вяземского, едва ли не единственным другом, находившимся постоянно при смертном одре Николая Михайловича, был другой симбирянин - Александр Иванович Тургенев (1784–1845гг.).

Он оказался не только свидетелем смерти и похорон Карамзина, но являлся, бесспорно, самым добросовестным их хроникёром, рассказавшим обществу о последних днях Николая Карамзина. Кстати, эта же личность связана с кончиной другого великого россиянина – Александра Пушкина. Именно Александр Тургенев отвёз его тело из Петербурга в родовую усыпальницу Святогорского монастыря.

Кого имел в виду Гальберг, помещая мужскую фигуру в изголовье умирающего Карамзина, сомневаться не приходится.

Елена Беспалова в своей книге «Памятник Н.М. Карамзину в Симбирске (история создания по документам, письмам и периодическим изданиям)» подмечает даже некое портретное сходство изображённого мужчины с многочисленными гравированными портретами А. И. Тургенева. Кстати, книга выйдет в свет в ноябре этого года.

Открытием года можно назвать «расшифровку» южного барельефа.

«Чугунная баба»

- Статуя Клио была привезена в Симбирск в 1843 году и пролежала на берегу Волги почти два года, пока не доставили из Петербурга пьедестал и бюст Карамзина.

- Торжественное открытие памятника последовало 23 августа 1845 года.

- Аллегорический характер монумента значительно уменьшает производимое им впечатление. Люди, включая вполне образованную прослойку, не могли понять, почему персонажи представлены полуобнажёнными, в античных одеждах. Простой народ, не имея понятия о музе истории Клио, считал статую на пьедестале изображением жены историка.

А сам памятник был известен в народе как «чугунная баба».

- Значение барельефов не могли объяснить и интеллигентные люди, за исключением тех, кто специально интересовался подробностями проекта памятника. Интересно, что сам скульптор профессор Самуил Гальберг хотел поставить на пьедестал статую самого Николая Карамзина и сделал два прекрасных глиняных эскиза, но, вероятно, по чьему-то настоянию ограничился только бюстом историка, а на пьедестал поставил музу.

Из книги Павла Мартынова «Город Симбирск за 250 лет его существования»

 

Мнение эксперта. Год на «троечку», или эпоха без гармонии

 

Сергей Петров, краевед, доцент Ульяновского госуниверситета:

- Объявленный нашими властями «Год Карамзина» проводится крайне слабо. Возьмём книгоиздание. Уже август заканчивается, а не изданы важнейшие книги, посвящённые Карамзину, в том числе профессора Любови Сапченко и Елены Беспаловой. До сих пор не вышел сборник прошлогодней конференции, посвящённой историографу. Но ведь дорого яичко к Христову дню! Все эти книги должны были попасть в руки наших земляков ещё в начале года!

Много лет говорили, в том числе и я, что у нас нет ни словаря Н. М. Карамзина, ни «Карамзинской энциклопедии». Нет его настоящей летописи жизни и творчества. Очень тревожные сведения поступают по поводу главного мероприятия года Карамзина: обещали, что 12 декабря должно быть открыто реконструированное здание областного госархива. Есть опасения, что событие в намеченный срок не состоится.

Значительные деньги потрачены на изготовление слов из пластмассы, которые выставлены вдоль фасада ДК «Губернаторский», такие как «гармония», «эпоха»… Якобы эти слова ввёл в оборот Карамзин. Когда я проверил по словарям XVIII века, оказалось, что это сделали другие люди, старшие современники Николая Михайловича. Доверились интернету – и вот результат.