Ульяновск, 3 июля – АиФ в Ульяновске. 18 июня в выставочном зале Ульяновского областного художественного музея открылась выставка «Шедевры русской иконописи», приуроченная к 1025-летию принятия христианства на Руси. В экспозиции есть иконы из его коллекции.
| Досье | |
|---|---|
| Игорь Борков - коллекционер икон, по образованию историк. Коренной симбирянин, потомок почётных граждан Симбирска. Коллекционированием икон занимается более 40 лет. В его собрании представлены все направления иконописи: традиционное, народное, в стиле мастеров Оружейной палаты. А такие иконы, как «Спас Нерукотворный» 16 столетия, «Козьма и Домиан» 18 века из Симбирской губернии, «Богоматерь Казанская», «Покров» Иосифа Мокина 1771 года, Богоматерь «Всех скорбящих радость» 1700 года, являются шедеврами русского искусства. Игорь Борков одним из первых в России сделал выставку икон из личной коллекции, она состоялась одном из музеев заповедника «Родина В.И. Ленина». Иконы из его коллекции неоднократно выставлялись в Москве, Самаре. В 2009 году в Ульяновском областном художественном музее состоялась полномасштабная выставка коллекционера «Спасенные шедевры», на которой было представлено 100 икон. | |
Сундук из икон
- Игорь Владимирович, иконы вы начали коллекционировать в довольно юном возрасте, да ещё в эпоху воинствующего атеизма. Как это случилось?
- Тогда все пацаны что-то коллекционировали. Я учился в художественной школе, интересовался живописью... Когда наша семья переезжала из частного дома в квартиру, с чердака старого дома я взял с собой почему-то единственную вещь - бабушкину венчальную икону Казанской Божьей Матери. А уже в девятом классе приобрёл у одного из приятелей икону «Воздвижение Креста Господнего», которая валялась у него дома где-то под ванной. Потом выяснилось, что это очень хорошая икона 18 века. Вот она меня очень заинтересовала и сподвигла на коллекционирование. Тогда я начал читать книги об иконах и очень увлёкся этим делом.
- Сложно было с поиском информации?
- Информацию искусствоведческого характера можно было найти, а о том, что изображено на иконах, я узнавал из атеистической литературы, которую покупал в «Политкниге», был такой магазин в гостинице «Советской». Разоблачение библейских сюжетов в таких книгах всегда сопровождалось информацией о них. Потом я, конечно, прочитал Евангелие. Купил его у букинистов, которые собирались в те годы в Свердловском парке. Кажется, за два рубля. Это было дорого.
- Какими путями иконы приходят к коллекционеру?
- Разными. В 70-80 годы я ездил по деревням и собирал то, что осталось – у кого-то в домах, у кого-то в коровниках и сараях. Ведь когда купола с церквей полетели, местные жители разобрали храмовые иконы по домам, и их судьба складывалась по-разному. Большие иконы, как правило, шли на плотницкие работы, из них делали школьные доски: закрашивали лики чёрной краской, и дети писали по ним мелом. В Сурском районе была мастерская, куда со всех церквей свозили иконы для изготовления предметов обихода: ящиков, коробов, столов. Как-то заехали в одну деревню, спросили у бабушки, есть ли иконы. А она говорит: «А у меня целый сундук с иконами». Оказалось, что сундук не с иконами, а сделан из икон, причем 18 века. Помню, в одной деревне на горе стояла красивая деревянная церковь, уже без окон, без дверей. Спрашиваю, куда делись церковные иконы. Оказалось, что пацаны приспособили их для катания зимой с горы: брали икону, обливали водой, садились на неё и катились… И на горе, и у её подножья я нашёл много досок из-под икон.
У икон невероятно трагичная судьба. И они, по сути, спасены коллекционерами, причем спасены в последний момент. Еще несколько десятилетий забвения они не пережили бы. А в 70-80-е годы, кроме коллекционеров, ими никто не интересовался: ни музеи, ни церковь, которая была в загоне.
- В деревнях Ульяновской области можно было найти очень ценную, древнюю икону?
- Количество сохранившихся древних икон уменьшается в геометрической прогрессии. На 100 икон 19 века встречается одна 18 века. На сто икон 18 века – одна десятая века 17-го. Икона 16 века – это редчайшая вещь. У меня такая есть, ей почти 500 лет. И нашёл я её в одной из деревень Ульяновской области.
Музей или церковь?
- Сейчас инициируется кампания передачи икон из музеев в церкви. Ваше отношение к этому?
- Место древней иконы – в музее. Ну разве можно повесить иконостас 16 века и жечь перед ним свечи? В Греции даже законодательно закреплено: если церковному произведению искусств исполнилось 400 лет, его передают в музей. Другое дело, что в России есть церкви-музеи, где создают все условия для сохранения икон, и только изредка проводят там службы. Например, в соборах московского Кремля есть иконы и 14, и 12 века. В некоторых регионах есть музеи при Епархии.
- Как вы видите роль коллекционера в судьбе иконы?
- Спасти и решить для себя, что ты её временный хранитель. Как бы ни сложились дальше обстоятельства, иконы, которые находятся сейчас в моей коллекции или у другого коллекционера, уже спасены. Большинство икон коллекционеры открывают заново, снимая верхний слой олифы, которым иконописцы покрывали образ, завершая работу. Олифа с годами темнеет, иногда полностью закрывая изображение. Но её можно постепенно счистить. Такая работа коллекционеру доставляет истинное наслаждение, потому что под верхним тёмным слоем – настоящее чудо, и его надо сохранить. Искусство реставрации в том и заключается, чтобы снять эту верхнюю пленку, возможно, что-то тонировать, но при этом не нарушить самого главного. Икона должна восприниматься в совокупности всех деталей и символов, от её восприятия должно сохраняться ощущение, что не ты смотришь на этот горний мир, а он на тебя.
Икону можно реставрировать годами, счищая последующие наслоения скальпелем под микроскопом. У меня есть друг, который занимается реставрацией одной иконы уже в течение 15 лет.
До начала 20 века иконы воспринимались исключительно как предметы культа, написанные в темных, тусклых тонах. А в 1913 году коллекционеры организовали в Москве первую выставку открытых образов, то есть очищенных от слоя потемневшей олифы. Иконы засияли красками 14-15 столетий, и это был фурор. Тогда стало очевидно, что икона не просто культовая вещь, а богатейший пласт культуры. Ничего более ценного у нас просто нет. Например, Матисс не скрывал, что свои лучшие произведения он написал под влиянием иконописи.
- Но ведь до начала двадцатого столетия иконы тоже как-то подновляли.
- Поверх потемневшего покровного слоя русские иконописцы писали новое изображение, зарисовывали икону частями или полностью. Со временем икона опять темнела, и её снова записывали. И так несколько раз. На древних иконах бывает по семь-восемь слоев. И иконописцы, обновляя икону, не знали, что там, под верхними слоями. Ведь Рублева не знали! То есть имя Рублева встречалось в летописях, все знали, что был такой иконописец, но Троица Рублева была десятки раз переписана. Когда ее открыли, счистив потемневшую олифу и последующие записи, стало ясно, что это великое произведение. Только тогда начался ажиотаж вокруг имени Рублева, это было уже в двадцатом веке.
Настоящее чудо
- Как менялось положение коллекционера икон в обществе за те 40 лет, что вы занимаетесь этим делом?
- Начиная что-либо собирать, в конечном итоге это делаешь, чтобы потом кому-то показать свою коллекцию. В 70-е годы я даже в сюрреалистическом сне не мог себе представить, что мои иконы будут выставляться в Музее древнерусского искусства имени Рублева в Москве. Но они там были выставлены. В 90-е годы коллекцию было просто страшно выставлять. А сейчас у коллекционера началась нормальная жизнь. Правда, в начале двухтысячных годов спрос на такие выставки был больше, сейчас он все-таки пошел на спад. Не исключено, что Интернет навредил, там теперь всё что угодно можно посмотреть. Вообще музеям трудно сейчас приходится, им нужен какой-то толчок для развития.
- Ну как вас не спросить о чудотворных иконах, об иконах, которые мироточат…
- На мой взгляд, самое большое чудо – это то, что древние иконы вместе с Россией пережили все перипетии её истории и дошли до нас. Чудо – это когда снимаешь верхний слой с иконы и открываешь образ, который был скрыт веками. Мироточат ли иконы? Знаете, при царе-батюшке, в Первую мировую войну, очень много икон мироточило. И синод вместе с царем издали указ, что если икона замироточит или будет являть чудеса, её нужно положить в ящик, опечатать и создать комиссию из священнослужителей, университетской профессуры, полицмейстеров, чтобы засвидетельствовать акт чуда. И большинство икон мироточить перестали, хотя некоторые все-таки продолжали являть чудо. Для меня икона – это, прежде всего, произведение искусства. А чудеса совершают вера и горячая молитва, произнесенная перед иконой с верой. Но это уже совсем другая тема…
Смотрите также:
- Рождественское послание митрополита Симбирского и Новоспасского Феофана →
- Как в Симбирске встречали Пасху →
- Дорога к храму →