Как утверждает кандидат исторических наук Ефим Коников, который сам не раз рисковал жизнью в схватках с фашистами, люди не рождаются патриотами - любовь к Родине надо воспитывать...
Никто не верил в долгую войну
- В предвоенные годы, - рассказывает Ефим Владимирович, - среди молодежи считалось почетным стать защитником Родины. До войны я с родителями жил в Витебске, и в мае 1941 года, незадолго до окончания школы, отправил документы в Ленинградское Краснознаменное артиллерийское училище. Мой отец в Первую Мировую был артиллеристом на Румынском фронте, и старший брат служил в артиллерийских частях. В Ленинград я прибыл вечером 21 июня - тогда стояли белые ночи, город был мирным, тихим и красивым, а под утро начал доноситься грохот далеких разрывов. Утром выяснилось, что это немецкая авиация совершила первый налет на Кронштадт. Но даже узнав о нападении фашистов, ленинградцы не верили, что война будет долгой, тяжелой и кровопролитной. Буквально через неделю после начала занятий прибыли курсанты, заканчивавшие первый и второй курс, которые были в летних полевых лагерях. Грязные, измученные, они рассказали, что наши войска отступают, что немцы бомбят дороги. Их через несколько дней отправили на фронт - даже тех, кто отучился только год.
На переднем крае
Потом наше училище эвакуировали в Башкирию, но обучение продолжалось по ускоренной программе, и уже 31 декабря нам присвоили звание лейтенантов, а вскоре группу бывших курсантов отправили в город Ливны Орловской области. Там практически заново формировалась дважды Краснознаменная ордена Ленина Сивашская стрелковая дивизия, от которой после битвы за Москву почти ничего не осталось.
Но вскоре появился и личный состав - из молодых, таких же, как и мы, необстрелянных новобранцев, прибыл состав с орудиями. И нас отправили на первую линию обороны между Ельцом и Ливнами. Целую неделю стояли на переднем крае без боеприпасов - хорошо хоть немцы в это время не атаковали.
28 июня 1942 года стал для меня первым настоящим днем войны - на рассвете немцы начали артподготовку. Мы тоже открыли огонь. По высоткам по флангам начала отходить наша пехота, а у нас уже кончались снаряды. Тогда было отчего сдать нервам - немцы подняли аэростат для корректировки своего огня, а в небе не появилось ни одного нашего истребителя. Дорога была заполнена отступающими войсками и беженцами. Командир одного из взводов нашего дивизиона свернул с дороги под вражеским огнем, а потом приказал сбросить орудия с высокого обрыва - чтобы не достались врагу. За это он попал под суд военного трибунала.
Нам дали приказ наступать!
Но шло время, и постепенно менялся характер боев. Уже на Курской Дуге, когда нам стал точно известен день и час наступления немцев, мы обрушили на них шквал снарядов, уже не экономя боеприпасы.
А немцы к 4 июля 1943 года выдвинули к передовой и танки, и пехотные дивизии. Они ждали приказа о наступлении, но вместо этого на них обрушился ураганный огонь. Позже я узнал, что только артиллерия 13-й армии выпустила по немцам более ста тысяч снарядов. Но вскоре на нас двинулось 100 000 солдат и 500 танков. 5 июля примерно в полдень рядом с нашим наблюдательным пунктом прорвалось несколько десятков немецких танков. Пехоту от них отсекли, а в тылу стояли наши закопанные в землю танки, курсировали «Виллисы» с противотанковыми орудиями на прицепе. Так что шансов пройти дальше у них не было - обратно вырвалось не больше половины. За этот бой меня наградили орденом Красной звезды.
Мы постоянно находились на переднем крае, на острие каждого наступления. В районе Севска, когда еще после нашего наступления не было ни окопов, ни блиндажей, мы начали определять место для наблюдательного пункта. Сначала было тихо, но вдруг немецкий снаряд разорвался почти рядом. А после второго разрыва я почувствовал толчок в спину. Через два часа я уже был в армейском госпитале, и там выяснилось, что осколок задел позвонки… Я уговорил хирургов на операцию, но до осколка они так и не смогли добраться. Он до сих пор сидит во мне и проявляется белым пятнышком на рентгеновских снимках.
Молодежь мало знает о войне
Из госпиталя приехал в Ульяновск - здесь жили мои родители, эвакуированные из Витебска вместе с текстильной фабрикой имени КИМ. Тогда в Ульяновске асфальт был только на улице Гончарова, единственный автобус ходил с вокзала до центра…
Вскоре я поступил в пединститут и закончил его через два года. Потом поступил в аспирантуру Минского университета по специальности «История КПСС». Правда, диссертацию удалось защитить не сразу - оказалось, что я «не смог органически связать работы товарища Сталина с темой диссертации». Но через год Сталин умер, и вскоре мне пришло письмо из Минска: «Вы что, забыли про диссертацию? Немедленно приезжайте!».
Тридцать лет преподавал в политехническом институте. В 1998 ушел на пенсию, но продолжаю общаться со студентами, пишу статьи. Прихожу к выводу, что сейчас молодежь очень мало знает о Великой Отечественной войне. А ведь скоро именно это поколение будет управлять Россией! И многие из них не убеждены в том, что именно Советский Союз сделал решающий вклад в победу над фашизмом. Часто и преподаватели не могут разобраться в исторических фактах - потому что даже вузовские учебники часто противоречат друг другу. Но в каждом принципиальном вопросе, связанном с войной, может быть только один правильный ответ. Только поколения россиян, гордых за свою Родину, осознающих ее величайший вклад в Победу, могут поднять нашу страну до достойных ее высот.
Смотрите также:
- Дуэль с "Люфтваффе" Он стоял на страже военного неба →
- Прямой наводкой. О чём рассказали наградные листы →
- Санитарный поезд № 1054 →