Протоиерей Игорь Пашменов, настоятель Христорождественского храма села Арбузовка Цильнинского района, служит церкви уже четверть века. Назначен в этот приход «временно», но остался на долгие годы. До Октябрьской революции Арбузовка считалась верующим селом, даже носило негласное название «Поповское». Сегодня в храм приходят не более 20 человек. Как вернуть былое, идёт ли духовное возрождение, как власть помогала приходскому священнику, - на эти вопросы постарается ответить ul.aif.ru наш собеседник.
Своей дорогой к храму
- Отец Игорь, что привело вас в Ульяновскую область? Из Питера-то…
- Ещё во время учёбы в семинарии, я трудился в ленинградских церквах на различных хозяйственных должностях. После того, как епископом Ульяновским и Мелекесским стал владыка Прокл, я начал приезжать сюда регулярно – на месяц, на два, на три. А 1 ноября 1998 года получил назначение в этот приход. С тех пор и живу в Арбузовке.
- И с какими проблемами в первую очередь приходится сталкиваться сельскому священнику?
- Необходимо налаживать отношения не только с прихожанами, но и с местными властями, и с различными надзирающими органами. Конечно, районная власть содержать храм не будет, но от взаимоотношений с ней многое зависит. Цильнинский район – территория специфическая, хотя бы потому, что он почти тридцать лет находился под управлением одного человека - Ханяфи Валиевича Рамазанова. И при нём в районе была построена вертикаль власти по образцу Республики Татарстан. И он был открыт для прямого контакта по любому вопросу, что было особенно ценно в первые годы моего служения здесь. Так что, если в храме, например, протекала крыша – обращался непосредственно к главе района и получал необходимую помощь.
- Несмотря на то, что сам он был мусульманин?
- Скорее, благодаря этому. Ханяфи Валиевич очень грамотно строил межнациональную и межрелигиозную политику и, будучи правоверным мусульманином, в равной степени поддерживал любую конфессию. Казалось даже, что православный христианин имеет больше шансов получить от него поддержку, чем «свой брат» мусульманин. Кстати, и владыка Прокл не раз говорил: каким бы авторитетом не пользуется священник у своих прихожан, какую бы успешную хозяйственную деятельность он не ведёт, всё это теряет ценность, если он не умеет наладить добрые отношения с соседями-мусульманами. Собственно, владыка основал эту епархию в 1989 году. Прокл же и положил начало многим традициям, задал определённый алгоритм поведения местного духовенства, которого большинство придерживается до сих пор.
- Владыка Прокл возглавлял Ульяновскую епархию четверть века, а после него пока ни один митрополит здесь надолго не задерживался. Как частая смена предстоятелей епархии отразилась на церковной жизни?
- Конечно, личностный фактор очень важен, и владыка Прокл, будучи уроженцем Ленинграда, успел сродниться с этим краем. Он любил Ульяновск, изучал историю города и области. К тому же, он сам в своё время изъявил желание служить именно здесь, он создавал епархию, она стала его детищем. После его кончины, всего за семь лет, если считать временно управляющего епархией митрополита Зиновия, здесь сменилось пять правящих архиереев. Но не думаю, что это слишком сильно повлияло на жизнь каждого отдельного прихода.
- Как по сравнению с концом прошлого века изменились взаимоотношения между церковью и местными властями?
- В «лихие» 90-е приходилось иметь дело с властью, которая просто отвыкла оттого, что церковь вообще существует, что она может иметь какое-то влияние на умы и сердца граждан. По всей области, считая Ульяновск, было всего семь храмов. Здесь, можно сказать, была «духовная пустыня». Так что представителям власти пришлось учиться строить отношения с духовенством. Сам владыка Прокл вспоминал, как получил от тогдашнего губернатора Юрия Фроловича Горячева телеграмму, где тот поздравлял его с очередной годовщиной Октябрьской революции. Сразу вспоминается легендарная история о том, как кто-то из архиереев поздравил патриарха Алексия I с праздником 1 Мая. Тот сначала никак не отреагировал, но месяцем позже отправил ответную телеграмму: «Поздравляю вас с 1 июня».
- А как владыка отреагировал на такое поздравление?
- Он тоже был человеком, обладающим чувством юмора, но портить отношения с губернатором не стал. Юрий Фролович долгое время не разрешал строить каменные храмы в Ульяновске. И ходила такая байка о ходе мыслей тогдашних чиновников: а ну, как вернётся советская власть, и рушить деревянные церкви будет проще, чем каменные… Так это было или не так – трудно сказать, но каменные храмы в Ульяновске в конце прошлого века и в самом начале этого не строились – это факт.
«Захожан» много, а верующих?
- За последние десятилетия число храмов в области выросло многократно. А увеличилось ли число верующих?
- Людей «бытовой веры» всегда было немало, в том числе, и в советские времена. Я имею в виду тех, кто нуждался в отпевании усопших родственников, крещении детей, венчании, освящении квартир, офисов или автомобилей, но этим их участие в церковных таинствах ограничивалось. Я бы их назвал, скорее, «захожанами», чем прихожанами. Их число подсчитать сложно… Но одно очевидно: храмы строят, и они большей частью не пустуют. Только строить их надо там, где в них есть потребность. Например, в Арбузовке было когда-то два храма. Теперь один – построенный в 1995 году. Надо ли строить второй, если и в одном число прихожан редко превышает два десятка? Будет ли это логично? Это будет нелепо…
- Новый храм построили на месте старого?
Почему Ульяновск был церковной столицей СССР
- Ну вот… А вы говорили – «духовная пустыня»…
- Я говорил лишь о количестве храмов, сохранившихся в советские времена. А вы знаете, что Ульяновск, правда, недолго, был церковной столицей СССР?
- Да? Можно об этом поподробнее?
- Когда немцы приблизились к Москве в 1941 году, высшее духовенство всех конфессий было эвакуировано в Самару. Но престарелый на тот момент митрополит Сергий Страгородский, местоблюститель Патриаршего престола до Самары доехать не смог по состоянию здоровья и потребовал оставить его в Ульяновске. С ним осталось и всё руководство Русской Православной церкви, а заодно и раскольники - обновленцы, и григориане. Всем досталось по храму. Так что все указы и распоряжения отправлялись из града Ульяновска, некоторое время, правда, недолгое, столицы православной Руси. А вот во времена правления Хрущёва гонения на церковь усилились, особенно на родине Ильича. Власти вдруг сочли недостойным для «святого» для коммунистов места наличие какой-либо духовно-церковной жизни. Местная епархия была упразднена, присоединена к Самарской, а в самом городе оставлено всего два церкви. Правда, в них, особенно на церковные праздники, было не протолкнуться.
- Наверное, и то, как легко сердцами и душами людей в начале 90-х годов овладевали «миссионеры» различных сект, тоже было следствием длительного духовного голода? Здесь же просто толпились и муниты, и мормоны, и кришнаиты, а «белые братья» вообще торчали на каждом углу…
- Всё-таки в Ульяновске они не были столь многочисленны, как в более крупных городах – в той же Самаре, например. Я уж не говорю о Питере и Москве… Это пена – она была, и она сошла. Остались лишь те конфессии, что было традиционно присуще Симбирску-Ульяновску: мусульмане, лютеране, православные христиане. Остальное – пришло и ушло.
- Но, например, за родноверами вообще никой традиции нет и быть не могло – это такое синтетическое и, на мой взгляд, абсолютно шарлатанское вероучение. Но они есть. В том числе и в Ульяновске…
- Если бы сами родноверы знали, кто они такие…
- Они уверены, что знают.
- Мало ли что они думают. Традиций, исторических корней за ними нет. Книг, выдержавших испытание временем, тоже нет. Нет и поселений, территорий, где бы они исповедовали свой культ годами, столетиями. Зато есть старообрядцы того или иного толка, которые сохранили свою религиозную традицию – пусть даже как экзотическое течение. Филипповцы, например… У них где-то есть целые деревни, и каждый может туда отправиться, посмотреть, принять или не принять. А всё, что есть у родноверов – это новодел, это некий суррогат. Те же кришнаиты – ответвление индуизма с поправкой на психологию европейца - не более того. Но в России и они были и останутся маргиналами.
- За последние века создано немало политических, экономических и религиозный учений, призванных сделать этот мир лучше. А мир, по большому счёту, принципиально лучше не становится. С точки зрения православия – это вообще возможно?
- На этот вопрос дают ответ и Библия, и Тора, и Коран. Прочие теории – это попытка подменить и Бога, и весь опыт человечества. И большинство из этих концепций и программ претендует на уникальность и монополию. Думаю, что в Божьих планах было и остаётся преображение этого мира в лучшую сторону – об этом свидетельствуют священные книги всех мировых религий. Разные религиозные традиции в разных контекстах и на разных языках говорят об одном и том же. О том, что этот мир был создан для совершенствования человека и ни в коем случае не для того, чтобы им овладело зло. Но и апостол Павел, и Иоанн Богослов писали, что «мир во зле лежит»… Подобные изречения о мире есть и в Коране. Но, если и можно что-то изменить, то уж точно не опираясь на политические теории и «гуманистические концепции».
Ульяновские добровольцы получили благословение священника 
Отец Сергий: «Храмы на селе укрепит гармонь и песня» 
Митрополит Лонгин освятил купола главного собора Спасского монастыря 
Шесть лет веры, надежды и любви. В селе Усть-Урень освятили новый храм 
Митрополит Лонгин: «Водительство Божие я ощущал всю свою жизнь»