Примерное время чтения: 13 минут
1702

Арбахан Магомедов: «В Ульяновской области деревня победила город»

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 17. АиФ - Ульяновск 17 22/04/2015
Алексей Балаев / АиФ

Во взглядах на ситуацию далеко не однородны и общество в целом, и отдельные его представители.

В попытках разобраться мы постоянно обращаемся к формам опросов и интервью. Как наши люди оценивают сложность текущего момента? В чём видят причины кризиса? И каким представляется им выход из ситуации? Сегодня на эти и другие вопросы «АиФ» отвечает доктор политических наук, заведующий кафедрой связей с общественностью и рекламы УлГУ Арбахан Магомедов.

Тактика «выжженного поля»

Алексей Балаев: - Арбахан Курбанович, все напуганы кризисом, однако само слово «кризис» власть не употребляет, заменяя его более мягкими формулировками, например «непростая ситуация» или «временные трудности». На какой эффект рассчитывает руководство?

Арбахан Магомедов: - Я думаю, что власти желают таким образом смягчить эмоциональный эффект, который может вызвать слово «кризис». Зачем это делается? У правящей группы один стимул – сохранение собственной власти как можно дольше.

- Но разве не так же обстоят дела повсюду?

- В других местах существуют правила игры. У нас их нет. Правилами, к примеру, предусматривается существование оппозиции. Причём оппозиции настоящей, а не такой, как у нас. О чём говорить, если у нас главные оппозиционеры – коммунисты – сидят на кремлёвской зарплате и давно стали частью «кремлёвского обоза»? Они встроились в эту пирамиду власти. Также, кстати, как и либерал-демократы и другие. При этом номинально они, конечно, считаются оппозицией. И выходит, что политическое поле выжигается, остаётся одна властная пирамида, которая строится вокруг вертикали.

Правила у нас постоянно переписываются под интересы правящей группы. Допустим, были выборы по одномандатным округам – отменили, ввели по партийным спискам. Потом смотрят, что ещё более выгоднее - ввести смешанную систему. Вводят. Та же история с местным самоуправлением.  Например, с городскими властями. Вчера главу города выбирали, сегодня – нет, завтра вообще не известно – как это будет складываться. Вот это постоянное изменение правил игры не позволяет людям быть уверенными в завтрашнем дне. Это касается и налогов, и малого бизнеса, и разных прочих имущественных правил, когда не гарантированы права собственности. И в этой ситуации любой более сильный игрок может отжать у предпринимателя его  бизнес, пустить его по миру, засадить в тюрьму, привлекая более солидные ресурсы и рычаги власти. Взгляните: рейдерские захваты стали фоном нашей жизни!

Человек, который боится

- А развиваемся мы медленно и со скрипом – потому, что у нас один кризис сменяет другой?

- Нет, мы развиваемся так потому, что, как показывает история, реформы у нас никогда не доводились до конца. Мы постоянно расхлёбываем «эффект незавершённых реформ». Взять хоть Александра Второго.  Великий реформатор! Начинания - замечательны. Но ни одна из его реформ не была доведена до конца. И последствия этой «недосказанности» взорвались революциями. Да, дореволюционный рост впечатлял. Но это был рост за счёт сверхэксплуатации. 

Досье
Арбахан Магомедов Родился в 1961г. в дагестанском селе Турага. Окончил истфак Саратовского государственного университета. С 1992 г. – зав. кафедрой истории УлГТУ. С 2005 г. - зав. кафедрой связей с общественностью и рекламы УлГУ. Профессор. Доктор политических наук. Работал в США и Японии. Опубликовал более 160 работ на русском, английском, французском, японском и польском языках.

Сейчас же мы переживаем незавершённый переходный период, начавшийся с 1992 года. И неудивительно, поскольку сама политическая система России являет собой «отсутствие незавершённого рисунка».

- Практика публичного отрицания кризиса либо смягченного его восприятия приносит результаты?

- Конечно! Это отвлекает внимание обывателя от насущных проблем – плохих дорог, маленьких зарплат, воровства, казнокрадства, а главное – от осознания того, что власть не может осуществлять модернизацию страны, - выдумывается враг внутри страны. Позавчера это были чеченцы, вчера – дагестанцы, потом – мигранты, сегодня – Украина. Все те недостойные эпитеты, которые вчера  употребляли в отношении кавказцев, сегодня с той же лёгкостью направляются в сторону украинцев. То есть, создаётся враг, вокруг которого консолидируется большинство населения.  И человек на время отвлекается от текущих жизненных неурядиц, и всё своё недовольство переключает на объект, создаваемый телевизором. Более того, человек начинает бояться! А человек, который боится – он плохой гражданин. Он плохой воин. Он плохой любовник. Его не любят женщины. Он не может себя реализовать. И в таком состоянии, увы, находится большая масса населения. Наш человек находится в перманентном кризисном сознании. Им легко манипулировать. Он легко внушаем.

- Это ясно, но не понятно другое: зачем государству «плохой гражданин»?

- Дело в том, что для авторитарного государства гражданин и не нужен. Ему нужен подданный. Ведь гражданин может заявить о своих гражданских правах, а подданному достаточно сознания того, что он принадлежит, скажем, к каким-то духовным скрепам, мифологемам, идеологическим химерам. И это лично я вижу повсеместно, причём не только среди обычных работяг, но даже и среди своих коллег, университетских сотрудников. Например, некоторые мои коллеги из политеха всерьёз полагают, что Россия – это такая высокодуховная материя, какая-то особая, ни на что в мире не похожая.

Между тем незыблемые ценности для европейца: демократия, свободные выборы, возможность выбирать власть, быть защищённым законом, - это очень важно. Вот у них гражданская культура, а у нас – подданническая.

Кривые столбы

- Получается, что ИХ пропаганда – во благо народа, а НАША – против него, так?

- Пропаганда, она и есть пропаганда. Если она напориста, развивается и не сбавляет обороты, если она виртуозна, - а она действительно делается очень профессионально, - то она стопроцентно будет срабатывать. И срабатывает! Особенно тогда, когда человек ещё не в полной мере ощущает, как пустеют его карман и холодильник.  Так вот, когда холодильник опустеет, а в карманах засвищет ветер, - только тогда ему может приесться вся эта информационно-пропагандистская накачка.

- И как вы думаете, когда это приестся нам?

- Для того, чтобы это приелось – нужно это осознать. Вот смотрите. Ко мне приехал мой коллега из Германии. Я его повёз на дачу. И вдруг он показывает мне на столб: «Слушай, а почему этот столб стоит криво?». А мне и ответить ему нечего. Ну, стоит и стоит себе. Вот видите: немец видит, что это криво, а нам кажется, что нормально.  Мы привыкли относиться к этому спокойно и даже не обращать внимания. А у них, если «что-то не там лежит» или «что-то брошено», - это сразу бросается в глаза.

- Почему, в таком случае, немец, узревший кривой российский столб, в упор не видит «кривой» внешней политики своего канцлера? Почему немцы гробят деловые связи с Россией в угоду политической конъюнктуре?

- Во-первых, Меркель объяснила немецким бизнесменам – почему введён этот режим ограниченных санкций в отношении нас. И те поняли – почему. Запад живёт ценностями, а не только интересами. Да, бизнес в данной ситуации несёт потери. Но ему говорят: на Украине произошла революция, а Россия, пользуясь моментом, отхватила от её территории кусок и теперь держит за одно щекотливое место, не давая её никуда уйти. И мы удивляемся – отчего это немцы упускают очевидные выгоды! Да просто помимо интересов они руководствуются иными категориями – политическими ценностями, о которых я уже говорил. Свобода выбора и тому подобное…

- Получается, власть объяснила немецкому бизнесу – и тот всё понял? А наши власти разве не объясняют?

- Наша власть объяснять НЕ умеет, поскольку считает, что она – от Бога. Ведь что говорил перед президентскими выборами патриарх? Он сказал, что русский человек не должен протестовать – он должен терпеть и молиться. Да и наши философы говорили, мол, для русского важно спасение души, а вовсе не реализация его личных качеств. Я, конечно, говорю в самых общих терминах, возможно, несколько огрублённо. Но это чтобы понятно было.

От блинов до помидоров

- Давайте вернёмся к правилам игры. Как вы думаете, наивно было бы надеяться на то, что где-то на местах власть – во благо народа – проявит «творческую инициативу» и создаст свои правила?

- Конечно. Алгоритмы действий федерального центра проецируются и на регионы. И ни один губернатор, как ставленник центра, не пойдёт «дышать» против ветра.

- А как, по-вашему, выглядит наш регион в целом?

-  Ульяновская область – регион, закрытый территориально и ментально, с ярко выраженной интеллектуальной и культурной недостаточностью. Можно сказать, что в Ульяновске условная «деревня» победила условный «город». В 90-е у города были попытки взять реванш. Это создание и развитие УлГУ, резкий подъем политеха, приток интеллектуальных кадров из бывших союзных республик.  Желание интеллектуалов и бизнесменов пойти во власть и политику вызвало противодействие условной «деревни» - команды губернатора Юрия Горячева. В конечном счете, Ульяновск стал дрейфовать в сторону привычного сонного состояния деревни, в котором комфортно обосновался сегодня. Это несмотря на то, что Ульяновск в последние годы объявляли столицей всего чего только можно: от культуры до авиации, от блинов до помидоров.

- Так битва проиграна? Или город и деревня всё ещё в состоянии спарринга?

- Видите ли, развитие любого региона определяется, прежде всего, человеческим капиталом. Но именно образованные и квалифицированные кадры уезжают отсюда. Инженеры, врачи, квалифицированные рабочие, - многие из них покидают область. А утечка мозгов и рук оголяет регион. И, по различным прогнозам, такая тенденция будет продолжаться. Талантливые и подготовленные выпускники школ вряд ли захотят  учиться здесь, в «упавших» вузах: они будут выбирать Москву, Питер, заграницу.  Потому что молодые люди хотят много зарабатывать, реализовывать свой потенциал, хорошо зарабатывать..

Ульяновск позиционировался как университетский город, но пока этот статус действует лишь на набережной Свияги, где размещается студгородок УлГУ Фото: АиФ/ Николай Владимиров

- Помнится, не так давно муссировалась идея укрупнения регионов путём их слияния. Как вы думаете, не постигнет ли нас такая участь, коль скоро, как вы говорите, мы слабеем? Кстати, нам такие письма с вопросами приходят в редакцию как минимум раз в месяц.

- Не думаю, что нам это грозит. Хотя, если политика укрупнения регионов снова встанет на повестку дня «наверху», то такой сценарий станет вполне возможным. Это первое. Второе--а кого к кому присоединять? Понятно же – слабых к сильным. Варианты? Татарстан, Самара. Более сильных субъектов рядом нет.

- Зачем это слабым,  – понятно, а вот зачем – сильным? Говоря проще, что с нас взять?

- Зачем мы сильным? А куда они денутся, если «сверху» придёт команда? А по поводу того «что с нас взять», то в Ульяновском регионе «крепкие хозяйственники» и «эффективные менеджеры» найдут много чего. А если субсидировать как следует фермерство, строить сельские дороги, мобилизовать аппарат, - то при желании очень даже можно область поднять. Но для этого нужна мобилизационная модель развития в рамках всей страны. Однако желания напрягаться у нас нет: ни у народа, ни у власти. Поэтому мы и живем по принципу: «народ – в «Ашане», руководство – в Сочи». В режиме неспешной расслабухи и взаимной безответственности.

Враг у ворот? Или в доме?..

- Но надежда на то, что всё же вылезем, есть?

- Только если сильно припечёт.

- И как же должно припечь? Новые санкции?

- Дело не в них. В отношении нас и санкций-то толком не было, о чем я скажу позже. Власти извлекли выгоду из санкционной темы для того, чтобы консолидировать общество вокруг условного лозунга: «Враг у ворот!». Поиск «врагов» до этого приводил нас сначала к чеченцам, потом к дагестанцам, сейчас к украинцам, а через них к длинному ряду «пиндосов» и «гейропейцев». Всё это отвлекает народ от текущих жизненных неурядиц,  своё недовольство человек переключает на объект, искусно создаваемый телевизором. И потом, прежде чем обвинять других в своих проблемах, может нашим людям сначала вычистить свои подъезды, облагородить свои дворы, поправить и покрасить забор, научиться убирать за своими собаками? Теперь несколько слов о главном. Нам жизненно необходимо единство страны, нужна Большая Общая Работа для всех народов. Иначе политика «разделяй и властвуй», которым так увлеклась наша власть, сильно ослабит страну.

- Можем ли мы управлять «кризисом»?

- Любой кризис—это новые возможности. Если же говорить о санкциях, то в отношении нас был использован режим ограниченных санкций.  Настоящие санкции применялись, например, к Ирану, который, кстати, выдержал их с достоинством. По сути, нам Запад лишь погрозил пальчиком. А могли, к примеру, отключить от денежной системы SWIFT, и замерло бы решительно всё: производство, товарооборот, обучение и так далее. Но Запад не хочет идти на такие меры. Потому что Россия нужна Западу. И как рынок, и как инструмент влияния при решении множества международных проблем: от Афганистана до Сирии, от СНГ до Арктики. Но и Запад нужен России: там технологии, там знания, там кредиты, там туристическая инфраструктура, там, в конце концов, дети и состояния «нашей» элиты. Так что я думаю, что радикального ужесточения санкций нам ожидать не стоит.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (1)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах