Ключарь Спасо-Вознесенского кафедрального собора, протоиерей Дмитрий Савельев в течение пяти лет – с 2010 по 2015 год – участвовал в проекте «Батюшка онлайн», который его создатели считают наиболее успешным интернет-проектом РПЦ. Отец Дмитрий ответил более чем на 10 тысяч вопросов пользователей соцсетей и делится своими впечатлениями с «АиФ».
В чём больше смысла?
– Почему вы решили, что пять лет – достаточно? Устали отвечать на вопросы?
– Не то чтобы устал, но это занятие со временем стало однообразным, и я подумал, что нужно перейти от безличностного общения онлайн к более продуктивному, личностному, которое у нас совершается в храме. В этом для меня больше смысла.
– Сколько времени занимала работа в проекте?
– Час или два ежедневно. Иногда попадались такие вопросы, которые требовали полдня работы: надо было покопаться в домашней библиотеке, прочитать книжку, пролистать ещё две-три, опереться на справочники. Проект открытый: спрашивает один, а прочитают ответ многие, среди них люди, стоящие на совершенно других позициях, с другим образованием, с другой индивидуальностью. Я и отвечал в расчёте на публичность – более взвешенно и осторожно, чем с глазу на глаз.
– Но проект ориентирован именно на общение со священником в сети. Есть ли польза от такого общения?
– Польза зависит от спрашивающего. Я мог оценить её единственным способом: если человек продолжал спрашивать, значит, для него польза была. Многие задавали серию вопросов, благодарили. Кто-то оставался при своём мнении, пытался вступить в острую дискуссию, отстаивая свою позицию. Таких дискуссий я не развивал: проект – не дискуссионная площадка.
– Если духовный совет даётся одному человеку, хорошо ли, что это читают все остальные? Это можно расценить как нарушение тайны исповеди…
– Задающий вопрос приходит в проект сначала как читатель. Он получает представление о проекте и ответственно относится к своему вопросу. Если он считает нужным опубликовать на всю страну подробности своей личной жизни, мы должны с уважением отнестись к его решению и конкретно отвечать на его вопрос.
– Как бы вы классифицировали вопросы, на которые довелось отвечать?
– Первая группа спрашивающих – люди, только входящие в церковь, которые не знакомы с первоисточниками: не прочли Евангелия, не знают заповедей, молитв, не знают, как готовиться к причастию и исповеди. Вторая категория – молодые люди, которые решают проблемы становления: их интересуют отношения с родителями, с противоположным полом, с друзьями, выбор профессии, учёба в школе или вузе, устроение христианской жизни, психологические проблемы вхождения в православие. Были вопросы, касающиеся фундаментальных проблем христианской жизни: христианство и свобода выбора, христианство и творчество, христианство и культура, христианство и отношение к другим религиям и конфессиям.
Были люди, которые выступали от имени других конфессий, например, пытались вытянуть из меня согласие с тем, что христианство и кришнаизм – близкие религии, что языческий Кришна – почти то же, что Христос, потому что тоже воплощался. Некоторые дамы пытались затеять со мной дискуссии по феминизму, пытаясь отстоять своё независимое и руководящее положение в этом мире. Есть категория вопрошающих, которых интересовало, как Священное Писание толкует те или иные вопросы, например, о роли насилия в жизни и в Писании, о войне и мире. Мировоззренческие вопросы мне нравились больше, потому что они позволяли мне раскрыть особенности православия как мировоззрения – для большой аудитории. Это вопросы, которые вряд ли могут стать поводом для спонтанного выступления в СМИ: для изложения фундаментальных позиций и повод нужен фундаментальный. Спрашивающие такие поводы подавали, я пользовался ими, чтобы раскрыть актуальность православия для ныне живущих, в частности, для посетителей интернет-ресурсов.
Кто ближе: психолог или священник?
– Вопросы, которые задают школьники во время очных встреч со священниками (так называемая live-версия «Батюшки онлайн»), в основном про отношения: с друзьями, с родителями, с противоположным полом. Есть ли смысл обращать их священникам, а не психологам?
– Психологи получили своих клиентов, когда церковь потеряла доверие прихожан. Психолог – это светский мудрец, который помогает человеку разобраться, как правильно жить. Раньше, когда общество было объединено общим религиозным мировоззрением, вопросы правильного устроения духовной жизни решали священники и старцы – Серафим Саровский, Амвросий Оптинский…
У меня не было предубеждения против вопросов про отношения между людьми, потому что любой вопрос имеет духовную составляющую, религиозный аспект разрешения. В моём сотрудничестве с проектом (и в живой форме, и в заочной) я исходил из того, что глупых вопросов не бывает, бывают только глупые ответы.
– Региональное министерство и городское управление образования пропагандируют такие встречи и поддерживают их административно. В этом находят нарушение принципа светскости образования в РФ…
– Я бы не сказал, что эти встречи настолько часты, что являются насилием над свободным выбором детей. Если бы они проходили каждый месяц и все дети должны были бы на них отсиживать, то это было бы насилие. А так – встречи со священником происходят не чаще, чем встречи с представителями культуры или иных профессий.
Считаю, что детям это полезно для знакомства с внешним миром, они должны знать, с чем встретятся во взрослой жизни: с производством, со здравоохранением, с защитой прав человека. Поэтому в школу приходит эколог, полицейский и в том числе священник. Тут нет перекосов, тем более что церковь играет в жизни общества все возрастающую роль.
– В книге «О любви», изданной по материалам проекта, есть вопросы, которые занимают более страницы текста, видно, что человек нуждается в серьёзной личной психотерапии, но батюшка «отписывается» двумя строчками...
– Иногда человеку вопрос важнее ответа. Проект даёт человеку возможность определить своё внутреннее состояние, описать проблему, выразить чувства. Во многих случаях формулировка вопроса уже содержит искомый ответ. Мне вспоминается один случай, произошедший, правда, не в интернете, а в живом общении. Как-то раз приходит в храм человек и просит у меня совета, как ему поступить в трудной ситуации. Слушаю длинную и запутанную житейскую историю. Посетитель говорит сбивчиво, постоянно переходя от изложения событий к стенаниям и проклятиям. Я ничего не понял и попросил рассказ повторить. Он рассказывает ещё раз, более связно.
«Давайте я буду задавать вам вопросы», – предлагаю я. Собеседник отвечает подробно и более спокойно, после чего говорит: «Спасибо, я всё понял» – и быстро уходит. Я даже не успел ничего ему посоветовать. Рассказав свою историю трижды, человек сам понял, в чём дело и где выход из ситуации. Развёрнуто изложить свою проблему – само по себе полезно.
Мир делает выбор
– Вы жалеете, что церковь утратила ведущую роль психологического консультанта?
– Тут нет соревнования. Общество постепенно меняет свою веру: веру христианскую – на веру атеистическую, веру в научно-технический прогресс, в общую языческую духовность, в гуманизм, социализм или другие спасительные учения. Поэтому дело не в том, что церковь проигрывает в конкурентной борьбе, а в том, что мир делает свой религиозный выбор. Наша задача – оставаться самим собой. Кому-то мы будем нужны в своём извечном качестве, кому-то в виде оппонентов... Но это не наше дело, это дело тех людей, которые совершают свой жизненный выбор. А дело церкви – свидетельствовать о той религиозной истине, носителем которой она является.
Смотрите также:
- Ульяновский фотограф и альпинист Михаил Сафиуллин: иллюстрации к жизни →
- Надежда Земскова: «В духовной жизни глупых вопросов не бывает» →
- В проекте «Батюшка онлайн» уже 20 000 виртуальных прихожан →