Житель Ульяновска Антон Костин из скучных транфсорматорных будок создает настоящие шедевры. Идея у руководителя объединения молодых художников «Куб» появилась год назад. Как проходит процесс создания картин и почему не все жители довольны этим - в материале ul.aif.ru.
Научите меня рисовать!
Е. Огнева, ul.aif.ru: Антон, когда вы начали рисовать?
А. Костин: Очень рано. Однажды в детском саду я нарисовал, как старик тянет невод из пучины, изобразил не золотую рыбку, а именно момент труда. Учительница сказала, что эмоции получились здорово – видно, как старик старается, как ему тяжело. Потом в восемь лет меня отдали в художественную школу. На одном занятии мы пошли в лес. Мы не рисовали в лесу, а бегали и играли. А когда вернулись, педагог сказал: теперь рисуйте. И я нарисовал лес. Педагог сказал: «Если бы я так рисовал в детстве, я бы сейчас был совсем другим художником». Это было сказано как комплимент, но я воспринял как издёвку, потому что считал, что у меня ничего не получалось. Я бросил художественную школу, но интерес и тяга к рисованию остались. Я не знал, что можно получить художественное образование. Не появился в моей жизни человек, который бы мне объяснил, что профессии художника можно научиться.
Ищу проводника в мир искусства
– Потом я поступил в наш педагогический университет на учителя технологии. На старших курсах опять начал ходить в школу искусств. Мне гораздо понятнее воспринимать знания непосредственно от носителя. Например, если я хочу научиться делать самолёты, нужно найти человека, который умеет их делать, и попросить его меня научить. Мне нужен был проводник в мир искусства.
Преподаватель школы искусств № 10 Галина Михайловна мне сказала, что я уже старый и что мне не дадут диплом. Мне не нужен был диплом, я хотел научиться рисовать. Учиться разрешили. Я сильно увлёкся. Из университета, не заходя домой, шёл в школу. Покупал по дороге какие-нибудь мандарины, ими обедал и ужинал – и рисовал. Там же я познакомился со скульптором Александром Ивановичем Деевым. Этот светлый человек стал одним из проводников в мир скульптуры, это захватило ещё больше рисования. После университета я служил в армии, там тоже много рисовал, уровень сильно подрос. После армии попал на свой первый пленэр.
Пленэр — это магия
– Пленэр – это когда художники живут на природе и творят. Впервые я увидел настоящих художников в естественной среде, седых, с бородами, которые уходили на рассвете с пустым холстом, а возвращались с готовой работой. Это была магия. Я вернулся в город с другими глазами, начал видеть красоту во всём. Мне всё хотелось нарисовать. У нас образовалась компания, мы ездили в Ундоры, Карсун, Дедяшевку, Пензу, Тарханы. Для меня этюды гораздо ценнее, чем то, что написано в мастерской. Смотришь на этюд – и вспоминаешь, с кем его писал, где, кто подходил. После того активного лета я весь год рисовал. И в какой-то момент упёрся в потолок – не понимал, как мне дальше двигаться. Нужен был очередной проводник. Мне сказали: поступай в художественное училище в Пензе. Я решил попробовать.
Альма-матер имени Савицкого
– К сожалению набора на скульпторов не было в том году, и я решил рассматривать живопись. Приехал в Пензу и стал караулить студентов возле училища, чтобы узнать у них, стоит ли здесь учиться. Старшекурсницы рассказали мне, что в том году набирал курс самый крутой преподаватель – Анатолий Леонидович Омельченко. На следующий день пришёл сразу к Омельченко. Говорю: хочу учиться у лучшего. Он отвечает: ты сначала поступи, а там, может быть, я тебя и возьму. Это меня подзадорило. Я поступил. Группа у нас была действительно сильная. Я был самым старшим на курсе. Наша альма-матер – прекрасное учебное заведение в красивом старинном здании 1898 года постройки. Губернатор Николай Дмитриевич Селивёрстов завещал городу 300 000 рублей на постройку здания рисовальной школы наподобие школы Штиглица в Санкт-Петербурге. Он хотел, чтобы в Пензе было такое же.
Ни профессии, ни вакансий
- На четвёртом курсе мне уже не хотелось рисовать. Академические учебные заведения учат ремеслу, но живут ещё в Советском Союзе. Композицию нам объясняли по соцреализму. Это не плохо, но после учёбы человек попадает в другую реальность. В советское время художники зарабатывали большие деньги на заказах и могли заниматься творчеством. В Строгановку поступить на монументалку было нереально. А проектировать мебель никому было не интересно. Сейчас наоборот. Мебель – топовое направление. Студенты завалены работой. Мир поменялся! А образование то же. И профессии художника нет. Видимо, потому, что художник – это скорее призвание, чем должность.
Семь этажей искусства
– В 2017 году я, новоиспечённый художник, поехал на всероссийский форум «Таврида.АРТ» в Крым. Туда съехались значимые в художественных кругах люди. «Таврида» прекрасна тем, что любой человек из провинции может присесть рядом со знаменитостью на пляже и предложить: «Посмотрите мою композицию». И туда же приехала директор «Мультимедиа-арт-музея», доктор искусствоведения Ольга Львовна Свиблова. «Мультимедиа-арт-музей» – это семь этажей современного искусства. Там нет постоянной экспозиции, она всё время меняется. Ольга Львовна привозила самые громкие имена, делала интересные выставки. Она говорила: я сама выросла на XIX веке,
но мир сейчас другой. В мировом искусстве востребованы приклеенные к стене бананы и фекалии в банках.
«Баночки Мандзони»?
– В современном искусстве есть хотя бы элемент искусства?
- Да, безусловно. И баночки с фекалиями – это искусство. На протяжении истории художники играют с понятием искусства. Автор баночек с фекалиями, Пьеро Мандзони, в мае 1961 года закатал собственные продукты жизнедеятельности в консервные баночки, написал на них «Дерьмо художника» и выставил на аукцион по цене золота. И их купили! Сам факт, что художник продал своё творение, является актом искусства. Это не означает, что каждую запечатанную какашку можно считать искусством, – только его: он это осмыслил и воплотил. Концептуальное искусство – это про акты, про концепцию. Например, есть верёвка, которой кого-то привязывали 2000 лет назад. Тысячи людей хотят её увидеть. Если убрать историю о том, что верёвкой кого-то привязывали, верёвка становится просто верёвкой. В концептуальном искусстве ценность – именно история. Ты покупаешь не банан, приклеенный к стене, а историю, почему этот банан приклеен к стене. Когда понимаешь этот язык, становится интересно. Конечно, наверное, есть доля отмывания денег и схем «Купил за 100, продал за 300 000». Для восприятия произведений искусства нужна определённая подготовка.
Про «скворечник-теремок»
– Как появился «скворечник» из будки на Гончарова?
– Идея родилась с год назад. Я увидел скучную трансформаторную будку и захотел сделать из неё скворечник, поселить туда дятла, сову, но как-то всё не вязалось. А потом увидел, что в таких домиках живут белочки, и подумал: ну это же прелесть! Получился теремок.
– С кем-то согласовывали роспись?
– Будки – собственность УльГЭС. Все согласования провёл в рамках стрит-арт фестиваля “ctrl+c/ctrl+v”, спасибо стрит-арт-художнику Юрию Вольфовичу. Такую же будку я расписал на улице Радищева, 102. Нарисовал фару уазика и слепня. В детстве у отца был уазик-санитарка, мы на нём ездили на рыбалку и за грибами. Везде нас сопровождали огромные слепни. Поэтому я нарисовал слепня. Когда расписывал будку, подошёл мужик: «Почему муха? Я говорю: «Это слепень». Он присмотрелся: «Похоже… Слепень – это про экологию, да?» Третья работа – «Владимир Маяковский» во Владимирском саду (мой портрет, каллиграфия – Юрия Вольфовича). Четвёртая – роспись Дома молодых на Радищева, 154. Я нарисовал музу Клио, а с другого торца – Аполлона. Часто, когда расписываешь объект, люди возмущаются: что за сарай в центре города, куда деньги тратите. Я близко к сердцу не принимаю. На мой взгляд, «теремок» – роспись максимально миролюбивая, но всегда найдутся недовольные, из чьего кармана не потрачено ни копейки.
– Это чисто для удовольствия? Подарок городу?
– Да. Мне нравится, что работа находится в открытом доступе 24/7 вне рамок музея и к ней любой желающий может возвращаться 365 раз в году, в любое время года. У меня есть мысль сделать много таких работ в разных точках города.
«КУБ» ушёл в онлайн
- Я стал вдохновителем и руководителем нового молодёжного сообщества «КУБ». Моя концепция сообщества была больше про совместное производство и творчество, а также про поиски средств самовыражения. Я рассказал знакомым художникам и ребятам, кому это может быть интересно: если это вам откликается, давайте попробуем! Тут объявили локдаун – и «КУБ» ушёл в онлайн. Весь 2020 год мы делали творческие работы и выставки. В чате предлагали темы и голосовали. Потом готовили работы по теме, которая набрала больше голосов, и выставляли их. Это было хорошо. Потом я решил сделать в центре города пространство, куда любой мог прийти посмотреть, кто такие художники, чем они занимаются. Потому что когда-то для меня это был суперзакрытый мир. Я хотел создать возможность, чтобы каждый мог учиться рисовать. Появилась «ПРОСТО школа рисования». К нам приходят люди. Мы спрашиваем, чем можем быть полезны, и так зачастую формируется цель обучения. Помимо занятий по рисованию в школе мы с учениками посещаем вместе выставки, лекции, ходим в мастерские других художников, ездим на пленэр, а ещё проводим праздники вместе.
- Так кто такой художник?
- Тот, кто назвал себя художником. А уж, какой это художник – время покажет.