24 ноября исполнился ровно год с тех пор, как ушёл из жизни Исаак Павлович Гринберг – человек, который ещё при жизни стал легендой. Первый предприниматель и активный общественный деятель, профессор, доктор технических наук, лауреат Госпремии СССР, заслуженный изобретатель, почётный гражданин Ульяновской области… Каким он был дома, в семье, что для него было самым важным, чем он жил? Об этом мы говорим с Ириной Гринберг.
Не знала, на каком свете
Мы встретились в кабинете, который раньше принадлежал Исааку Павловичу. На столе – фотография «Того самого Гринберга» с такой знакомой немного грустной полуулыбкой. Она вошла в этот кабинет через неделю после ухода мужа из жизни и чуть ли не на следующий день после того, как похоронила маму. Нужно было подписывать бумаги, решать какие-то вопросы, продолжать дело.
Т. Захарычева: Вы тогда были готовы принять дела?
И. Гринберг: Никогда даже не касалась вопросов бизнеса. Хотела, но Исаак Павлович всем занимался сам, говорил, что у меня и без того забот много. А когда он заболел, у него просто не было сил вводить меня в курс дел. Заменить Гринберга – такого основательного и незыблемого – немыслимо. Но идти по его стопам можно, потому что он создал золотой коллектив. Я безмерно благодарна коллективу за поддержку, за помощь, за профессионализм, за то, что эти люди рядом. Когда я приступила к делам, не знала, на каком свете нахожусь, но понимала, что нужно взять себя в руки.
– Исаак Павлович всегда был открыт для журналистов, но о семье почти не говорил. Как-то во время интервью на вопрос о личном он отшутился анекдотом про «старую» жену, которой будет уже 47, когда ему исполнится всего 75. Вы наверняка знаете этот анекдот. Как вы к нему относились?
– Как к анекдоту. В нашей семье всегда много смеялись, мы вообще очень весело жили. Часто по-доброму подшучивали друг над другом. Иногда он забавлялся тем, что тихо подходил сзади, когда я чем-то была занята, чтобы напугать. Не знаю как, но я всегда это чувствовала и поворачивалась раньше. А он удивлялся: «Ну как? Ну почему?». Я не знаю как, но я всегда чувствовала его приближение, его настроение, его присутствие. И знала, когда ему нездоровилось, хотя он не говорил об этом, считал, что жаловаться недостойно мужчины. Да, разница в возрасте у нас была огромная, но мы так хорошо ужились, что никогда её не замечали.
Я его намечтала
– Как вы нашли друг друга?
– Он говорил, что женитьба – главная афера нашей жизни. Я с ним соглашалась, потому что и на самом деле всё было очень необычно и неожиданно. Моя двоюродная сестра замужем за племянником Исаака Павловича. В 1991 году мы случайно в одно время оказались у них в гостях в Великом Новгороде, а через год встретились в Казахстане, когда они гостили у родителей сестры. Я в то время жила там. А Исаак Павлович приехал в Казахстан на машине. Мы встретились, вечером он пошёл провожать меня, и у самого подъезда прямо сказал, что на днях собирается уезжать и хотел бы, чтобы я поехала с ним и мы могли бы лучше познакомиться. Через день или два, когда он позвонил, я согласилась ехать, и прожила в Ульяновске неделю. А потом вернулась домой, чтобы принять окончательное решение. Он звонил каждый день, и мы говорили по часу-полтора. Если спросите, о чём, я не знаю. Но нам было о чём поговорить. Когда он спросил, хотела бы я вернуться или нет, я сказала: да.
– И никогда не пожалели?
– Ни разу, хотя первый год был тяжёлым, потому что надо было привыкать друг к другу. Было по-разному – и просто, и непросто. Как у всех. Но мысли уехать не было никогда. Чем больше времени мы проводили вместе и узнавали друг друга, тем больше крепли чувства, которые начались только с взаимной симпатии.
– Так всё-таки чем вас взял Гринберг?
– Наверное, я его себе намечтала. Моя бабушка вышла второй раз замуж, когда у неё было три дочери. Её второй супруг – Зиновий Яковлевич – дед Зяма, как мы его называли, пережил страшную трагедию. Его семью – жену и троих детей – расстреляли в Белоруссии во время войны. И он с этим грузом на душе приехал в Казахстан и взял замуж женщину с тремя детьми. Потом у них родились две общие дочери. И я видела, как он заботился о бабушке, как любил её, как бережно относился к дочерям и внукам. Для него все были равны, он всех обнял своим вниманием. Деньги, когда они у него появлялись, и авоськи с продуктами он развозил всем поровну, никогда никого не обделяя. Бабушка любила лимонад, и он каждый раз, возвращаясь с работы, говорил: «Катенька, я тебе бутылочку ситро принёс». Это было так нежно, так хорошо… И когда случился в моей жизни Гринберг, вся моя семья увидела в нём деда Зяму. Счастье встретить в жизни одного такого человека, а двух – неизмеримое счастье.
– Почему он вас прятал? Вы ведь никогда не появлялись вместе на каких-то городских мероприятиях.
– Все, кто знал «Того самого Гринберга», помнят его неугомонным, очень активным борцом за справедливость. А каким он был дома?
– А дома он любил отдохнуть, был заботливым, чутким, нежным отцом и мужем, хорошим хозяином, который составлял список дел по дому на выходные дни. Любил манную кашу и чай с шестью-семью ложками сахара, к другой еде относился довольно равнодушно. Он хотел, чтобы дом был полон людей, родственников. Так и было. Иногда мне приходилось кормить гостей в две смены, потому что на всех за столом места не хватало.
И всё расцветало
– Исаак Павлович знал бизнес, отстаивал интересы предпринимателей. И не готовил детей к этому поприщу?
– Нет. Мы считали, что дети должны выбирать себе дело по душе, а родители – поддерживать их и по возможности помогать. Дочь захотела изучать архитектуру и строительство, сын увлёкся филологией. И этот выбор, видимо, был правильным, если он окончил и бакалавриат, и магистратуру с красным дипломом. Как у них сложится жизнь дальше, не знаю. Да и никто не знает. Исаак Павлович тоже не мыслил себя в бизнесе, но занялся им, потому что понимал: наука семью не прокормит. Хотя и в бизнесе он науки не оставлял. Сейчас я стараюсь делать всё, чтобы дети вникали в наше дело, понимали его. Они должны будут заменить меня, если такая необходимость возникнет.
– И вы чувствуете их поддержку?
– Конечно! У нас великолепные, чудесные дети. Они с рождения нас только радовали своей любознательностью, интересом к жизни. С ними было о чём поговорить, и мы всегда, даже когда они были совсем маленькими, говорили на равных. Нам повезло с детьми.
– Повезло? Но ведь это вы их такими родили и воспитали…
– Нет-нет, дети приходят в этот мир такими, какими должны прийти, а родителям надо просто видеть и развивать в них лучшее. Если я что-то вкладывала, то в сад: я брала лопату и копала. А с детьми я просто общалась.
– Да, вот вспомнилось, как Исаак Павлович с восхищением и теплотой говорил о вашем саде. Это ведь ваше детище?
– Помогали и муж, и мама, но вообще садом занималась я и сделала его таким, каким хотела. Я с самого начала решила: мы живём не на даче, а в городе, и сад должен быть лицом дома. Приходилось преодолевать сопротивление мужа, который насажал там плодовых деревьев. Когда они плодоносили, мы раздавали урожай соседям, друзьям, всем подряд, и всё равно не знали, куда всё это деть. Но постепенно лишние деревья, несмотря на протесты Исаака Павловича, исчезали, а на их месте появлялись цветники, декоративные кустарники… Теперь наш сад в цвету с ранней весны до поздней осени. Это целое искусство, и это так интересно!
– А зимой всю эту красоту заметает снегом…
– А зимой всё расцветало благодаря Гринбергу. Он очень любил в зиму украшать двор огоньками, всевозможными гирляндами, развешивал какие-то светящиеся сетки. Он мог этим заниматься только в выходные, поэтому ещё в конце октября доставал всё это световое оформление, упакованное на лето с какими-то записочками, схемами… Когда дети были маленькие, мы делали в саду снежную горку, по которой они катились на ледянках до самой калитки. А ещё всей семьёй лепили семейство снеговиков – маму, папу и детей. На их украшение шли какие-то вёдра, тазики, салатники, шарфики, варежки, пуговицы. Папа был с усами и бородой, мама с волосами. По вечерам зажигали огни, и всё освещалось весёлым и ярким светом. Однажды соседи из двухэтажного дома, который рядом с нашим, положили в наш почтовый ящик открытку со словами благодарности за всю эту красоту. Они со своих балконов любовались нашими огнями. Когда я увидела первую такую открытку, чуть не расплакалась, так была тронута… Потом были и другие. Вы спрашиваете, почему мы не появлялись в обществе? Вот ответ: нам так хорошо было всем вместе, что ничего другого и не нужно было. Исаак Павлович всегда мечтал о доме, и он его построил, посадил сад, родил сына... Он реализовал свою программу. Я очень благодарна судьбе, что мне посчастливилось встретить такого человека. Много раз ловила себя на мысли, что я очень счастливая женщина, потому что у меня был такой муж, потому что у меня есть прекрасные дети, красивый дом и сад. У меня получилась жизнь красивая. А теперь надо учиться жить заново, но обязательно достойно. Иначе просто нельзя.