Старейший фотограф, педагог и живописец Ульяновска Александр Маркелычев 7 декабря отметил свой вековой юбилей. Позади множество встреч, событий, успехов, радостей и невзгод.
И все же Александр Иванович не только оглядывается на прошлое, но и смотрит в будущее.
К творчеству приобщили друзья
- Сколько их было - этих ярких событий, - вспоминает юбиляр. - Когда я учился в третьем классе (это было в 1916 году), открывали мост через Волгу. Ходили всей школой смотреть. Косогор Нового Венца был усеян людьми. Поезд двинулся - впереди шел священник. Все ждали царя, но он так и не приехал... А вскоре я слег в больницу со скарлатиной. Не успел поправиться, как отца отправили на военную службу. Отец, Михаил Капитонович, был портным, мастером высокого класса - шил на всех, вплоть до губернатора. Так что семья жила в относительном достатке. Мама, Варвара Михайловна, воспитывала детей. У меня был еще брат и две сестры. А к творчеству пришел через друзей-художников, которые собирались в Доме работников просвещения с 1925 по 1931 год. Я у них был "центральной персоной". Главный художник Ульяновска Дмитрий Иванович Архангельский мне говорил так: "Саша, ты уж приготовь нам картон и краски..." И я в глиняных горшочках разводил сухие малярные краски. Конечно, за это время удалось и научиться кое-чему ...
В 1931 году меня призвали в армию. Служил в Самаре в 102 стрелковом полку. Меня как художника-оформителя сразу определили в гарнизонный клуб. А фотографией увлекся случайно. Еще до армии начал заниматься спортом, особенно любил плаванье и прыжки в воду. В армии стал чемпионом Приволжского военного округа по прыжкам в воду. Потом меня пригласили на соревнования старшего комсостава и членов их семей - показать, как надо прыгать. Я продемонстрировал им несколько прыжков, а когда на следующее утро пришел в штаб, меня ждал подарок - фотоаппарат "Фотокор". С него-то все и началось. В полку у нас было два фотографа. У них я многому научился. Мой первый снимок опубликовали в журнале "Красноармейский клуб".
После демобилизации я вернулся в Ульяновск. Мой друг, работавший в газете "Пролетарский путь", узнал, что у меня есть фотоаппарат, и пригласил меня на работу в редакцию. Дали первое задание - в строительном техникуме снять дипломников. Фотографии в редакции понравились, и 12 февраля 1935 года меня приняли в штат.
Фотохроника пикирующих бомбардировщиков
О том, что началась война, я узнал вечером 22 июня 1941 года, вернувшись в город из района с редакционного задания. В тот же день получил повестку - явиться в штаб Приволжского военного округа к начальнику аэрофотослужбы. Вместе с другими пятью ульяновцами меня направили в Петрозаводск. Распределили в штаб округа старшим фотолаборантом. Но в конце 41-го года пришлось взять в руки автомат. Тогда немцы пытались соединиться с финскими войсками и замкнуть второе кольцо блокады Ленинграда на реке Свирь. Потом меня назначили помощником начальника оперативного отдела штаба округа по фоторазведке. В каждой эскадрилье штурмовиков был самолет с фотоаппаратом. Однажды девятка наших бомбардировщиков обнаружила вражескую автоколонну и разнесла ее в пух и прах! А когда их представили к орденам, в Москве сказали, что нужно еще доказать, что все так и было. А у меня были фотографии результатов этого налета. Сам я получил за успехи в разведке ордена Красной Звезды и Отечественной Войны 2-й степени.
"Почему
трудящийся -
в цепях?!"
После войны вернулся в Ульяновск. Устроился на прежнее место. Газету "Пролетарский путь" к тому времени переименовали в "Ульяновскую правду". Еще я работал на Куйбышевское отделение фотохроники ТАСС. Ездил по всей области, фотографировал рабочих и колхозников. Только с ракурсами иногда проблемы возникали: снимать народно-хозяйственные объекты с высоты более двух метров было запрещено - из опасения, что иностранные шпионы будут использовать снимки для своих карт...
Фотовспышкой я обзавелся первым в Ульяновске. Мне ее умельцы сделали на заказ из мотоциклетного аккумулятора, конденсатора, трансформатора и плафона от автомобильной фары. Получилась конструкция весом 11 килограммов. Долго я с ней не расставался... А вскоре меня вызвали в КГБ и начали задавать вопросы: почему я хожу по детским садам и ослепляю детей? Пришлось объяснять, что такое фотовспышка и для чего она нужна...
Фотографий я сделал множество. Но есть среди них и самые любимые, и самые успешные. Например, знаменитый снимок "Верхолаз". Сделал я его в Кременках (ныне - Новоульяновск) - на строительстве цементного завода. Пришел туда пешком снимать передовиков производства - электросварщиков и монтажников. Один из монтажников полез на высоту, а я ему снизу кричу: "Поприветствуй меня!". Он мне свободной рукой помахал. Снимок этот печатали много раз. Однажды даже взяли в Объединенную газету Среднего Поволжья на первую полосу. Но редактору не понравилось, что у рабочего на поясе страховочная цепь: мол, почему трудящийся в цепях... Так и срубили эту цепь с цинкового клише. Дураки!
Я вообще предпочитал снимать обычных людей - рабочих и крестьян. Портретов руководства почти не было. А сейчас на первой полосе - губернатор, на второй - мэр, на третьей депутаты всякие... Помню, на 100-летие со дня рождения Ленина Брежнев к нам приезжал, так я его не фотографировал. Мне больше был интересен космонавт Герман Титов.
Хочется еще что-то успеть
В 1961 году я организовал первую в Ульяновске персональную фотовыставку - сто фотографий размером 50x60 выставил в отдельном зале Краеведческого музея. Мне никто не помогал - ни редакция, ни общественные организации. Даже фотобумагу на свои деньги покупал. Потом решили выставку "прокатить" по области. И "прокатили"... Да так, что от нее ничего не осталось! Сохранились только снимки, которые "худсовет" не утвердил.
В редакции работал до 1963 года. А потом ушел на педагогическое поприще. Я ведь, вернувшись с войны, организовал во Дворце пионеров фотокружок. Пока трудился в газете, занимался с детьми вечерами... Ходило к мне больше сотни девчонок и мальчишек. Кружок работал до 1972 года.
Выйдя на пенсию, решил вернуться к увлечению молодости - живописи. Я был знаком со многими художниками - Архангельским, Паниным, Грошевым... Даже с Пластовым несколько раз встречался. Это я в свое время принес ему весть о присвоении звания Заслуженного художника. Ездил в Прислониху по заданию редакции... А тут как раз время свободное появилось. Купил гуашь, вышел во двор, увидел заснеженные домишки на детской площадке. Их и изобразил. Дальше - больше: начал ходить на Свиягу, в Винновскую рощу - пейзажи писать. И сейчас тянет к живописи, но здоровья уже не хватает. Но все равно поставил себе задачу - написать портрет моего давнего друга и учителя, художника Дмитрия Ивановича Архангельского. И два пейзажа: Карамзинский сад летом и зимой.
Главное, чувствовать, что ты кому-то нужен. У меня есть сын. Ему 72 года. Он до сих пор работает в Институте метеорологических спутников "Марс" в городе Истра под Москвой. Каждое лето приезжает в гости. Внучка есть. Супруга, слава Богу, жива - ей 94 года. Так что одиноким себя не чувствую. Одного хочется - пожить подольше, чтобы еще что-то в этой жизни успеть сделать.
Смотрите также:
- Братья Шкановы: «Нас так воспитали родители, что мы не должны разлучаться» →
- Ульяновский фотограф и альпинист Михаил Сафиуллин: иллюстрации к жизни →
- Фаина Терехова: «Гибель моего сына дала жизнь десяткам новых россиян» →